ЭХО 13 Род, Которого нет. Том 2 - Арий Родович

В этот момент дверь мягко отворилась. Вошла Милена.

Служанка? Нет. Невеста. Родовая дружинница. И в то же время – та, кто в этом доме может выполнять любую роль.

Она прошла бесшумно, поставила перед гостями чашки с ароматным чёрным чаем. Лёгкий пар, нотки трав, терпкость. Всё так, как должно быть в доме аристократа.

Взгляды канцеляристов скользнули к ней одновременно.

Они, конечно, знали, кто такая Милена. Знали род. Знали слухи. И потому обратили внимание сразу на главное: никаких мутаций. Чистая кожа. Чистые глаза.

Для них это было не мелочью. Для них это был знак.

Я отметил, как Кирилл чуть дольше, чем нужно, задержал на ней взгляд. Не слова, не вопрос – просто молчаливая фиксация.

– Я вижу, вы узнали госпожу Милену, – произнёс я ровно, чуть кивнув. – Позвольте представить её правильно. Это моя невеста. Будущая жена и хозяйка этого дома.

Я сделал короткую паузу, давая словам лечь в тишину.

– И да, я понимаю ваши возможные сомнения. Она прошла обряд в храме. Священники подтвердили: кровь её древнего рода справилась с мутациями. Случай редкий, один на миллион. Но всё же – это факт.

Я сказал это тем тоном, каким в домах нашего круга объявляют свершившееся, а не обсуждаемое. Констатация, не оправдание.

Про себя я отметил, что всего час назад она лежала рядом со мной – обнажённая, спавшая крепчайшим сном. А сейчас передо мной стояла совсем иная Милена: изумительная, пышущая силой и женственностью. В её движениях словно растворилась военная выправка, уступив место лёгкости, в которой чувствовалась и девушка, и женщина.

Я закончил слова про невесту и будущую жену. Милена вспыхнула румянцем, склонила голову.

– Простите, господа… – тихо сказала она и, поставив чай, изящно удалилась.

Я уловил, как несколько взглядов проводили её чуть дольше, чем следовало. В них было уже не только профессиональное любопытство к изменившейся после обряда девушке, но и мужской интерес. Где-то внутри кольнула ревность. Всё-таки она моя невеста. Моя будущая жена.

Я спрятал это глубже – и решил, что пора сыграть своим ходом. Король на доске заговорил, но ответов пока не дал. Значит, задавать вопрос первым буду я.

Я спрятал эмоцию и сделал свой ход.

– Так вы мне не ответили, Кирилл Евгеньевич, – сказал я ровно, удерживая его взгляд. – Тот маг восьмого ранга, что прикрыл меня у ворот, ведь был вашим человеком?

Я сделал короткую паузу и тут же продолжил:

– Позвольте, я лично налью вам чаю. Вы же не откажете главе рода в такой малости?

Оба вопроса прозвучали подряд, почти единым дыханием.

И на оба ответ требовался один и тот же – «да».

Я внутренне усмехнулся. Всё по правилам шахматной доски: иногда важен не ферзь и не конь. Достаточно чашки чая.

Кирилл Евгеньевич усмехнулся, и в его усмешке не было ни тени обиды.

– Не смею отказывать вам в такой малости, – произнёс он мягко, даже с оттенком доброй иронии. – Знаете, я даже удивлён. Такое ощущение, что разговариваю с Яковом.

Он чуть наклонился вперёд.

– Да, тот восьмой был нашим человеком. Но, к сожалению, после выстрела он ничего не помнит. Именно поэтому мы и хотели услышать ваши слова. Может быть, это связано с вашим родовым Эхо. Всё-таки Яков был тем, кто первым сообщил нам о его пробуждении.

Пауза. Его взгляд оставался спокойным, открытым – ровно настолько, чтобы между строк звучало: Яков доверял нам. Значит, и вы можете.

Я выдержал паузу и сказал ровно, даже позволив себе лёгкую вежливую улыбку:

– Простите, Кирилл Евгеньевич, за вопрос на вопрос. Если уж Яков сообщил вам о пробуждении моего Эхо… то он сообщил и о силе моего рода?

Шах и мат.

Если он ответит «да» – это будет ложь. А он прекрасно знает, что Яков никогда не выдал бы тайну рода.

Если скажет «нет» – значит, признáет, что этой информации у них нет. А значит, вопрос закрыт, и дальше спрашивать – всё равно что ломиться в запертую дверь.

Кирилл замолчал. На миг задержал дыхание. Я видел, как его взгляд чуть изменился – не ярость, нет. Скорее признание. Он понял: напротив него не мальчишка, а игрок.

Я добавил ровно, уже чуть холоднее:

– В любом случае, ответ на подобные вопросы может получить только один человек в Империи. Его Императорское Величество. У меня назначена встреча на десятое число. Если государь сочтёт нужным – я отвечу ему. Всем остальным… увы, это тайна рода.

Последней репликой я сознательно оставил щёлочку – возможность выйти из этого диалога без потери достоинства. Я видел по глазам его спутников: они не все уловили, что здесь шла партия. Для них это могло показаться обычным трудным допросом.

Я же не хотел ставить Кирилла Евгеньевича в неловкое положение. Не хотел, чтобы его собственные люди увидели его в проигрыше. Пусть считают, что я проявил открытость и уважение, а не довёл его до тупика.

Поэтому я не стал добивать, не стал требовать ответа. Я оставил паузу – предвещая, что слово останется за ним.

Пусть он сам поставит точку.

Кирилл Евгеньевич вдруг рассмеялся – громко, открыто, с тем оттенком, когда человек признаёт честный ход противника.

– Да, барон, вы меня удивили, – сказал он уже без маски. – Не ожидал я в таком юном возрасте увидеть человека, который сможет так хорошо вести беседу. Мне было приятно с вами общаться, и я понял: не стоит с вами играть в тёмную. Давайте расскажу, как есть.

Он слегка подался вперёд.

– По нашим данным, во время пресс-конференции в вас стреляли. К этому у нас тоже вопросы. Мы нашли пулю. Она лежала в лесу, в восьми километрах от вашего поместья. Но мы её нашли. И эта пуля необычна. Нас удивляет, как вы выжили. В вашем роду нет лекарей, которые могли бы залечить такую рану.

Он сделал паузу.

– И самое главное: после выстрела никто ничего не помнит. Камеры пустые. Записей нет. Единственное, что зафиксировано: ваш глава дружины, Максим Романович, несёт вас в поместье. И делает это слишком быстро. Больше никаких данных. Но когда мы проводили анализ через видящих Эхо – картина вокруг ваших ворот странная. Слишком странная.

Он посмотрел прямо в глаза.

– Поэтому мы можем лишь предполагать, что это действие вашего родового Эхо. И да, я понимаю: вы нам на эти вопросы не ответите. Это тайна рода.

Кирилл Евгеньевич откинулся в кресле:

– Единственный вопрос, который у нас остался: почему умер маг шестого ранга?