Эффект Эха - Павел Александрович Шушканов

и не слепой. И тем более не старый маразматик! – он слегка повысил голос. – Послушай, я не лезу в твои дела и не диктую чем тебе заниматься. Твои деньги за помощь я уже перевел, Лору восстановил. У меня есть все, что мне было необходимо. У тебя тоже. Я даже не заставляю удалять все эти апокрифические фотографии и не запрещаю пялиться на эти камни – хоть разбей палатку и ночуй возле них. Просто сдай мне отчет в том, что это подделка и не сыпь сахар в бензобаки тракторов, которые будут сравнивать это место с землей.

– Вам совсем это не интересно? Не хочется узнать?..

– Ты слышал о Бритве Оккама? – усмехнулся Кирик. – Считай, что я с ней работаю. Я в этом плане настоящий цирюльник.

За окном исчезли деревья, открыв огромное, наполненное рваными облаками небо.

– А вы что думаете обо всем этом?

– Думаю, что наша станция скоро.

***

На станции мы сухо распрощались. Я сверился с расписанием автобусов и понял, что еще успеваю перекусить в кафе, прежде чем отправиться в тот странный район, где живет продавец медных гвоздей. Девушка-кассир, не привыкшая к медлительным и вдумчивым покупателям, сунула мне ламинированное меню. То же, что и на витрине, только картинки из Интернета, а не из реальной жизни. Шрифт был странно стилизован под готику – буквы Т имели маленькие черточки сверху и походили на крестики. Я похвалил дизайн, но девушка только пожала плечами, принесла мне кофе и холодный бутерброд с котлетой. Мимо приоткрытых дверей кафе шуршали колесиками по бетону сумки прибывающих и убывающих пассажиров, отвлекая от мыслей. А сосредоточиться было на чем. Например, на капище, которое по своему усмотрению меняло надписи на камнях. Удивительно, что Кирика это совсем не волновало, да и меня не в той степени, чтобы перепугаться до дрожи в коленках. Просто видел я вещи и пострашнее стараниями милой Лоры. Что там какие-то камни, когда дома истекают кровью и издают писк. Я, отодвинув от себя тарелку с остатками бутерброда, достал телефон и еще раз взглянул на фотографии. Тут и гением быть не нужно – на каждом камне выбиты радиочастоты. Судя по мху и глубине эрозии – лет за четыреста до появления радио. Диапазон тот, который не ловят обычные FM-приемники. Я вспомнил допотопное радио в машине Лоры и улыбнулся. Продавщица решила было что ей и нахмурилась.

Что ж, все это имеет какой-то смысл, нужно просто стянуть вместе края осколков, чтобы сложилась хотя бы часть картины. Но Лора была ее центральным элементом, и в моем пазле зияла дыра с контурами невысокой стройной хмурой девушки. Я нашел в телефоне ее номер, набрал и немедленно скинул, пока не послышался гудок. Пока нечего было сказать. Даже экспромтом.

Я выпросил крышечку и забрал кофе с собой в автобус. Мимо поплыли серые здания, площади с потускневшими клумбами и яркие пятна билбордов. Буквы Т на одном из них тоже напоминали крестики. Когда я упустил новый тренд? Или это работа все того же верного себе дизайнера? По дороге скользнул, обгоняя нас зеленый Matiz и исчез в повороте, прежде чем я успел разглядеть номер. Еще один ждал хозяина или хозяйку на парковке, покрываясь листьями. Все же стоило набрать номер и дождаться ответа. Хотя мой план поймать Эхо или хотя бы узнать кто он был в самом разгаре реализации.

Дверь в квартиру была заперта на этот раз. Но сколько я не стучался в нее и не жал кнопку звонка, по ту сторону двери висела тишина. Звонок выглядел старым и потрескавшимся от времени, но я мог поклясться, что не видел его раньше. Между дверным проемом и едва державшейся на петлях дверью зиял зазор в палец толщиной. Я приник к нему и увидел все ту же комнату в конце коридора, стол и разбросанные книги. Будто хозяин вернулся на минутку в этот полузаброшенный район только за тем, чтобы запереть квартиру на ключ. Ломать двери – идея паршивая, даже в подобном месте. Что ж, всегда есть и запасной путь.

– Нет, Малик! – отозвалась в трубку Женя.

– Да подожди, – я невольно улыбнулся. Наверное, выглядело странно – улыбающийся в телефон бродяга посреди пустого двора. – Помнишь ты говорила, что у тебя есть знакомый из этой службы, которая выдает разрешения на радиочастоты?

– Да, тысячу лет назад.

– Можешь связаться с ним? Я пришлю несколько номеров частных радиостанций. Было бы замечательно, если бы он узнал есть на них разрешение или нет и на кого оформлено.

– Малик, не думаю…, – начала она, по вовремя вспомнила, что спорить со мной не эффективно. – Ладно. Что мне с этого?

– Не буду звонить неделю.

– Обещаешь?

– Клянусь.

Малик Львович человек слова – она это помнила тоже. Мне такое обещание выльется в кучу неприятностей.

– Подожди пару часов.

Но ждать в подобном месте я не собирался. Хотя, нырнувшая в подъезд тень заставила меня задержаться еще ненадолго. Я забежал в темноту лестничных клеток вслед за ним. Хотел окликнуть, но отбросил эту мысль, боясь испугать единственного замеченного мной здесь живого жильца. Топот ног слышался наверху этажом выше. Но вот он замер, а звуков отпираемого замка не было. Значит человек остановился и прислушивается. И пока не спешил убегать. Я поспешил к нему, цепляясь за высокие перила. Старые потертые ступени были нестандартными – ниже обычных, а потому подниматься было тяжело, особенно в темноте. Казалось, что кто-то специально их подрезал, чтобы я вяз на лестничных пролетах и не мог быстро подняться наверх.

Я слишком отвлекся на ступени и не заметил вовремя шагнувшую на меня тень. Она была ниже и ловчее меня. Удар в грудь застал меня врасплох. Я пошатнулся и вцепился в перила, стараясь удержать равновесие не покатиться вниз кубарем. Тень ударила снова, и снова ногой, на этот раз целясь по пальцам. Я попытался увернуться. Но с поразительной легкостью незнакомец спрыгнул на пару ступеней вниз, оказавшись рядом со мной и ударил локтем по глазам. Сноп белых искр был таким ярким, словно в голове зажгли лампу. Я на ощупь попытался ухватить его за руку. Во что бы он не был одет, мягкая скользкая ткань вырывалась из моих пальцев.

На миг мне показалось, что я смог задеть его рукой, но он вовремя отшатнулся, пропуская удар. Теперь он стоял на ступень ниже, но преимуществ это не давало – он слишком быстрый. Явно не кто-то из местного контингента, охраняющий свое жилище. Никакой ругани и