Ярость светила - Эдуард Сероусов

– Рад это слышать, – в голосе советника появилось облегчение. – Удачи в Аризоне, доктор. Держите нас в курсе.

После окончания разговора Ситара вернулась к своей проекции, но её мысли теперь были далеки от технических деталей конструкции. Она размышляла о более широкой картине – политических маневрах, скрытых мотивах, человеческом факторе. Все эти аспекты были не менее важны для успеха проекта, чем инженерные расчёты.

Её внимание привлёк новый входящий вызов, на этот раз от Элайджи. Она улыбнулась, принимая соединение.

– Элайджа, рада вас слышать. Как дела в ГЦСФ?

– Хаотично, – ответил он, и даже через голографическую проекцию было видно его усталость. – После пресс-конференции поступает бесконечный поток запросов – от правительств, научных институтов, даже религиозных организаций. Все хотят дополнительных данных, разъяснений, гарантий…

– А как проект квантовых щитов?

– Здесь есть прогресс, – его голос оживился. – Киан и Новак работают практически без перерыва. Их комбинация математического гения и физической интуиции… впечатляет. Первый лабораторный прототип показал многообещающие результаты. – Он сделал паузу. – Но это не единственная причина моего звонка. Я слышал о проблемах с Аризонским проектом.

– Новости быстро распространяются, – заметила Ситара. – Да, есть некоторые политические осложнения. И Вайс пытается внедриться в проект.

Элайджа нахмурился.

– Будьте предельно осторожны с ним, Ситара. У нас появились новые данные о его деятельности. Полковник Ли обнаружил признаки тайных переговоров между людьми Вайса и высокопоставленными военными, включая генерала Монтгомери.

– Монтгомери? – напряглась Ситара. – Бывший командующий космическими войсками? Тот, который публично критиковал "гражданский контроль" над космической программой?

– Именно он, – кивнул Элайджа. – Полковник Ли считает, что они могут планировать какую-то операцию, возможно, связанную с перехватом контроля над ключевыми объектами инфраструктуры спасения.

– Включая Аризонский комплекс, – тихо добавила Ситара.

– Вероятно. Это идеальный актив – защищённый, автономный, способный поддерживать тысячи людей в течение длительного времени. – Элайджа выглядел обеспокоенным. – Я хотел предупредить вас. Официально Совет ещё не получил подтверждённых данных, поэтому никаких формальных мер не принято.

– Спасибо за предупреждение, – искренне сказала Ситара. – Я буду внимательно следить за любыми признаками… необычной активности. – Она сделала паузу. – Как вы думаете, какова их конечная цель? Просто обеспечить себе места в убежище или что-то большее?

– Зная Вайса, – медленно ответил Элайджа, – он думает в масштабах далеко за пределами простого выживания. Он видит в этом кризисе возможность перестроить общество согласно своим представлениям. Элитарным, технократическим представлениям. – Он покачал головой. – А Монтгомери всегда был сторонником военного контроля над "стратегическими активами". Вместе они представляют опасное сочетание амбиций и силы.

– Понимаю, – кивнула Ситара. – Я усилю меры безопасности и буду тщательно проверять всех, кто получает доступ к проекту. – Она слабо улыбнулась. – Не беспокойтесь, Элайджа. Я знаю, как играть в эти игры.

– Я никогда не сомневался в ваших способностях, – улыбнулся он в ответ. – Просто… берегите себя. Вы слишком важны для проекта. И… – он запнулся, словно не уверенный, стоит ли продолжать, – для меня.

Ситара почувствовала неожиданное тепло. За месяцы совместной работы они с Элайджей сблизились, найдя общий язык и взаимное уважение, несмотря на разные подходы и темпераменты. Но это был первый раз, когда он выразил что-то похожее на личную привязанность.

– Я буду осторожна, – пообещала она. – Вы тоже. И передавайте привет Киану и доктору Новак. Скажите им, что я рассчитываю на их квантовые щиты – они будут прекрасным дополнением к моим подземным бункерам.

