Моровое поветрие - Рита Хоффман

только насупилась и сложила руки на груди. Это что за учение такое: они только и делают, что об убийствах говорят! Не хочет она никого калечить, не хочет привораживать!

– Все девки приходят такими славными, такими добрыми, научатся сбор от кашля да от горячки варить и уходят. А потом обратно приползают, избитые, а то и покалеченные, все просят обучить их такому колдовству, чтобы отпор обидчикам давать! – выпалила Чеслава. – Не понимаете вы, что…

– Мир жесток, да, уже слышала, – перебила ее Ярина.

– Ты погляди! Она еще и огрызается! – возмутилась ведьма. – Мы тебя на груди пригрели, в семью взяли, а ты…

– В семью? Почему тогда не рассказали, что все женщины в вашем селе колдушки?! – воскликнула Ярина и поняла, что сболтнула лишнего.

Душица помрачнела и вздохнула. Чеслава хмыкнула, ее губы изогнулись в коварной ухмылке.

– Не такая уж ты и дура, выходит, – одобрительно сказала она. – Как узнала?

– Проследила за вами, – нехотя призналась Ярина.

– А мы и не заметили. Стареем, сестра. – Душица отхлебнула из кружки душистого сбору и внимательно посмотрела на Ярину. – И что ты видела?

– Как вы птицами оборачиваетесь и в Ярилов град летаете.

– А там что видела?

– Только то, как подруги ваши в дома через окна влезают.

– Через окна? Это за кем ты следила? – Чеслава задумчиво потерла подбородок. – Уважающие себя ведьмы туманом через замочную скважину в дома проникают.

– За Олесей, поди, – ответила Душица. – Только она до сих пор обращаться не научилась.

– Потому что боги ума ей не дали.

Сестры начали спорить, а Ярина их слушала и понять не могла: неужели они совсем не разозлились?

– Ну, – вдруг сказала Душица, – теперь познакомить их придется.

– Придется, – согласилась Чеслава. – Вот только сперва я хочу показать нашей строптивой кобылке, как к таким, как мы, люди относятся. Те самые люди, которых она так отчаянно защищать пытается.

– И что ты задумала? – Душица прищурилась.

– Ничего, ничего, так, слетаем кое-куда, – загадочно ответила Чеслава. – А теперь к травам вернемся. Расскажи-ка, сестрица, как ландыш сердце может остановить.

Ярина просидела за столом до темноты: все пыталась запомнить, как вороний глаз от черники отличить. Страшно устала, голова кругом шла, но Чеслава отдохнуть ей не позволила.

Стоило Душице выйти на улицу, чтобы Бурую покормить, Чеслава одной рукой схватила сук, стоявший у двери, а другой вцепилась в ладонь Ярины.

– Пойдем, покажу тебе праздник в соседней деревне.

– Праздник? – удивилась та. – А как мы туда доберемся? На чем поедем?

– Полетим, – беззаботно откликнулась Чеслава и оседлала сук. – Залезай.

Ярина с большим сомнением уставилась на ведьму и скривилась. Неужто не врали деревенские, когда рассказывали, будто ведьмы на суках по небу летают?

– Мне сосед говорил, – сказала она, вставая позади Чеславы, – что колдушки и человека оседлать могут, чтобы по небу летать.

– Можем, – согласилась Чеслава. – Но зачем? Ты держись покрепче, не то свалишься!

Ярина не успела обхватить ведьму за талию, как сук вздрогнул и сорвался с места. Ветер в ушах запел, растрепал волосы. Они поднялись так высоко, что соседские дома превратились в точки. Если бы прежде Ярина не летала в птичьем облике, померла бы от страха.

Под ними проносились поля и леса, окутанные ночным сумраком; Ярина вцепилась в Чеславу, пытаясь все вокруг разглядеть, но от ветра слезились глаза. Пока она утирала слезы, сук стал снижаться и вскоре замер у самой земли.

– Слезай, – велела Чеслава. – Дальше пешком пойдем.

Впереди виднелись огни и поднимающийся из печных труб дым. Ярина шла осторожно, боясь переломать ноги, но Чеславу, казалось, темнота совсем не заботила. Она шагала уверенно, вертела в руках сук, напевала что-то себе под нос.

В деревню они входить не стали, сделали крюк и вышли к высоким кострам. Люди веселились, песни пели.

Вроде праздник как праздник, таких Ярина в родной деревне множество видела. Местные хороводы водили, пиво пили, играли кто на ложках, кто на гуслях.

