Повелитель стихий - Алекс Рудин

Я почувствовал, что меня охватывает азарт. Степан Богданович Прудников не был моим другом, но однажды он гостил у меня в доме и даже сумел кое-что понять. Несмотря на все свои недостатки, он был неплохим следователем, въедливым и дотошным.

Кроме того, по-своему мы с ним ладили. А сейчас его макал лицом в грязь глупый наглец, прикрываясь своим дядей полицмейстером.

Я потратил еще секунду на то, чтобы прислушаться к эмоциям Голубцова, и уловил злобное торжество. Голубцов радовался тому, что поставил Прудникова в затруднительное положение. Что ж, он сам напросился.

Я резко шагнул к Голубцову. От неожиданности Голубцов отшатнулся и неуклюже рухнул на стул.

— Занятного помощника вам навязали, Степан Богданович, — усмехнулся я. — Не удивлюсь, если этот молодой человек метит на ваше место. Но вам не стоит беспокоиться. Я хорошо знаком с господином полицмейстером и сумею убедить его подыскать племяннику другое теплое местечко.

Заметив злобную гримасу Голубцова, я не удержался и добавил:

— Где-нибудь в провинции, подальше от Столицы.

— Вы и в самом деле забываетесь, господин Голубцов, — встрепенулся Прудников, почувствовав мою поддержку. — Следствие веду я, мне и решать. Господин Иевлин, благодарю вас за ваши показания, пока вы свободны. Прошу вас не покидать Столицу, вы еще понадобитесь нам для очной ставки.

Голубцов недоверчиво глядел то на меня, то на Прудникова. Кажется, он только сейчас сообразил, что слишком зарвался.

— Благодарю вас, Александр Васильевич, — сказал Иевлин.

На хмуром лице повара впервые промелькнула улыбка.

— Можете быть спокойны, я вас не подведу. Из города никуда не уеду и к господину следователю явлюсь по первому требованию.

— Я и не сомневался в вас, господин Иевлин, — улыбнулся я.

* * *

Ровно в этот момент расследование сдвинулось с мёртвой точки. Мне прислал зов Иван Горчаков.

— Пациент пришёл в себя, и его жизни ничто не угрожает, — сообщил он. — Но самое главное, он отлично помнит всё, что с ним случилось, и готов поговорить с полицией. Кстати, я выяснил, каким зельем его усыпили. Любопытное средство на основе нескольких магических растений. Абсолютно безопасное, но действует почти мгновенно.

— Ты хочешь сказать, что тот, кто его усыпил, может разбираться в алхимии? — заинтересовался я.

— Не обязательно, — огорчил меня Иван. — Он мог просто купить это зелье. Но опытный алхимик в деле точно замешан.

— Спасибо за информацию. А что сказал твой пациент?

— Я не стал его расспрашивать, — ответил Иван. — Решил дать ему отдохнуть до вашего прихода. Имей в виду, что я не позволю вам говорить с ним дольше десяти минут. Поэтому заранее обдумай свои вопросы.

— Конечно, дружище, как скажешь, — обрадовался я. — Мы все еще в трактире, так что появимся в госпитале через пару минут.

— Я сам встречу вас у входа и провожу к пациенту, — пообещал Иван.

Тем временем Голубцов немного пришел в себя после стычки со мной.

— После такого хлопотного дела неплохо бы и пообедать, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

Степан Богданович Прудников никак не отреагировал на слова своего помощника. Он внимательно перечитывал показания Иевлина. Но Голубцову, как видно, позарез требовалось вернуть себе привычную самоуверенность. Он покосился на Иевлина.

— Господин повар, раз уж мы не стали вас арестовывать, может быть, вы в благодарность нас накормите? Все-таки полиция стоит на страже ваших интересов, и вы должны это учитывать. Что вы порекомендуете? Хотя нет. Лучше принесите мне чашку чаю и меню. Я сам выберу.

Иевлин угрюмо взглянул на помощника следователя. Седые усы повара сердито ощетинились.

— Ничего готовить для вас я не буду, господин полицейский, — фыркнул он. — Трактир закрыт, а у меня болит голова.

С этими словами Ивлин кивнул мне и скрылся на кухне. Голубцов презрительно скривил тонкие губы, а я весело усмехнулся.

— Времени на обед у нас нет. Мне только что прислал зов целителя госпиталя. Он сообщил, что пострадавший пришел в себя, и его можно допросить. Вы идете, Степан Богданович?

— Конечно, — с облегчением кивнул Прудников, убирая бумаги в кожаную папку, — дело прежде всего, не так ли, господин Голубцов?

Помощник следователя ничего не ответил, его ухмылка стала кислой, как будто он разжевал лимон.

* * *

Мы пересекли площадь и вошли в широкие ворота Воронцовского госпиталя. Сразу за воротами начинался большой парк, а само здание, отделанное серым гранитом и черным базальтом, стояло в глубине.

Еще до смуты здесь располагалась резиденция одного из опальных родов. Вот они и постарались придать зданию величественный вид.

Иван Горчаков поджидал нас на крыльце.

— Не забудьте разуться, — напомнил он.

— Мы вам не обычные посетители, — снова не выдержал Голубцов. — Мы полицейские следователи и ведем официальное расследование. Извольте не указывать, как нам себя вести, и проводите в палату. Кстати, Степан Богданович, я до сих пор не понимаю, зачем господин Тайновидец идет с нами. В каком качестве он здесь присутствует?

Грубость Голубцова разозлила даже терпеливого Прудникова. Разувшись, следователь снял очки, достал из кармана носовой платок и тщательно протер круглые стекла. Затем снова надел очки и тяжелым взглядом уставился на своего помощника.

— Ваше присутствие на допросе не требуется, господин Голубцов. Вы займетесь тем, что организуете охрану пострадавшего. Вызовите сюда двух городовых, а сами дождитесь их на крыльце.

Холодный тон Прудникова ясно говорил о том, что следователь не намерен дальше терпеть выходки своего помощника. Иван терпеливо ждал, всем своим видом показывая, что происходящее его не касается.

Я тоже разулся и весело улыбнулся.

— Идемте, Степан Богданович.

Вслед за Иваном мы свернули в левое крыло госпиталя. Длинный коридор устилала мягкая ковровая дорожка, которая совершенно глушила звук наших шагов. За высокими окнами желтели деревья парка, с другой стороны в коридор выходили одинаковые двери госпитальных палат.

Степан Богданович Прудников угрюмо смотрел себе под ноги, прижимая к груди папку с документами. Кажется, бесцеремонное поведение Голубцова всерьез беспокоило полицейского следователя.

— Не тревожьтесь, Степан Богданович, — вполголоса сказал я, — Голубцову не удастся настроить полицмейстера против вас. Об этом я позабочусь.

— Хорошо бы раскрыть это дело по горячим следам, — поморщился Прудников. — Тогда полицмейстеру точно будет не в чем меня упрекнуть.

— С удовольствием помогу, — улыбнулся я, — особенно, если вы