Рожденная землей - Эбби-Линн Норр

– Мисс, у тя всё в порядке?

Я повернула голову и увидела худощавого мужчину, несшего пакет с продуктами. Не помню, как так вышло, но обнаружила я себя сидящей на ступенях библиотеки с приоткрытым от изумления ртом. Я сомкнула губы, сглотнула и ответила.

– Да, все нормально.

Но это явно было не так.

– Удачки тогда, – сказал он, приложив палец к козырьку кепки, и пошел дальше.

В моей сумке запищал телефон, я вытащила его. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, кто звонит. Оказалось, Лиз, и это был плохой знак.

Я закрыла глаза и запрокинула голову. Спокойствие. Раз мне теперь важно быть честной, признаюсь, что со дня приключения «найти и уничтожить» о Лиз я не вспомнила ни разу. При виде ее имени моя первая мысль была: «Кто это? У меня есть мать?» Видимо, несмотря на то, что я особо о ней не думала, раздражение, которое она вызывала, было тут как тут, оно выпрыгнуло на меня, словно шипящая кошка из темного угла.

– Привет, – произнесла я с тяжелым сердцем.

Мне не хотелось говорить, но, во-первых, мы давно должны были созвониться, а во-вторых, если бы я не ответила, она бы просто позвонила Фейт.

– Привет, детка! – В голосе Лиз было столько энтузиазма, что в недоумении я отдернула телефон, внимательно посмотрела на него и наконец снова поднесла к уху. – Как ты? Как тебе гостится там?

– Все хорошо.

Я только что видела, как из человека вылетают какие-то ужасные демоны – летучие мыши. И еще я могу видеть фейри. Ты когда-нибудь видела фейри, Лиз? Безусловно, я ничего такого не сказала. Если вы думаете, что я такая цаца и могла бы чуть больше уважать собственную мать, вы правы, но в тот момент я ничего подобного не чувствовала.

– Что делаешь? – спросила Лиз.

– Выполняю кое-какие поручения. – Мой голос прозвучал холодно, а слова – отрывисто. И мне никак не удавалось смягчить интонацию, ее словно заклинило на одном регистре.

– Каков из себя Джашер? Вы ладите? – А голос Лиз будто звучал на пол-октавы выше, чем обычно. Странно.

– Он классный. Слушай, мне сейчас не очень удобно говорить, я на велике еду домой.

– А.

Она была разочарована. Страннее странного. Может, она хотела мне что-то сказать? Вдруг что-то про отца?

– Что такое? Все в порядке?

– Да, все в порядке. Не буду мешать тебе. Просто… – она сделала паузу, и такую долгую, что я уже подумала, будто звонок сбросился, – просто скучаю по тебе.

Я сморгнула. Лиз по мне скучает? Когда в последний раз слышала от нее такие слова? Пару вечностей назад? Это было настолько непривычно, что прозвучало словно какая-то иностранная речь. Я заполнила тишину стандартным изречением:

– Я тоже скучаю по тебе, Лиз. Но мне надо ехать. Спасибо, что позвонила.

– Хорошо. Набери, когда сможешь. Люблю тебя.

Я тряхнула головой, как собака, испуганная высоким звуком. Мы с Лиз не говорили друг другу «я люблю тебя» с тех пор, как… Да мы просто не говорили этого друг другу, и всё. Скорее, я чаще слышала «люблю тебя» от друзей. Я было открыла рот, но слова застряли у меня в горле, как у человека, боящегося высоты и скинутого с самолета.

В ухе раздался щелчок. Она повесила трубку. Я отвела руку с телефоном и оглядела его.

Едва я убрала мобильник обратно в сумку, воспоминания о дымчатых летучих мышах вытеснили все мысли о Лиз. Все еще потрясенная произошедшим, я отстегнула желтенький велик, перекинула ногу через сиденье и направилась в Сараборн.

Глава 20

После полудня мы с Джашером прогуливались в задней части поместья. Мне хотелось поближе рассмотреть мост, и я взяла с собой фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков. А Джашер как раз приехал на обеденный перерыв, я увидела его у ворот и помахала ему рукой. Он пошел мне навстречу через лужайку. Мы еще не виделись друг с другом после «поцелуя двойной спирали». Когда он приблизился, мои ладони слегка вспотели. Неужели теперь между нами возникнет неловкость?

Однако Джашер выглядел расслабленным и довольным, как кот, нежащийся на солнышке.

– Привет, Джорджи. Как спалось помазаннице фейри этой ночью?

– Ха-а! – хохотнула я саркастически. – Очень смешно.

Я нагнулась, чтобы сфотографировать клумбу с крокусами, и выпрямилась.

– Это ты построил? – указала я на старый незатейливый мост.

Тот представлял собой небольшую грубо сколоченную арку, перекинутую через мелкий ручей, журчащий на заднем дворе.

– Нет. Он здесь уже лет сто, наверное, – ответил Джашер, остановившись в шаге от меня. – Точно не знаю, кто именно из твоих предков его соорудил, но работа хорошая. Отделка не очень, пожалуй, но он крепкий и надежный.

Мы вместе направились к мосту.

Образы демонических летучих мышей неотступно преследовали меня. Если кто и мог знать, что это было, так это Джашер.

– Ты видел когда-нибудь что-то помимо фейри и привидений? – спросила я его.

Он наклонил голову в мою сторону.

– Например?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Например, демонов, злых духов?

– А если да?

Я взглянула на Джашера с любопытством. Он выражался уклончивее, чем обычно. По опыту общения со своей подругой Акико я знала: если хочешь от нее искренности, будь искренней сама. Это работало не всегда, но попробовать стоило. Прочистив горло, я сказала:

– Кажется, я кое-что заметила нынче.

Джашер вскинул брови:

– Типа?..

Я всё рассказала ему. Он внимательно выслушал меня, не выказывая никакого удивления.

– Не могу сказать, что видел нечто подобное. Мне доводилось встречать несколько духов мертвых, которые выглядели демонически. Они не порхали, как летучие мыши, но их облик уж точно не из тех, что мне хотелось бы увековечивать в своем альбоме.

Я зацепилась за это замечание, как ткань рубашки за колючки ежевики.

– А почему ты рисуешь фейри? – спросила я. – В смысле, что тобой движет помимо того, что они прекрасны и их нельзя фотографировать?

На лице Джашера появилось выражение удивления.

– Я думал, ты знаешь.

– Нет. А почему я должна это знать?

Мы зашли на мост и облокотились на перила, под нами весело журчал ручеек.

– Твоя семья уже полтора столетия рисует фейри. Может, даже больше. Ты правда не знала?

– Что?

В этот момент я снова почувствовала, как Лиз меня подвела. Она никогда не рассказывала мне о подобной традиции. Это заставило меня задуматься о том, что еще мать утаила из истории нашей семьи, о времени, когда она росла в Ирландии. Не знаю, что поразило меня больше – тот факт, что существовала такая