А до смерти четыре шага - Алексей Викторович Вязовский

должен видеть меня бодрым, а не помятым, с алкогольным выхлопом. Сделал кружок вокруг дома, потом пошел на физкультурную площадку. Там застал голого по пояс Ваню, который делал на турнике «выход силой». Красавчик! Подтянутый, рельефные мышцы…

Я скинул олимпийку, начал работать на брусьях.

– Ну и лось ты, Коля… – Кожедуб закончил с турником, подошел ко мне. – Тебе в тяжелую атлетику надо идти. Олимпийским чемпионом бы стал.

– Ага, а потом импотенцию бы лечил…

– Импо… что?

– Член не стоит. Тяжелоатлетов сейчас накалывают всякими гормонами и прочей химией. Чтобы мышечную массу быстрее набирали к соревнованиям. От этого сам понимаешь, что страдает.

– Да ладно! Что, и Леня Жаботинский?..

– И Власов тоже… – покивал я, делая финальное отжимание на брусьях. Фу-ух… Теперь пресс. Противостояние Власова и Жаботинского нынче – это как Карпов против Каспарова через пяток лет. Все обсуждают, спорят…

– Не может быть! Врачи не допустят, – покачал головой Кожедуб.

– Они и колют, будь уверен.

– А вы, вы куда смотрите?! Люди же калечатся.

– Я вообще не по этой части, ты что-то путаешь.

– Ладно! – Ваня махнул рукой. – Чем там вчера все закончилось на десятом?

Пришлось рассказывать перипетии с насильниками, конечно, без излишних подробностей вроде взятки. Я еще и сам не знал, чем все закончится.

Зато знал Щелоков. Николай Анисимович был бодр, улыбчив и лично заехал за мной в компании Арапова. На министерской «Чайке».

– Куда едем? – поинтересовался я, устраиваясь по правую руку Щелокова. Арапов пересел вперед к водителю, мы тронулись.

– В Завидово. Леонид Ильич с утра стреляет уток, ну и нас пригласил. Точнее я напросился… – хохотнул министр.

Ехали долго, часа три. За это время Щелоков выпотрошил меня целиком: что я видел и слышал, как работала следственная бригада, чем меня пытался продавить адвокат.

– Это все чушь с избиением… – отмахнулся министр от обвинений в сломанной челюсти. – Ты же на задержании особо опасного преступника был?

– А им и вправду вышка грозит?

– Считай уже в расстрельном подвале. Статью об изнасиловании малолетних, с нанесением тяжких увечий уже лет пять как ужесточили. Еще до меня Тикунов занимался этим вопросом. Так что да, папаша не зря испугался – зеленку для его сына уже приготовили. Ну ничего, ему теперь тоже не отвертеться. А если Шелепин вступится… Во сколько ты с ними встречаешься?

– В два, в «Праге»… – я тяжело вздохнул. Я вот тоже теперь не отверчусь от выволочки на Лубянке. Это как минимум.

– Боишься Андропова? – проницательно посмотрел на меня Щелоков.

– Опасаюсь. Юрий Владимирович – во-первых, большой профессионал. Во-вторых…

Интересно, а «Чайку» Щелокова слушают? Вполне возможно, этот разговор Андропову проиграют совсем скоро. Помнится, в моем времени умные люди на заставку звонков мобильного телефона ставили знаменитую картину Васи Ложкина «Родина слышит». Ай, ладно, прорвусь. Не может быть, чтобы министр не озаботился защитой от прослушки.

– Ну, заканчивай! – подбодрил меня Щелоков.

– Показался мне… злопамятным.

– Так и есть! – Министр открыл бар-холодильник «Чайки», достал боржоми. – Будешь?

Мы выпили минералки, поразглядывали пейзажи. Лес да перелески. Ничего интересного.

