Источник - Дмитрий Александрович Билик

с ивашками. Даже не знаю, с чем это сравнить. Будто ты только вчера смог выжать пятьдесят килограмм от груди, а сегодня без труда вытянул триста. Без всяких шуток про трактористов. Да мало того, что не устал, а энергии и сил еще столько, что можно пробежать по потолку и перевернуть весь мир. Была бы лишь точка опоры.

Как только первые эмоции улеглись, я осознал, что Моровой пошел на крайние меры. Потому что эта печать, какой бы крутой она ни выглядела, могла оказать медвежью услугу. Как возвращаться в серый мир, когда ты видел все, на что способен? Как пересаживаться на старую карбюраторную копейку, когда несколько дней ездил на Бугатти Вейрон? Видимо, у Морового действительного не было другого выхода.

Пока ивашки (все, включая нашего заслуженного библиотекаря) восторгались свалившейся на них силой, я начал немного осознавать дополнительные плюшки от печати. К примеру, если сильно напрячься, то можно было ощутить огоньки ушедших вперед разведчиков. Они напоминали слабо горящие свечки, тогда как рядом стоявших рубежников хотелось сравнить с яркими факелами. Я несколько раз глубоко вздохнул, прикрыл глаза и понял, что «вижу» каждого воина, оказавшегося под печатью. Невероятное ощущение. Я еще никогда в жизни не чувствовал себя частью чего-то настолько важного.

Единственное, у меня не было связи с теми, кто ушел вперед. А вот у Морового она имелась. Довольно скоро воевода, окруженный ближней дружиной из двадцати кощеев, махнул рукой. Сначала отправились самые сильные отряды, затем мы, замыкала шествие группа прикрытия.

Хорошо, что шли недолго. Мы пробрались через ровно расчерченные просеки и вышли на широченную опушку. Совсем не характерную для наших широт. Уж не об этом ли просил лешего Моровой — чтобы тот чуток сдвинул деревья? Я воочию подобного никогда не видел, но много читал, что лесным царям такое под силу.

Именно на этом месте мы все и выстроились — ударная сила из кощеев впереди, метрах в пятидесяти от кромки деревьев, батарейки подальше, совсем небольшая группа поддержки за нами, чтобы никто не смог зайти в тыл. Хотя, если честно, я вообще не предполагал, как с нами сейчас можно соперничать. Говорю же, стальной канат — не иначе.

Скоро вернулись разведчики. Может, и не на сто процентов довольные собой, но, по крайней мере, удовлетворенные результатом. И точно не потому, что нагадили в лесу. Понятно, что они все рассказали не мне, который сгорал от нетерпения, а Моровому. Выяснилось, что с тех пор, я как я стал рубежником, у меня что-то сломалось в субординации. Раньше мне было просто даже получать приказы от Зои, а теперь на-ка, надо лишь постоять и дождаться своего выхода, а терпения никакого. Может, прав был прошлый воевода? Я тот еще фрукт.

Что называется, вспомнишь солнце, вот и лучик. Нет, я, конечно, мог сказать кое-что про субстанцию, которую любят мухи, но это как-то некрасиво. Да и мне Илия ничего плохого не делал. Но то, что он появился, — это факт.

Собственно, не только он. Царь царей выбрался из леса, будто ровный пацанчик, пришедший на сходку. Ну, разве что очень старый пацанчик. Мы не виделись всего ничего, но создавалось ощущение, что нежизнь выпила из Тугарина вообще все соки. Он и раньше был худощавым, но теперь казался худшей версией вешалки для костюма. Последний, кстати, заметно истрепался — наверное, в этом лесу даже ни одной нормальной химчистки нет. Еще вопрос, что ест Тугарин? Или перешел на прану и прямое питание от солнца? Короче, едва ли Царь царей следил за внешним видом и прочими потребностями смертных существ. Я вот, к примеру, сроду не видел Трепова небритым, а теперь пожалуйста.

Интереснее всего казались рубежники, окружавшие жреца нежизни. Я узнал только двоих — известного всем Илию и… Ткача. Блин, говорили же, что Царь царей обращал к себе лишь тех, кто находился близ Выборга. Может, отец Башки за каким-то чертом выбрался из Питера и мотанулся сюда. Я помнил только то, что Ткач по сравнению с остальными кощеями был молодым, не старше ста лет. Значит, возвысился быстро. А с помощью чего? Ответ напрашивался сам собой. Я мысленно чертыхнулся, почему-то за него было очень обидно.

Да и остальные рубежники выглядели внушительно. И то, что в их глазах отсутствовала злость, ненависть, да и вообще любые эмоции, напрягало еще больше.

Мы смотрели друг на друга недолго, около минуты. Будто пытаясь понять, что же делать дальше. В брошюрке «Разборки нормальных рубежников с последователями нежизни на опушке леса в осенний день» ничего про это не было. Пока наконец Царь царей не поднял руку и все окружающие его кощеи не коснулись тщедушного тела. Тогда бывший Тугарин продемонстрировал всему собравшемуся выборгскому воинству бледную ладонь. И нас начало корежить.

Это походило на зубную боль, внезапную судорогу и мышечные разрывы, только по всему телу. На мое счастье, я даже не успел закричать, как своеобразная атака Царя царей закончилось. Видимо, он лишь слегка опробовал свое воздействие на нас. Только мне пришло в голову, что все не так уж и плохо, как я различил стон «своих батареек». Ивашек размазало по земле, и они с трудом приходили в себя. Даже лучница, опершись о колено, трясла головой и пыталась подняться, но не слишком охотно.

А следом пришла вторая волна. Оказавшаяся дольше и сильнее. Я с изумлением глядел, как стали тухнуть некоторые огоньки. Из нашей сети вышибло самых слабых — ивашек. Смерть предстала таким простым и рядовым явлением, что я, растерявшись, даже не сразу осознал в полной мере ее приход. И лишь спустя несколько секунд стал выдавливать из себя хист. Моему примеру последовал ближайший справа кощей, потом второй, третий. Мы поняли, что должны не только получать силу из общей печати, но и отдавать ее.

— Держите Цепь! — прогремел в голове голос Морового. Уже не столь спокойный, как раньше. В его тоне слышались истерические нотки. Воевода тоже почувствовал, как гибли дружинники.

На этот раз давление от Царя царей шло дольше, около минуты. Однако с каждой новой секундой я ощущал, что вытерпеть его становится все легче. Поднялись с земли мои ивашки, встали рядом, будто как-то серьезно могли повлиять на происходящее. Шагнули вперед, даже еще не получив приказа, кощеи. Словно только и ждали, когда дадут отмашку начать терзать противника. Отшатнулся Царь царей, будто бы намереваясь отступить.

Когда все прошло, я обернулся к Лучнице.

— Динамик, Лида и Серега, — словно извиняющимся тоном сказала