Чеслава потащила Ярину к костру, заставила в хоровод встать. Ведьма выглядела подозрительно веселой, но ее глаза горели недобрым огнем. Никто не спросил у них, кто они такие, незнакомая женщина поднесла братину, а Чеслава не отказалась, зачерпнула пиво чумкой и залпом ее осушила.

– Будешь? – спросила незнакомка Ярину.

Та лишь головой покачала. Ей не хотелось пить и не нравилось, что Чеслава ничего не говорит.

Ведьма же наплясалась, напилась пива, уселась на землю и жестом Ярину подозвала. Та нехотя устроилась рядом.

– Знаешь, что они делают?

– Нет, – сухо ответила Ярина.

– Ведьму ищут, – в самое ухо шепнула Чеслава.

Ярина вздрогнула и недоверчиво оглядела собравшихся у костров людей.

– Говорят, ходит к ним кто-то, все молоко у коров высасывает да поля солью посыпает, – пояснила ведьма.

– Правда это?

– Допустим, правда. И что тогда?

– Знаешь, кто это делает? Люди ведь без еды останутся!

Чеслава подсела ближе, принялась волосы Яринины перебирать, вдыхать их запах. Тонкие пальцы скользили по рыжим прядям, поглаживали виски, затылок; Ярина сама не заметила, как глаза закрываться стали, ее разморило.

– Дед одноглазый солью поля посыпает, вон тот, видишь? – шепотом спросила Чеслава. – Нрав у него скверный и с каждым годом все хуже становится. У деда все просто, он думает: «Пусть у меня корова сдохнет, но у соседа чтоб две сдохло!» Потому и землю портит, из вредности.

– А молоко как же? – пробормотала Ярина, осоловело моргая.

– За молоком твари помельче приходят. Но кому ж это ведомо? Местные решили изловить ведьму.

– И как они это сделают?

– А ты смотри, смотри, – прошептала Чеслава.

Ярина наблюдала за людьми, но ничего странного не замечала. Подпившие, неуклюжие, они громко хохотали, парни бегали за девками, старики сидели на земле и вели беседы. Ярина уже хотела признаться, что ничего не понимает, но вдруг увидела, как к костру из темноты вышел кот.

– Внимательно смотри, душа моя, – горячо зашептала Чеслава. – Есть поверье в этих землях…

Из темноты неподалеку раздался визг, полный боли. Ярина вскочила было, но Чеслава удержала ее на месте и крепче к себе прижала.

– Молчи, молчи, – забормотала она.

– Кто-то ведь собаку мучает! – возмутилась Ярина.

От скулежа и визгов мурашки по коже бежали, трясло ее от чужого страха и боли. Казалось, что над ней самой измываются.

– Поверье есть, – повторила Чеслава, – что во время праздников ведьмы в облике зверей к кострам приходят. И коль увидишь ты такого зверя, надобно его избить, чтобы утром, когда петухи пропоют, ведьму опознать по искалеченному телу. Вот они и бьют…

– В моей деревне такого не…

– А коль можешь, лучше сразу убить зверя, чтобы наверняка с ведьмой расправиться, – продолжила Чеслава, будто не услышав возмущенных слов Ярины.

И не успела она договорить, как к сидевшему на земле коту мужик подбежал, схватил его за шкирку и бросил в костер.

Если бы не руки Чеславы, обхватившие ее поперек живота, Ярина бы на мужика кинулась и выцарапала ему глаза. Такая ярость в ней появилась, такая ненависть вскипела!

– Беззащитных тварей! – прорычала она.

– Если подашь вид, что тебя это тронуло, следом за котом отправишься, – сказала Чеслава. – Пойдем.

Они уходили все дальше от костров, а гнев в груди и не думал утихать. Ярина кулаки сжимала, зубы стискивала, слова проклятий рвались с языка. Она могла понять страх перед ведьмами, могла простить камни, которыми ее саму чуть не убили, но жестокость к тем, кто слабее, – никогда!

– Теперь понимаешь, почему яды варить полезнее, чем отвары лечебные? – спросила Чеслава, оседлав сук. – В этом мире некого защищать, душа моя.

Ярина ничего не ответила, обхватила Чеславу за пояс и глаза зажмурила. Злые слезы по щекам потекли, обожгли кожу. Она не знала, что именно хотела донести до нее ведьма, но поняла одно: сила нужна, чтобы защищать тех, кто сам за себя постоять не может. А ради этого можно и яды варить научиться.

Душица не стала мучить их расспросами, лишь головой покачала и в дом впустила. Зареванная, Ярина села за стол, стала травы перебирать, но не видела ничего перед собой – так тяжело на сердце было, так хотелось вернуться в деревню и наказать каждого, кто беззащитных тварей обижал. Но она