Моя чужая новая жизнь - Anestezya

— Это была идея отца — отправить нас с братом в Академию, — улыбнулся Конрад. — Харальд уверял меня, что нас ждут великие победы. И представь, этот засранец остался служить при штабе, а я угодил в эту глушь.

— Бывает, — я вспомнила мемчики из серии «ожидание/реальность».

— Ты наверное тоже не ожидала, что всё будет вот так, когда ехала на фронт? — да нет, как раз таки ожидала и знаю, что будет всё ещё хуже, просто мне деваться особо некуда.

— Не ожидала, но, а где сейчас безопасно? Британцы умудряются добраться даже до Берлина.

— Я видел, что творится во время их налётов, — помрачнел Конрад. — Улица оказалась в огне за считанные секунды, люди горят, как живые факелы, и сколько бы ни лил воды, это бесполезно.

— Фосфорные бомбы, — я поколебалась, стоит ли светить своими познаниями, но подумала, что от бомбёжек страдают невинные люди. — Огонь от горения фосфора нужно либо заливать пеной из огнетушителя, либо засыпать песком или землёй, а если плескать водичкой, он будет лишь распространяться дальше.

— Откуда ты это знаешь? — Конрад ненавязчиво увязался меня провожать.

— Это элементарная химия. Я готовилась поступать в институт, так что ещё что-то помню.

— Серьёзно? — оживился он. — Я два года проучился на химическом факультете, потом конечно пришлось перевестись в академию, но когда закончится война, попробую восстановиться.

Вот лучше бы там и оставался, явно же не создан для боевых подвигов.

— Ты наверное занималась с каким-нибудь профессором. Я уже многое не помню, про тот же фосфор.

Как он умудряется сохранить по-детски невинную улыбку? Мне казалось моя давно похожа на фальшиво-застывший оскал.

— Сейчас бы наверное даже не смог смешать в правильной пропорции кислоты для титрования.

— Главное вовремя добежать к вытяжному шкафу, если что-то пойдёт не так, — я вспомнила сколько раз косячила на первом курсе.

Однажды перепутала растворы и в панике металась с дымящейся колбой. А как-то умудрилась выронить нагревшуюся от реакции пробирку, в которой между прочим была кислота, испортив новые ботильоны.

— Это да, — он повернул ладонь, демонстрируя небольшой шрам. — Я однажды не успел.

— Добрый вечер, — вежливо кивнул Конрад Фридхельму и снова повернулся ко мне. — Буду теперь знать к кому обращаться, если забуду какую-нибудь формулу.

Фридхельм мрачно проводил его глазами и зашёл в дом.

— Ты сегодня поздно.

А что ты хотел, родной? Это называется ненормированный, блядь, рабочий день.

— Штейнбреннер отправил в соседнее село, я только вернулась, — устала как собака, хочу по-быстрому вымыться и уснуть.

— А этот… тоже ездил с вами?

Кажется, кто-то ревнует к Конраду. Причём совершенно зря. Никаких искр и пресловутой chemistry не витает ни с его, ни с моей стороны. Самая что ни на есть френд-зона.

— Нет, он просто немного меня проводил, — в другой день я бы может подразнила его, но вместо этого зачем-то добавила: — Забавно, оказывается, он бывший студент-химик.

— Это я уже понял, — Фридхельм желчно усмехнулся. — Хреново он учился, раз не помнит формул.

Мой же ты Отелло!

— Никак ревнуешь? Можно уже начинать бояться, что ты придушишь меня за невинный разговор?

— Тебя нет, — Фридхельм обнял меня со спины, сжав руки чуть крепче обычного. — А вот ему придётся напомнить, что ты уже занята.

— Эй, что за несправедливость? — возмущённо вывернулась я.

Мне конечно триста лет не надо особо дружить с Конрадом, но запрещать что-то не позволю из принципа.

— Значит, с Кохом или Каспером общаться мне можно, а с ним — нет?

— Для них ты давно и прочно боевая подруга, и я знаю, ты тоже так считаешь, — он невесело усмехнулся. — Ты говоришь, вы просто общаетесь, но я видел твоё лицо. С ним ты другая.

— Первый раз вижу, чтобы скучные разговоры о химических формулах вызывали столько ревности.

— У вас куда больше общего, чем с тем же Кохом или Крейцером, — Фридхельм испытующе посмотрел мне в глаза. — Раньше ты так же смотрела и на меня, когда мы обсуждали книги.

Я уже хотела ответить что-нибудь привычно-резкое, но вместо этого обняла его, прижимаясь щекой к груди. Ясное дело, что раз для него это первые отношения, он ждёт и от меня этой нежной трепетности, когда ничего и никого вокруг больше не замечаешь. Не могу же я заявить, что когда за плечами не один роман многое видится по-другому. Я никогда не ходила на сторону, пока была с кем-то в отношениях, но не вижу проблемы иногда немного пофлиртовать. Ну, это же бред, если у тебя есть мужик что теперь? Завернуться в паранджу и шугаться от каждого, кто с тобой попытается заговорить?

— Ты зря беспокоишься, если я с тобой, значит с тобой.

Он выдохнул, притянул меня ближе и приник к моим губам в настойчивом поцелуе. Горячие ладони скользнули к пояснице, сминая блузку, нетерпеливо поглаживая.

— Стой… да подожди… мне надо… — я конечно не настолько грязная как шахтёр после смены, но всё же.

— Потом, — мои губы сковывает жадный поцелуй.

Томная нега разливается по венам, делая меня слабой, податливой. Его ласковый шёпот оседает на коже пресловутыми мурашками, и я перехватываю его губы, вкладывая в поцелуй всё, что не могу сказать словами. У притяжения, которое я с самого начала к нему чувствовала, нет и не было логического объяснения, но я точно знаю, что раньше я ни к кому не чувствовала ничего подобного. И что