– Смотри. Если тебя начнут мучить в Комитете, не стесняйся обратиться ко мне – я заберу под крыло МВД. Есть возможности. Юра высоко взлетел, вопросов нет. Но КГБ у нас даже не министерство – союзно-республиканский орган при Совете Министров. В ГРУ ты себя хорошо зарекомендовал, большие услуги оказал стране с «Кобрами». Мы тоже поддержку окажем. Нет, ничего не бойся. И потом…

Теперь уже министр задумался. Я не торопил.

– …есть идея у меня в министерстве сделать похожий отряд специального назначения. Вроде комитетского «Грома». Ты же с Араповым уже работал?

Я кивнул.

– Наши задачи примерно представляешь.

Именно потому, что представлял, не торопился давать согласие. В Союзе пока нет задач для внутреннего спецназа аж на два отряда. Придется конкурировать с Иво, переходить друг другу дорогу. Нет, тут нужна пауза.

– Я подумаю, – выдал самый лучший дипломатический ответ. – Компетенции мы наработали хорошие.

– О чем и речь! – подхватил тезка, поднимая трубку «Алтая». Министра кто-то разыскивал.

Звонок почему-то больно кольнул меня. Жена так и не набрала домашний с утра. Я тоже выдерживал характер и не шел на контакт. Генерал… С ним все понятно, он за новую должность трясется. Только назначили замом Андропова, а тут зять такую бяку привозит. Хм… а вот теща могла бы Яне мозгов вложить. Да и мужу тоже. Но нет, Алидины будут дожидаться, чем все закончится с Полумесяцевым. Осторожные.

Промелькнул первый КПП, второй, на котором пришлось выйти, сдать табельное оружие знакомым сотрудникам «девятки». Щелоков, который закончил разговор по «Алтаю», стал хмурым. Видимо, что-то ему там сообщили не очень хорошее.

Арапов явно в Завидово был первый раз. Вертел головой, расспрашивал. Щелоков, морщась, отвечал. Да, двухэтажный домик – это и есть все Завидово. Да, пристройка – это бассейн Брежнева. Сама заимка и охотбаза дальше, в лес.

– Тут все Хрущев устроил под себя. Большой охотник был, тоже уток любил стрелять, кабанов… Леонид Ильич вместе с ним пристрастился.

Сопровождающие повели нас в лес, где под раскидистыми кронами деревьев был поставлен длинный стол, лавки. На них сидело несколько мужчин в охотничьей одежде, брезентовых куртках. Во главе стола царил Леонид Ильич – махал вилкой с наколотым грибом, что-то громко говорил соседу справа. В нем я узнал Косыгина – советского премьер-министра. Второго человека в государстве. Ан нет. Вон сидит второй – пожилой товарищ с узким лицом, в очочках. Суслов. Михаил Андреевич. Тарелка не тронута, рядом ни рюмок, ни бокалов. Лишь стакан с чаем.

– А у нас тут завтрак на свежем воздухе. – Брежнев подозвал нас ближе взмахом руки, показал на свободное место. – Присаживайтесь, товарищи, перекусите перед охотой.

Мы не стали заставлять себя долго ждать, расселись на левой скамье. Я оказался прямо напротив Суслова. Положил себе разных копченостей на тарелку, салата. Но под суровым взглядом идеолога ничего в рот не лезло. Да и разговор был такой, что аппетит мигом пропал. Щелоков тихо рассказывал Брежневу о деле Полумесяцева. Тот хмуро слушал.

А вот Арапов ни в чем себе не отказывал. Сделал большой бутерброд с бужениной, мигом сточил его. Запил квасом из большой бутыли.

– …ный в рот… – только и расслышал я окончание фразы Брежнева. Вилка полетела в тарелку, салфетка на землю.

– Это все точно установлено? – Леонид Ильич отмахнулся от подскочившего официанта, сам поднял салфетку.

– Вот, привез Орлова и товарища Арапова из МУРа. Они могут доложить.

– Тебя, Орлов, я помню по чехословацкому делу… – покивал Брежнев.

– А еще по Спасской башне, – буркнул Косыгин. – Я тоже был в той же машине.

– Не запомнил, вас, Алексей Николаевич, извиняйте! – я развел руками, левой толкнул Арапова в бок. Который закончил