Тайна Туманных островов - Александр Борисович Дубков

Что уж говорить про бернийцев или ривеннов… Антракор и Даремир впервые попали в эту часть света. Только Ринн и Лиярра бывали когда-то в Ригене, но эта страна находилась далеко на западе, и потому даже они не могли ничего рассказать про Номад и его обитателей.

– Ясно одно, – сказал Берр, – куда бы мы ни пошли, везде нас ждет неизвестность. Но, по моему мнению, разумнее было бы направиться в глубь пустыни, так как на побережье шанс встретить номадов очень мал.

– Ты прав, друг, – высказался и Даремир, – идем в пустыню, найдем местного правителя и будем надеяться на его помощь.

– Не нравится мне идея искать помощи у кочевников, – пробормотал Дюрири. – Но другого выхода, похоже, нет.

Той же ночью отряд, прихватив остатки воды и провизии, ушел искать спасения в пустыню, даже не предполагая, какие тяжелые и трагические испытания ждут его в песках Номада.

По мере продвижения на юг тучи рассеялись, и путники увидели звезды и Серебристый Пояс – полосу, простиравшуюся от горизонта до горизонта. В отличие от экваториальных широт, Пояс здесь был гораздо выше и ярче, как на западном побережье Ливендола или в Бернии. В его свете меркли отдельные звезды, а пески пустыни принимали призрачный бледно-голубой оттенок.

– Это хороший знак, – оживился Дюрири. – Прямо как у нас на севере.

– Мы сможем ориентироваться по звездам, – поддержал Ринн.

Каплю дегтя добавил капитан островитян:

– Днем нас уже не будут защищать облака. Придется делать привалы и прятаться от солнца, а идти только ночью.

Пять дней шли путники по пустыне, прячась днем от обжигающих лучей солнца, а ночью, шаг за шагом, продвигаясь все дальше и дальше в глубь Номада. Дневная жара сменялась холодными ночами, сильный ветер поднимал тучи песка и мешал идти, дышать, думать. Люди, непривычные к таким условиям, оказались на грани нервного срыва.

Песок был повсюду: натирал ноги, скрежетал на зубах, лез в глаза, под одежду, набивался в складки, застревал в волосах. Все тело чесалось, а отсутствие достаточного количества воды усугубляло и без того тяжелое положение.

Лиярра в порывах отчаяния жалела, что не утонула. Антракор ругал себя за то, что ввязался в авантюру, заведшую его на край света. Сначала сражение с островитянами, в котором Дюрири выжил только благодаря помощи Даремира Злата, затем буря, чуть не утопившая их корабль и, наконец, эта проклятая пустыня! «Сейчас нежился бы в объятьях красивых женщин где-нибудь в родных краях», – думал берниец, и эта мысль добивала его окончательно.

Матросы-островитяне брели молча, полагаясь на удачу и опыт своего молодого капитана. Но с каждым новым днем их силы истощались, а вместе с ними – и надежда на спасение. Только Джарри Берр, Даремир Злат и Ринн еще держались, подбадривая остальных. Джарри забрал поклажу у Лиярры и закинул себе за плечи. Даремир подставил измученной аккурианке богатырское плечо, и так они продолжили путь.

Из всех существ, встреченных путниками в пустыне, больше всех досаждали черные скорпионы. Эти маленькие юркие твари оказывались порой в самых неожиданных местах: в складках одежды, в мешках с просоленным мясом, рядом с бурдюками с пресной водой. Их укусы могли быть смертельными, и поэтому путники тщательно проверяли свои вещи перед тем, как вновь отправиться в дорогу.

Силы странников таяли. Первым не выдержал Антракор: виконт не привык к трудностям, а песок и обезвоживание сильно удручали.

– Все, я дальше не пойду, – заявил он, опускаясь на землю.

– Предпочитаешь быть похороненным в песке? – резко ответил Джарри, остановившись рядом с бернийцем.

Лиярра вступилась за Дюрири:

– Нам всем нужен отдых. У меня тоже нет сил.

– Идти надо до утра, – островитянин был непреклонен.

И тут не выдержали нервы уже у аккурианки.

– Это все из-за тебя! – крикнула она. – Если бы не ты, мы не попали бы в бурю и не оказались посреди этой проклятой пустыни! Ты завел нас сюда. Хочешь нашей смерти?

Капитан опешил от такого взрыва негодования. Но он слишком устал, чтобы спорить.

– Не говори ерунды, – огрызнулся Берр. – Скажи спасибо, что я нашел тебя на том корабле.

Даремир попытался всех успокоить. Он понимал, что ссора в пустыне ни к чему хорошему не приведет.

– Джарри не виноват в том, что случилось с нами. И он так же страдает, как и все мы, – сказал ривенн.

Аккурианка отвернулась, всплеск эмоций уже прошел, и она чувствовала, что наговорила лишнее. Антракор закрыл лицо руками и молча уткнулся в колени. Лиярра присела рядом и положила руку на его плечо.

– Ладно, – согласился Джарри, – сделаем привал. Но вечером выйдем раньше, иначе так и останемся в этих песках…

Однако днем произошло событие, перечеркнувшее все планы островитянина. Скорпион ужалил Дюрири, когда тот спал. Весь лагерь очнулся от дикого крика бернийца. Все собрались вокруг него, не зная, как помочь товарищу.

Наконец Берр решился на крайнюю меру. Когда-то на одном из островов он видел, как пытались спасти укушенного ядовитой змеей. Сделали надрез в месте укуса и начали высасывать яд. Это не помогло, тогда умерли оба – и пострадавший, и тот, кто хотел его спасти. В этот раз Джарри действовал осторожней. Он разрезал кожу в месте укуса и стал высасывать яд, сплевывая и промывая рану водой. Спустя пять минут Антракор перестал стонать, он потерял сознание.

– Я сделал все, что мог, – сказал Берр и опустился на песок рядом с бернийцем. – Теперь остается только ждать.

Лиярра склонилась над Дюрири и вытерла ему лицо влажным платком. Даремир и Ринн сели рядом с Джарри, не проронив ни слова. Остальные разбрелись, стараясь побыстрее спрятаться от палящего солнца.

– Он не умрет? – спросила аккурианка.

Берр повернул голову и молча посмотрел на бернийца. Антракор лежал зеленовато-бледный, с красными пятнами на лице. Похоже, что он все-таки умирал. Островитянин использовал единственный способ, который он знал, вернее, предполагал, что тот может помочь. У него самого начала болеть голова и резко поднялась температура, появились тошнота и слабость.

– Не знаю, – коротко ответил Джарри.

Островитянин лег рядом с бернийцем и закрыл глаза. Что-то потянуло его вверх, вокруг пошли радужные кольца, и серебряные звездочки посыпались со всех сторон. Берр хотел закричать, но не смог. Он не чувствовал своего тела, а просто растворялся в окружавшем хороводе звезд. Так продолжалось несколько секунд.

Джарри показалось, что он открыл глаза, но не заметил ничего, кроме белой пустоты. Островитянин испугался, попытался осмотреться, но не увидел даже собственного тела. «Ничего! Вот так приходит смерть?» – подумал Берр. И неожиданно успокоился. Ведь, согласно Магии, смерть – лишь короткая передышка в путешествиях между