Осколки мира. Том 2. Рыцарь мечей - Ник Гернар

Расчистив пространство, богиня спрыгнула вниз и бросилась на противника.

Они оба принялись с такой скоростью наносить удары, что силуэты их тел размылись и переплелись в единое сверкающее веретено, от которого в разные стороны сыпались искры. Металлический лязг превратился в постоянный гул.

Наконец-то люди будто очнулись. Перестали хаотично носиться из стороны в сторону и устремились прочь, спотыкаясь об чьи-то головы, руки или еще дымящиеся черные тела.

А потом я увидел Егора — с отжатым у кого-то мечом и самодовольной ухмылкой на лице.

Рукой он махнул в сторону людей, закутанных в белые ткани, все еще мнущихся на своем месте. Видимо, им очень крепко вдолбили в головы, что цель их жизни — стать лункой для проращивания личинки. И теперь, оставшись невостребованными, они совершенно не понимали, что делать.

Я кивнул и тоже поспешил туда.

А по пути заметил под ногами горожан тело, завернутое в белые ткани, как в саван. Перепачканное кровью и грязью.

Пробегающий мимо толстый мужик в кожаных ботинках с размаху ударил по нему ногой, не заметив препятствия на пути, чуть не упал, покачнулся…

У меня будто красная пелена застелила глаза.

Сметая горожан, я бросился к телу. Врезал по морде жирдяю, отпихнул какую-то орущую девку.

Убью всех нахрен, если это Зеленая.

Не потому, что она мне была как-то особенно дорога. Просто я как будто отвечал за нее. Не знаю, с какого перепугу вдруг так вышло, но ощущалось именно так.

Наклонившись, я закрыл человеческий сверток собой, развернул к себе…

Сверток оказался парнишкой.

У меня отлегло. Онемевшими руками я осторожно положил мертвеца обратно.

И тут над головой у меня просвистело что-то тяжелое. Вжавшись в землю, я перекатился в сторону.

В мостовую, расколовшись надвое, впечатался невесть откуда взявшийся обломок плиты размером с маленькую лошадь.

И тут мне пришла в голову совершенно неуместная, странная мысль.

Интересно, откуда в этом мире взялись лошади? Они генетически идентичны нашим, или какие-то другие?..

— Марат!!! — перекрикивая происходящее вокруг безумие, крикнул мне со спины Егор. — Марат, она там!..

Я дернулся на звук — и то ли движение оказалось неловким, то ли я давно не получал отката за свою скорость, но мне так свело руки судорогой, что искры из глаз посыпались.

Нож выскользнул из пальцев и со звоном ударился о булыжники.

Повернув голову, я увидел, как жрецы уводят с заметно опустевшей площади своих подопечных, которые семенили друг за другом гуськом, как мультипликационные гейши.

Но Женьки среди них явно не было.

Егор подбежал ко мне. На его щеке кровавила ссадина, один глаз заплыл, лицо блестело от пота. Вместо рюкзака за спиной на лямках висел клок ткани.

— Она там! — указал Егор в сторону главной пирамиды.

Посмотреть туда я не успел.

Потому что прямо перед нами пронеслась богиня, оставляя за собой сияющий шлейф, похожий на расплавленную сталь.

Следом за ней бежал наш знакомый великан. Его грудь, руки, плечи — все было исколото и изрезано в кровь. Через лицо, разрубая нос, пролегла глубокая рубленая рана.

— Тва-а-арь!..

Он ударил секирой в блестящие булыжники площади, и земля у меня под ногами качнулась. По поверхности площади пошла волна. Она с хрустом прокатилась по кладке от места удара метров на сто вперед, выворачивая камни.

Меня аж сразу отпустило от такого зрелища.

Железная богиня запнулась — и обрела четкие очертания, потеряв скорость.

Выглядела она уже не так празднично и безупречно, как тогда, на пирамиде. Стальной покров местами растрескался, и из этих трещин сочилась кровь.

— Бежим, бежим!.. — крикнул я Егору, увлекая его за собой.

Быстрей, пока эти два безумца не схлестнулись в следующем раунде.

Мы помчались к главной пирамиде, а за нашими спинами все опять загудело и залязгало.

Тут я наконец-то увидел Зеленую.

Она стояла на первой ступени пирамиды, облаченная только в шипастые доспехи в пятнах крови, а в руках держала развевающееся полотнище того савана, который ей навязали вместо одежды жрецы.

Заметив нас, девушка улыбнулась и разжала пальцы, отчего полотно, извиваясь на ветру, скользнуло вниз.

Добежав до пирамиды, мы подскочили к Женьке. Запустив пальцы ей в волосы, я потрепал Зеленую по голове.

— Молодец, что живая.

Мои слова перекрыл громкий вопль, переходящий в рычание.

Я обернулся.

На пустой середине площади, раскинув руки, лежал бывший пленник. Над ним склонилась стальная фигура богини.

Левой руки у нее больше не было. Вместо него из плеча торчал съежившийся опаленный обрубок. А вторая рука с длинным мечом вместо кисти быстро вонзалась поверженному богу в грудь, живот, руки, плечи.

Он кричал. Бился под ней, не в силах сбросить с себя или вывернуться…

— Бегом в рифт, — скомандовал я.

— В рифт это на свободу или в объятия дурдома? — спросила Женя.

— Да, по-моему, уже похрен, — пробормотал Егор, ладонью размазывая пот вместе с кровью по лицу. — Все равно где умом тронуться, тут или там. Но там хоть кормить в психушке будут…

— Да нету больше штрафа за побег, так что погнали! — крикнул я им, подгоняя вперед.

Но бежать наверх оказалось невозможно из-за их размера. Ступени явно были сделаны для кого-то повыше, так что пришлось энергично шагать.

Мы не успели добраться даже до середины лестницы, когда хриплые вопли умолкли.

Стало тихо. Ни звуков голосов, ни криков, ни звуков борьбы — ничего. Только шорох мелких обломков и песка по земле.

После оглушительного лязга и гула эта тишина казалась противоестественной и угрожающей.

Я обернулся.

Площадь почти опустела. Последние запоздавшие граждане, держась за раненые места, покидали ее прямо сейчас, не оборачиваясь. Ветер раздувал одежды погибших. Обуглившиеся тела все еще дымили, испуская специфический запах паленого мяса. Красную дорогу теперь было не найти, потому что добрая половина площади стала красной. Повсюду виднелись рассыпанные ударной волной оторванные конечности подданных великой богини, попавшихся под горячую руку.

А она сама, тяжело дыша, все еще стояла, склонившись над своим врагом. И, как на костыль, упиралась в землю своим единственным мечом.

Из трещин стальной кожи струйками стекала кровь. Влажные белые волосы сбились в неровные пряди. У ее ног лежал растерзанный бог — или, по крайней мере, он так себя называл.

Богиня обернулась на нас. И бросилась к нам, то исчезая, то появляясь вновь, но уже гораздо ближе.

— Быстрей! — прикрикнул я на своих, пропуская их вперед. — Валить и не оглядываться, ясно?

— А ты не охренел,