Как повзрослеть, не умерев - Джиён Кан

– Его давно уже нет. Хозяева внезапно умерли.

Джэёль, одетый в жилетку и спортивные штаны, от холода сунул руки под мышки.

– Разве это было не убийство? Ходили слухи, что их убил в порыве гнева любовник хозяйки.

– Это все просто беспочвенные сплетни. Муж моей сестры – полицейский. Он говорил, что и хозяин, и хозяйка скончались от болезней. Удивительно, что они жили как кошка с собакой, но умерли в одно время и в одном месте. Слышал, у них была дочь, но с ней так и не удалось связаться. Не знаю, что в итоге сделали с телами.

– А фамилия у хозяина была Чон, верно?

– Эй, дубина! Вспомни-ка вывеску. «Супчик от господина Чона». Конечно, фамилия хозяина Чон. Если хочешь купить суп с сундэ, лучше езжай в Тандонни. А я пойду домой. Еще отморожу себе что-нибудь.

Юджин докурил сигарету до самого фильтра, выбросил окурок в мусорное ведро и сел на водительское сиденье. Хозяином ресторана, где подавали суп с сундэ, действительно оказался господин Чон, у которого была единственная дочь, по всей видимости, Соён. Выходит, она действительно существовала. Но полиции даже после настойчивых расспросов не удалось ее отыскать. Возможно, она состарилась настолько сильно, что уже умерла. Юджину не хватило бы смелости сказать это Джэи. Чувствуя себя совершенно беспомощным, он поехал к кольцевой развязке и увидел только пыльные рольставни, которые закрывали стеклянные двери ресторана «Супчик от господина Чона», не давая разглядеть, что там внутри.

– И что мне делать?..

Юджин, не в силах ничего придумать, сделал несколько кругов по кольцевой развязке и вернулся домой. Ынхе и Джэи встретили его с таким же нетерпением, с каким голодный человек приветствует курьера с едой.

– Дорогой, ты так быстро вернулся! Удалось встретиться с ней?

Юджин зашел в туалет, куда ему было совершенно не нужно, выдавил из себя несколько капель мочи, долгое время мыл руки, а затем вышел, снял пальто и аккуратно повесил его в шкаф. Он тянул время, пытаясь придумать, что сказать. Юджин раздумывал, что будет правильней: честно признаться, что найти Соён нет ни единого шанса, или обнадежить домашних и начать ее поиски.

Как только он вышел в гостиную, Ынхе протянула мужу чашку горячего растворимого кофе. Затем к нему подбежала Джэи и обняла за ногу. Его штаны тут же стали влажными. Джэи беззвучно плакала. Она тоже знала, что, будь у отца хорошие новости, он не стал бы тянуть время.

– Дочка, ты чего плачешь? Папа принес хорошие новости.

В третьей жизни Юджин уже разрушил жизнь Джэи. Точно так же, как и сейчас.

– Правда?

Джэи вытерла слезы рукавом пижамы. Юджин подхватил дочь и усадил себе на руку. Теперь он наконец решил, что скажет.

– У папы в части служит коллега по имени Джэёль. Муж его сестры – детектив. По его словам, сейчас Чон Соён живет в Сеуле. Он обещал, что скоро найдет ее контакты и сообщит нам.

Наивная Ынхе сложила руки на груди и глубоко вздохнула, как ныряльщица, которая только что выплыла на поверхность. Но с Джэи все было иначе. Она отчетливо помнила, как Юджин солгал ей в третьей жизни.

«Доченька, почему ты плачешь? Мы скоро разбогатеем. И наконец заживем по-людски!» – так он говорил.

– Хорошо, я и на этот раз тоже… поверю тебе, папа, – сказала Джэи и отвернулась от Юджина.

В этот момент у него зазвонил телефон.

– Честь имею! Я еще не видел содержание сообщения. Вот как? Выхожу прямо сейчас.

Закончив разговор, Юджин помрачнел и поспешил в часть. Ему позвонили с сообщением о том, что один из работников в его зоне ответственности попытался свести счеты с жизнью, приняв целую упаковку тайленола. Джэи попыталась вспомнить, случалось ли что-то подобное в ее прошлых жизнях, но ей ничего не пришло в голову. Возможно, в памяти девочки ничего не осталось, потому что этого человека удалось спасти.

– Не волнуйся, с этим человеком все будет в порядке, – успокоила Ынхе Джэи, когда мама уставилась в свой мобильный встревоженным взглядом.

Если происходит несчастный случай со смертельным исходом, репутация человека, в чьей зоне ответственности это случилось, неизбежно ухудшается. Это значило, что продвижение Юджина по службе могло быть отложено на несколько лет, и Ынхе беспокоилась, что это плохо скажется и на их пенсии.

– Правда? Очень рада, что все будет так. – Ынхе улыбнулась и вздохнула с облегчением.

Она увеличила температуру воды в бойлере, отвела Джэи в ванную и раздела ее. Ынхе была так потрясена признанием дочери о реинкарнации, что все это время только кормила ее и укладывала спать. Только теперь она наконец вспомнила, что пора искупать ребенка.

– Мама, в ванной ты чувствуешь себя нормально?

Джэи не стала рассказывать, что в третьей жизни они умерли в ванной, боясь, что Ынхе испугается и это изменит ход нынешней жизни.

– С какого-то момента я стала задыхаться всякий раз, входя в ванную. А ведь раньше, до замужества, когда я жила с родителями, все было нормально.

Ынхе проверила температуру воды рукой и начала легонько обливать плечи Джэи.

– Тебе ведь не горячо? – спросила Ынхе у дочери.

Джэи кивнула, показывая, что все в порядке.

– Значит, и тебе тоже трудно дышать. Так я и думала.

Губка, смоченная гелем для душа, старательно прошлась по подмышкам и шее девочки. Джэи закрыла глаза и глубоко вдохнула теплый, влажный воздух. И, как ее научила Соён, представила, что сейчас находится не в ванной комнате, а в огромном бассейне. Даже если там начнется пожар, она легко выживет, прыгнув в воду. Стоя в наполненной паром ванной, Джэи посмотрела на дверь. Ей показалось, что там она слышит детский смех и громкий звук свистка. Стоило только представить, что за дверью находится просторный бассейн, и она снова смогла дышать полной грудью. Она умирала и в бассейне, и в ванной, но, как ни странно, первое место дарило утешение, а второе – вселяло страх.

В четвертой жизни Соён сама пришла к Джэи. Когда девочке было около трех лет, Соён положила в почтовый ящик их семьи резюме помощницы по уходу за детьми. Когда добрая на вид тетушка с высшим образованием предложила Ынхе свои услуги, включающие уход за дочерью и помощь по дому, за смехотворную зарплату