Янтарная гавань - Виолетта Орлова

Даниел же, окрыленный своей маленькой победой, беспечно побежал к себе домой, а когда уже оказался перед родным гнездимом, то вдруг остановился и настороженно замер. У родительского забора стояла изящная повозка государственного коронера. Был самый разгар дня – не очень-то подходящее время для официальных визитов.

«Добром это не кончится…» – запоздало мелькнуло у юноши в голове.

Глава 38 Любовь никогда не перестает…

– Что с тобой, мой мальчик? – эхом прозвучали слова, произнесенные коронером.

– Отравился, – буркнул Артур, пытаясь обрести равновесие. Еще не хватало упасть в обморок перед господином Ремом!

Следователь одной рукой придерживал юношу, а другой приподнял тому голову за подбородок и впился пытливым взглядом в голубые глаза задержанного.

– Разве ты плохо питался эти дни?

Артур упрямо молчал. Он совершенно не видел необходимости что-либо объяснять. Обвинить Каду, наябедничать, сказать, что тот травит заключенных крысиным ядом? Так, наверное, следователю куда лучше его самого известны все мерзкие наклонности главного помощника.

– Любопытно, – задумчиво протянул коронер, продолжая своими тонкими пальцами держать юношу за подбородок. Если бы у того были силы, он бы, наверное, вырвался. И что это за отвратительная привычка у людей – трогать других за лицо? Но в его теперешнем состоянии он ограничился лишь тем, что смотрел на мужчину в упор, не мигая. Тогда коронер тяжело вздохнул и подвел юношу к удобному креслу.

– Присядь, я сейчас принесу тебе крепкий чай.

На какое-то время он исчез из поля зрения, а затем вновь показался, действительно держа в руках большую чашку с дымящимся напитком.

– Специально сделал покрепче. С медом. Думаю, тебе не повредит.

Артур поблагодарил учтивого следователя и взял кружку из его рук. Оставалось только надеяться, что коронер не добавил туда «Антикрыса». Какое-то время юноша наслаждался напитком. Каждый глоток словно наполнял его организм силами, необходимыми для выздоровления. Голова уже не кружилась, и все предметы в комнате обрели свое первоначальное место.

А затем в гостиную, крадучись, пробрались Каду и Бадди. Главный помощник выглядел чрезвычайно виноватым и испуганным. Он даже чуть согнулся и, казалось, готов был опуститься на колени, чтобы только вымолить у сурового господина Рема прощения.

– Что произошло, мальчики? Почему арестованный столь бледен и едва держится на ногах? – тихо и очень спокойно поинтересовался господин Рем, однако его проникновенный холодный голос, казалось, обращал воздух в глыбу льда.

– Слабый желудок, господин, – пролепетал Каду и бросил испуганный взгляд на Артура, который, будучи не в силах побороть искушение и не поиздеваться над незадачливым помощником, подмигнул ему одним глазом. Положение Каду теперь целиком и полностью зависело от его слов; он очень хорошо осознавал собственную власть в настоящий момент. Разумеется, благородный юноша не стал бы ею пользоваться, но коронеру и не нужны были признания пленника; мужчина был достаточно умен, чтобы самостоятельно догадаться о произошедшем.

– Бадди? Что ты скажешь, мой дорогой? Почему наш гость похож на привидение?

Бледный мальчик выступил вперед. Его голова была опущена, а длинные ресницы подрагивали от волнения. Юный помощник не видел недоброго предупреждающего взгляда Каду, так как его глаза, казалось, прожигали дыры в замечательном армутском ковре господина Рема.

– В первый день он съел немного крысиного яда, – наконец пролепетал Бадди и сильно покраснел. Бедному мальчику ужасно не нравилась роль ябеды, однако желание, чтобы справедливость восторжествовала, было сильнее прочих чувств.

– Что ты такое треплешь, паршивый щенок?! – зло взвизгнул Каду, однако следователь одним мановением руки прекратил все словесные излияния коварного помощника.

– Что все это значит, Бадди? – добившись полной тишины, медовым голосом поинтересовался коронер.

– Простите, господин Рем. Боюсь, Каду добавил яд в еду арестованному, – тихо, но твердо произнес мальчик и с вызовом взглянул на своего начальника. Коронер живо вскочил на ноги; признание честного помощника произвело на него сильнейшее впечатление. Он несколько раз в волнении прошелся по комнате, а затем так посмотрел на Каду, что если бы тот был сухим прутом, то немедленно бы воспламенился от жгучего взгляда разгневанного коронера.

– У вас все в порядке с головой? – наконец проговорил он, от волнения переходя на «вы».

– Я не думал, что ему станет так плохо… Я совсем чуть-чуть добавил, хотел подшутить над ним… – пролепетал Каду.

– Подшутить?! – взвизгнул коронер, совершенно теряя контроль над самим собой. – Да ты просто ненормальный! Бадди, немедленно принеси мне яд!

Мальчик подчинился и уже через секунду протягивал разъяренному следователю весьма симпатичный черный флакон, напоминавший своим видом женскую пудреницу. Следователь аккуратно открыл лакированную крышку, раздался характерный хлопок, и по комнате облаком пронеслась легкая белая пыль.

– Возьми, – угрожающим шепотом проговорил коронер, протягивая предмет побелевшему от страха Каду.

Артур с удивлением смотрел на разыгрывающийся на его глазах спектакль. К чему все это? Господин Рем снова хочет поиграть в благородного человека, наказав подлого помощника? Только Артур прекрасно знал, что коронер коварен, точно хорек, хитер и обладает поистине бульдожьей хваткой; стало быть, не стоило слишком радоваться тому факту, что следователь в настоящий момент оказался якобы на его стороне.

Между тем, Каду осторожно взял «Антикрыс» и с беззвучной мольбой покосился на своего непреклонного судью. Тот же был неумолим.

– Глотай порошок! – громко приказал господин Рем.

– Но я… Это ведь яд, и он может… – принялся бормотать Каду, от страха уже совсем потерявший разум.

– Ты ведь предлагал его нашему гостю. Так почему бы и тебе не испытать те же ощущения?

– Я не… Пожалуйста, я не могу этого сделать! Прошу вас, господин Рем, я ошибся, простите меня!

– Либо ты его ешь, либо оказываешься на улице! Мне не нужны помощники, не справляющиеся со своими обязанностями.

Артур с огромным изумлением наблюдал, как Каду приблизил флакон к своим тонким губам. Страх потерять работу, казалось, был для этого сумасшедшего превыше инстинкта самосохранения. А коронер плотоядно ухмылялся и с заметным наслаждением созерцал представление. Сейчас он весьма напоминал хищную кобру перед прыжком.

– Прекратите это! – возмущенно воскликнул Артур.

– Разве ты не хочешь отомстить паршивцу? – удивился следователь.

Юноша вздохнул. Почему все вокруг убеждены, что месть – это совершенно логичное ответное действие на нанесение обиды? При этом разве она не разрушает человека изнутри? Разве не вернее мысль о том, что нельзя позволять себе быть побежденным злом, но нужно побеждать зло добром? Разве не благороднее считать, что, например, если враг или обидчик голоден, то следует накормить его, тем самым простив ему все прошлые прегрешения и обиды?

– Нет, не