После окончания разговора Ситара вернулась к проектированию с обновлённой решимостью. Теперь её задача была не просто создать убежище для людей, но и защитить сам проект от тех, кто мог использовать его в собственных интересах. Это усложняло миссию, но также делало её ещё более важной.

Прибытие в Аризону не обошлось без осложнений. Когда аэрошаттл Ситары приближался к аэропорту Феникса, пилот объявил о вынужденном изменении маршрута.

– Доктор Пател, – раздался его голос по внутренней связи, – мы получили предупреждение о группе протестующих у основного терминала. Служба безопасности рекомендует посадку в военной части аэропорта.

– Протестующие? – Ситара выглянула в иллюминатор, хотя с высоты ещё ничего не было видно. – Сколько их?

– По последним данным, около двухсот человек. Преимущественно последователи "Солнечной Церкви" и движения "Новых Ноевых". Они каким-то образом узнали о вашем прибытии.

Ситара нахмурилась. Информация о её прилёте была засекречена, доступна только ограниченному кругу лиц. Утечка указывала на проблемы с безопасностью, возможно, инфильтрацию.

– Принимаю изменение маршрута, – согласилась она. – Пожалуйста, сообщите местной команде, что я прибуду с небольшой задержкой.

Аэрошаттл плавно изменил курс, направляясь к отдалённой части аэропорта, огороженной высоким забором и патрулируемой военными. Посадка прошла без инцидентов, и когда Ситара спустилась по трапу, её уже ждал бронированный электромобиль с символикой Совета Выживания.

– Доктор Пател, – навстречу ей вышла женщина в форме службы безопасности. – Майор Диана Родригес, глава вашей охраны. Прошу прощения за неудобства с изменением маршрута.

– Всё в порядке, майор, – Ситара пожала ей руку. – Меня больше беспокоит утечка информации о моём прибытии.

Родригес кивнула, её лицо стало серьёзным.

– Мы уже начали расследование. Предварительные данные указывают на возможный взлом нашей коммуникационной сети. – Она открыла дверь электромобиля. – Предлагаю обсудить детали в пути. Нам лучше не задерживаться на открытой территории.

Как только они тронулись, Родригес активировала защитное поле конфиденциальности – тонкую энергетическую оболочку, блокирующую любые попытки прослушивания.

– Ситуация более сложная, чем вам, возможно, сообщали, доктор, – начала она. – За последнюю неделю активность противников проекта значительно усилилась. Не только демонстрации, но и попытки саботажа подготовительных работ, кибератаки на наши системы.

– Организованные действия? – спросила Ситара.

– Безусловно. Слишком скоординированные для спонтанных выступлений. – Родригес вывела на экран карту региона с отмеченными очагами активности. – Основные силы сконцентрированы вокруг планируемого места строительства и ключевых логистических узлов. Они точно знают, где и что мы планируем делать.

Ситара изучала карту, анализируя паттерны.

– Это выходит за рамки обычного гражданского недовольства, – заметила она. – Больше похоже на военную операцию по блокированию стратегического объекта.

– Именно к такому выводу пришли и наши аналитики, – кивнула Родригес. – Мы подозреваем, что за религиозным фасадом "Солнечной Церкви" стоят профессионалы. Возможно, частные военные специалисты.

– Или бывшие военные, теперь работающие на другие интересы, – добавила Ситара, вспоминая предупреждение Элайджи о генерале Монтгомери. – Что с местными властями? Какова их позиция?

– Формально они поддерживают проект, учитывая его национальное значение. Но фактически… многие выжидают, не желая вступать в конфликт с растущим движением протеста. – Родригес поджала губы. – Некоторые даже начинают склоняться к риторике Кларка. Политики чувствуют, куда дует ветер общественного мнения.

– Понятно, – Ситара смотрела через затемнённое стекло на пустынный пейзаж, мелькавший за окном. – Значит, мы в основном предоставлены сами себе.

– До определённой степени,