Ярость светила - Эдуард Сероусов

Он подошёл к окну, глядя на расходящихся последователей. Многие останавливались, обнимались, делились впечатлениями от службы. Их лица светились тем особым светом, который даёт только абсолютная уверенность в своей правоте.

Кларк улыбнулся. Пять лет назад он был никем – дискредитированным проповедником с разбитыми мечтами. Теперь же он создавал новую религию, и тысячи следовали за ним, готовые исполнить любой приказ, даже не осознавая этого.

"Вера, – подумал он, – самое мощное оружие из всех. Особенно когда она основана на страхе перед неизвестным."

Он сделал ещё один глоток виски, наслаждаясь теплом, разливающимся по телу, и властью, которую он ощущал. Завтра, после выступления Хокинса, его паства увеличится вдвое. А когда придёт время Великой Трансформации… что ж, тогда настоящая игра только начнётся.

На следующий день мир затаил дыхание перед экранами. Пресс-конференция доктора Элайджи Хокинса транслировалась в прямом эфире на всех основных новостных каналах. Пресс-центр ГЦСФ был заполнен до отказа – журналисты, представители правительств, учёные.

Элайджа стоял за трибуной, стараясь скрыть нервозность. Публичные выступления никогда не были его сильной стороной, но сегодня он не мог переложить эту обязанность на кого-то другого. Информация была слишком важной, слишком специализированной.

– Добрый день, – начал он, его голос, усиленный микрофоном, звучал увереннее, чем он чувствовал себя на самом деле. – Я доктор Элайджа Хокинс, ведущий гелиофизик Глобального Центра Солнечной Физики. Сегодня я представляю вам обновлённые данные о текущей солнечной аномалии и её потенциальных последствиях.

Он активировал голографический проектор, и над сценой появилась детализированная модель Солнца.

– За последние три недели мы наблюдали серию аномальных событий в солнечной активности. Третья аномалия, произошедшая два дня назад, подтвердила наши теоретические модели и предоставила новые данные о процессах, происходящих в ядре нашей звезды.

Элайджа увеличил изображение ядра, указывая на аномальную зону.

– То, что мы наблюдаем, не имеет прецедентов в современной астрофизике. Нестабильность в термоядерных процессах привела к формированию того, что мы называем "квантово-когерентной областью" в ядре Солнца. – Он сделал паузу, понимая, что эти термины мало что значат для большинства слушателей. – Проще говоря, часть солнечного ядра начала вести себя как единая квантовая система, что приводит к нелинейным выбросам энергии.

В зале поднялся лес рук. Элайджа кивнул одному из журналистов.

– Доктор Хокинс, что конкретно это означает для Земли?

– Это означает, – медленно и чётко ответил Элайджа, – что предстоящее основное событие, ожидаемое примерно через двадцать месяцев, может быть качественно иным, чем мы предполагали ранее. Не просто более мощной вспышкой, но принципиально новым типом солнечной активности.

– Насколько опасным? – выкрикнул кто-то из задних рядов.

Элайджа глубоко вздохнул. Вот он, ключевой момент.

– Наши обновлённые модели показывают вероятность в 87% того, что основное событие будет достаточно мощным, чтобы вызвать полный коллапс незащищённых электронных систем по всей планете. Радиационное воздействие может привести к долговременному повреждению озонового слоя. – Он сделал паузу. – При наихудшем сценарии, технологическая цивилизация в её нынешнем виде может прекратить существование.

В зале воцарилась тишина, затем взрыв голосов. Элайджа поднял руку, призывая к спокойствию.

– Однако, – продолжил он громче, – у нас есть время для подготовки. И у нас есть технологии, способные противостоять этой угрозе.

Он переключил голограмму, показывая три основных направления защиты – орбитальные экраны, подземные убежища и, самое важное, квантовые щиты.

– Благодаря беспрецедентному международному сотрудничеству и мобилизации ресурсов, мы разрабатываем комплекс мер, способных значительно снизить воздействие солнечной аномалии на нашу планету. Ключевым компонентом является система квантовых щитов, способных воздействовать на саму аномалию в ядре Солнца.

Новый вопрос от журналиста в первом ряду:

– Есть ли гарантия, что эти технологии будут эффективны?

Элайджа понимал, что следующие слова будут процитированы во всех новостях.

– Абсолютных гарантий в науке не существует, – честно ответил он. – Но у нас есть все основания полагать, что комбинация предлагаемых решений значительно повысит наши шансы на выживание. – Он обвёл взглядом зал. – Важно понимать, что это не конец света. Это испытание для нашей цивилизации, возможно, самое серьёзное из тех, с которыми мы когда-либо сталкивались. Но человечество обладает знаниями, технологиями и, что наиболее важно, способностью объединяться перед лицом глобальных угроз.

– Доктор Хокинс, – раздался голос с другой стороны зала, – как вы относитесь к утверждениям Преподобного Кларка о том, что попытки "исправить" Солнце технологическими средствами только усугубят проблему?

Элайджа едва сдержал раздражение. Конечно, не обошлось без Кларка.

– Я учёный, а не теолог, – ответил он дипломатично. – Но я могу сказать, что наш подход основан на проверяемых данных и строгой методологии. Мы не пытаемся "исправить" Солнце в религиозном или философском смысле. Мы разрабатываем технологии для защиты нашей цивилизации от естественного астрофизического явления.

Ещё один журналист поднял руку:

– Ходят слухи, что элиты планируют спастись в секретных убежищах, оставив большинство населения без защиты. Можете ли вы прокомментировать эти утверждения?

Элайджа напрягся. Вот оно, прямое влияние дезинформационной кампании.

– Эти утверждения абсолютно не соответствуют действительности, – твёрдо ответил он. – Все проекты Совета Выживания направлены на защиту максимально возможного числа людей. Строящиеся убежища предназначены для гражданского населения, не для "элит". – Он посмотрел прямо в камеру. – Кроме того, наша основная стратегия – это не эвакуация избранных, а защита планеты в целом через орбитальные экраны и квантовые щиты.

Пресс-конференция продолжалась почти два часа. Элайджа методично отвечал на вопросы, стараясь объяснять сложные научные концепции доступным языком. К концу он чувствовал себя физически и эмоционально истощённым, но также испытывал странное облегчение. Правда была сказана, открыто и честно. Теперь мир знал о том, что их ждёт.

Когда он покидал сцену, Ситара ждала его за кулисами.

– Вы были великолепны, – сказала она с искренним восхищением. – Ясно, точно, без ненужной паники, но и без приуменьшения угрозы.

– Не уверен, что это что-то изменит, – устало ответил Элайджа. – Те, кто хочет верить в заговор элит, просто услышат очередное "официальное опровержение".

– Возможно, – согласилась Ситара. – Но были и миллионы других, кто услышал голос рациональности и науки. Это имеет значение.

Они направились к выходу, где их ждал бронированный транспорт для возвращения в лабораторию. Через тонированные стёкла Элайджа видел группы протестующих, уже собравшихся перед зданием пресс-центра. Большинство держали плакаты с символикой "Солнечной Церкви" или лозунгами против "технократической тирании".

– Это только начало, – мрачно заметил он. – По мере приближения к основному событию напряжение будет только нарастать.

– Тем важнее ускорить разработку защитных систем, – ответила Ситара, активируя свой коммуникатор. – Кстати, у меня хорошие новости. Аризонский комплекс получил окончательное одобрение. Я вылетаю завтра, чтобы начать работы. Первая фаза строительства должна быть завершена через шесть месяцев.