Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

Экипажи же вернувшихся кораблей первым делом отправились на молебен в церковь Иоанна Сочавского, принеся с собою дары, сделавшие и так не бедствующую церковь и вовсе баснословно богатой. А на следующий день мореходам выплатили жалование, после чего золотой поток пролился уже по кабакам и тавернам, особенно тем, что кроме хмельного предоставляли ещё и услуги интимного характера. Так что Андрей, являвшийся владельцем не только "Крошки картошки", буквально озолотился с того потока.

А уж какие слухи поползли об этом плавании по Руси!

Зато благодаря им, уже через месяц от желающих вложиться в компанию Южных морей не было отбою. И в первых рядах толклись не абы кто, а княжеские да боярские приказчики. Московская знать наконец-то осознала прибыльность дальней морской торговли и теперь спешила восполнить своё былое отсутствие в этом процессе.

Многочисленные плотбища оказались буквально завалены заказами на постройку кораблей для заморского плавания, а количество дворянских сынов, желающих поступить в морское училище, побило все рекорды. Но дворяне, это дворяне, а вот знатные люди, да ещё и Рюриковичи — таковых во флоте было пока что двое. И вот по осени в Новгород приехал третий претендент — юный княжич Иван Андреевич Морткин. И хоть его скрытые мотивы читались как открытая книга (не той силы были князья Морткины, чтобы в местнической системе получать достойные должности в армии), но Андрей был подобному решению рад. Нельзя, чтобы в аристократической среде флот воспринимался как что-то недостойное. Так что чем больше представителей титулованной знати будет среди флотских начальников, тем проще с этим будет бороться. А когда представители "захудалых" родов через флот войдут в Думу или станут советниками государя, изменится отношение к нему и у потомков из ведущих родов. Но это всё большая перспектива, а пока что Андрей просто отписал начальнику училища, что "князя Морткина гонять яко всех, но училище он окончить при этом обязан!".

А вот самый большой восторг от привезённого Экспедицией у Андрея вызвали не злато-серебро, а картофель и помидоры. Наконец-то можно будет распространить по Руси столь полезные овощи. Да и самому картошечкой с мясом побаловаться. Варя, глядя на то, как он над семенами дрожит, откровенно смеялась, ведь он ей про картошечку и помидоры давно уже всю плешь проел. Да и сейчас главным огородником, ввиду его скорого отъезда, опять ей быть. Но Андрей точно знал, что на жену в этом вопросе он может полностью положиться. И её смех воспринимал с юмором.

* * *

Трофим очнулся от того, что кто-то вылил на него ведро воды. Застонав, он попытался встать и отомстить осмелившемуся на подобное, но с ужасом понял, что не может этого сделать по банальнейшей причине: он был связан. Дикое удивление затопило всю его сущность, отстранив на задний план все другие чувства и эмоции. Как? Почему? Всё что он помнил — зашёл в таверну послушать свежие сплетни, а дальше как отрезало.

— Очнулся, грешная душа? — неожиданно проскрипело откуда-то сбоку, заставив Трофима вздрогнуть.

— Кто ты, чего тебе надо? — охрипшим голосом вопросил он.

— Кто я, тебе без разницы, а почто ты тут — так сам скоро узнаешь, — человек со скрипучим голосом словно издевался над купцом, не показываясь ему на глаза.

— Да ведаешь ли ты кто я?

— Отож, — усмехнулся невидимый.

И в этот момент что-то загрохотало за спиной, скрипнула дверь, и по спине Трофима ощутимо повеяло прохладой. Слушая чужие шаги, он напрягся в ожидании чего-то неприятного и чуйка его не подвела. Сначала он увидел жёлтые сафьяновые сапоги, украшенные затейливыми ремешками, потом, по мере поднимания головы, разглядел щегольский кафтан из добротной ткани с ярким окрасом и, наконец, лицо вошедшего, обрамлённое небольшой тёмно-кудрявой бородкой. Разглядел и вздрогнул.

— Лукьян?

— Признал, собака, — усмехнулся тот.

А Трофим аж зубами заскрипел. Ух, как же он его ненавидел. Ненавидел ещё с той поры, когда был княжеским управленцем. Ненавидел за то, что этот цепной княжий пёс не давал умным людям погреть руки на чужом добре. За то, что по его прихоти любой в окружении приказчика мог оказаться наушником. Ненавидел и боялся. Особенно в тот момент, когда уже принял окончательное решение. Боялся того, что тот, обладавший поистине собачьим нюхом, его выследит и догонит. И не сносить тогда было Трофиму головы. Но уж больно куш был хорош. И потому Трофим решился…

Помня о доглядчиках, он всё делал сам. И вовремя отправил жену с детьми якобы у родителей погостить. А потом гнал коня, пока тот не захрипел, но смог уйти, заплести свои следы и даже нюх Лукьяна не помог княжьим людям найти его.

Так началась у Трофима новая жизнь. Жизнь, в которой он был богат и боялся собственного богатства. Однако шли годы, а людей князя в округе, где он поселился, всё не появлялось и не появлялось. И Трофим осмелел. Что толку чахнуть над златом, коль от него прибытку нет? А семья ведь пить-есть хочет. Да и самому уже хотелось в большие люди выйти. Так что вложил он всё украденное в торговлю с северными народцами. Да удачно вложил. В этом году уже не один, а целых три коча на промысел отправил. Для дочки мужа выгодного присмотрел. Собирался по осени сговориться. И вот на тебе — догнало его прошлое.

— Нашёл-таки, ищейка княжеская. Всё служишь, пёс шелудивый.

— Это ты от страха осмелел, или просто умишком тронулся? — усмехнулся Лукьян поносным словам, а потом, без замаха ударил Трофима кулаком. Да так, что тот даже покраснел, пытаясь вдохнуть живительного воздуха. — Ничего, посмотрю, что запоёшь, когда дочку твою своей полюбовницей сделаю. Ладная у тебя дочка удалась, Трофимушка. Самый сок.

— Пёс, сволочь, — задёргался бывший управитель, а потом, чтобы хоть как-то отомстить, просто плюнул в Лукьяна.

— Ишь, расплевался, словно зверь заморский, — всё так же усмехаясь, продолжил княжий безопасник, правда, отойдя чуть в сторону. — А когда благодетеля своего грабил, почто о последствиях не думал? Князь ведь завсегда остерегал. Помнишь его слова: "да воздастся вам по делам вашим"? Вот тебе и воздаётся. Аль думал, забыли про тебя, соколик? Ладно, не танцуй тут, словно девка падшая. Никто дочку твою трогать не будет. Пока. А вот как докажут твою провинность, да станете вы холопами, там и посмотрим.

— Да неужто на суд потянешь, иуда?

— А как иначе? — якобы удивился Лукьян. — Судьи уже подготовлены, видаки да послухи собраны. Быть тебе, Трофимушка, холопом. Вечным холопом. Ну да, харе лясы точить. Нам