Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль

- Такой урон для науки нашей страны! - покачали головой густые помехи на экране. - Но у нас есть то, что вам предложить. - Помехи замерли, судорожно сглотнули и перешли на шепот. - Первым исследовать Город Бета! Первым в мире...

"Встречайте фантазии из ваших снов!.. Только у нас..." - вертелось в голове Ковальского. Он молчал.

- Мы понимаем, что это должна быть международная экспедиция, и каждая из стран, подписавшая договор о Городах, должна предоставить своего специалиста. Мы также понимаем, что...

- Да, - вдруг сказал Ковальский.

- Понимаете, Евгений Александрович... - голос страшно заторопился. - Международный союз будет собираться еще полгода... Мы решили выделить все необходимые средства сами. И минимум экипажа. Фактически, только двое. Вы и охраняющая вас персона. И вы понимаете, профессор...

- Да.

- Все ваши открытия будут принадлежать нам. Ну а вы вольны делать все, что угодно. Вашей квалификации хватит и на контакт, если потребуется...

Ковальский отключил связь.

Но на другом конце связь включилась снова. Только помехи уже были другие. - Он согласен, ему нужен охранник. Один.

- Танака?

- У Танаки недостаточно опыта для такого дела. - Тогда...

- Пусть будет Гью.

- Но Гью старый и бессовестно дорого берет. Кроме того, этот идиот еще не до конца восстановился.

- Нет, пусть будет Гью. До вылета две недели - успеет. И предложи ему вдвое больше того, что он сам запросит. И еще столько же при благополучном возвращении. Нам сейчас не следует экономить.

- Прекрасно! Будет сделано.

Новые помехи. Новый звонок, переданный по эстафете. - Гью?

- Да, - наемник еле разлепил губы.

- Ты можешь лишиться половины оплаты за такую халтуру, что допустил с лабораторией! Что это за гладиаторские побоища со всяким зверьем?!

- Да, - помедлив, согласился Гью. Разговаривать было больно. - Это моя ошибка, там выжил один зверь.

- Так вот, сделаешь для меня еще кое-что. Речь о космическом проекте. Не бесплатно, разумеется. И тогда мы в расчете. Иначе, сам понимаешь, твоя репутация сильно пострадает. Ты понял?

- Я понял.

- Мне не надо обращаться к Танаке?

- Нет. Я полечу.

* * *

- Убийца, проверь приборы.

В Городе Бета царила музыка, и композитором был он - Евгений Александрович Ковальский. Впервые в жизни ему никто не мешал. Рядом был только человек, лишивший его всего, всей предыдущей жизни, всех устремлений и надежд. Об этом он догадался по шрамам Гью - едва ли их с чем-то можно было спутать. Задушенный наемником Гон-Гур был для Ковальского тупой и злобной кошкой, пригодной только для опытов. Большой и саблезубой домашней тварью, которую этот человек задушил голыми руками. Это забавляло профессора. За месяц пребывания в Городе Бета он приобрел много больше, чем за всю предыдущую жизнь. И все благодаря этому глупому старику, который умеет голыми руками душить саблезубых тигров и за деньги превращаться в такое же послушное, хотя и злое домашнее животное.

Они шли по равнине, а под ногами светились и потрескивали трубки.

- О чем ты думаешь, убийца инопланетных зверей? О том, как выйдешь на пенсию, купишь себе домик с видом на такую вот бескрайнюю равнину или, положим, океан и будешь доживать свои дни в безмятежности? Все профессиональные убийцы сентиментальны. За эту экспедицию тебе заплатят много. Хватит, чтобы купить... Черт!

Лурды внезапно раздвинулись перед ними, профессор оступился и чуть было не упал в образовавшуюся расселину. Гью подхватил его в последний момент.

- Молодец! - профессор хлопнул Гью по плечу. - Смотри на приборы, старый черт!

Гью ничего не ответил. Только чуть резче обозначились угрюмые складки вокруг рта. Его костистая голова с ежиком седых жестких волос склонилась над датчиками.

Гравитационное поле теряло стабильность, но слишком медленно, чтобы прямо сейчас повернуть назад, к модулю. Едва ли выпадет еще такой шанс - размять ноги и дать отдых глазам, устремив взгляд не на экраны, а просто к горизонту. К тем самым "домам", сотканным из лурдов, в которых никто не живет. Потому что во всем Городе нет других горожан.

Гью хотелось подойти поближе к странным строениям. Что там внутри? Комнаты, залы, коридоры? Есть ли там двери и окна, которые можно закрыть изнутри и остаться хотя бы ненадолго наедине со своими мыслями...

- Нет, ты мне скажи... Вот тебе заплатят за эту экспедицию. И ты - разумный человек вдруг столкнешься с неразрешимой проблемой: деньги надо куда-то тратить. Куда же тратит деньги разумный человек? Он следует вкусам других разумных людей, конечно. Вот ты мечтаешь, скажем, о домике, а почему? Задумайся. Потому что другие разумные люди веками говорят о том, что домик - это хорошо. Они болтают это днями, годами, веками, пишут об этом в книгах, создают рекламные объявления... А ты, мой милый убийца, - живой человек, подверженный живому человеческому любопытству, живейшей зависти и - главному человеческому качеству - внушаемости. Сначала ты купишь дом, потом самую модную мебель, потом еще что-нибудь эдакое... Заведешь себе инопланетную зверушку, кстати. Точно! А потом задушишь ее к чертовой матери!

Профессор счастливо засмеялся. Два дня назад все формулы сошлись. Гью он ничего не сказал, да тот бы и не понял. Отныне все будет по-другому.ью молчал. На приборе две строки не желали вставать рядом, сталкивались друг с другом, вышибали снопы искр и вновь расходились.

- Осторожно! - вдруг вскрикнул профессор.

Лурды разошлись, потом сошлись снова, полностью отрезав их от корабля.

- Куда ты глядел, идиот старый?! - заорал профессор, но вдруг осекся и резко замолчал.

- Проклятье... - нервы Гью не выдержали. Он начал метаться, производя измерения, пытаясь найти выход... Измерения показывали, что поле становится все более нестабильным. И едва ли он мог заранее предсказать этот всплеск. Но нестабильность могла обернуться и удачей! Должна была обернуться, если верить приборам. Через семь минут и двадцать одну секунду здесь должен образоваться коридор!

- Да не суетись ты так, - вдруг спокойно сказал Ковальский.

Гью взглянул на его улыбающееся лицо. И устало подумал, что давно ждал чего-то такого... Он не знал, чего именно, и не представлял, как это проявит себя, но оно должно было случиться. Звериная интуиция, воспитанная профессией, давно призывала Гью быть настороже. Уж слишком спокойно держался профессор последние дни. Он больше не занимался расчетом траектории Города и был поглощен только абстрактными формулами - как фокусами, как проверкой