Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

Но Стрельников больше не считал их безумцами. Возможно, они были единственными, кто приблизился к пониманию истинной природы мироздания.

Он открыл первый файл и углубился в изучение. Где-то в этих «еретических» теориях скрывался ключ к победе над врагом, который считал себя неуязвимым.

* * *

Прошла неделя с тех пор, как Стрельников погрузился в изучение запретных архивов. Он практически не покидал свое рабочее место, питаясь закусками и засыпая прямо за терминалом. Архивариус Печальный с тревогой наблюдал за ним — такое поведение было типично для исследователей, которые слишком глубоко уходили в опасные знания.

Стрельников выглядел изможденным — впалые щеки, красные от усталости глаза, но в его взгляде горел огонь исследователя, нашедшего важную зацепку.

На его столе лежали стопки распечаток из самых еретических трактатов: «Теория Концептуальных Якорей» Архимага Мертвого, «О Природе Неизменяемого» философа Градского, «Константы Мироздания» безумного математика Кравченко. Все эти авторы закончили свои дни в психиатрических лечебницах или просто исчезли при загадочных обстоятельствах.

— Стабилизация локального пространства, — бормотал Стрельников, сравнивая формулы из разных источников. — Создание зоны концептуальной неизменности… Все они писали об одном и том же, но разными словами.

Он открыл очередной файл — трактат под названием «О Природе Абсолютного Закона», написанный одним из основателей Магиархата, Архимагом Константином Непреклонным. По официальной истории, этот человек умер от старости в своем замке, но архивные документы рассказывали другую историю.

«…Константин исчез на пятьдесят седьмом году жизни во время попытки создать то, что он называл „Концептуальным Якорем“. Обнаружена лишь выгоревшая лаборатория и записки, большей частью нечитаемые. Некоторые фрагменты сохранились…»

Стрельников активировал голографический проектор и начал изучать сохранившиеся страницы рукописи Непреклонного. Текст был написан дрожащим почерком, местами переходящим в неразборчивые каракули — почерком человека, балансирующего на грани безумия.

«…видел за завесой реальности то, что не должен видеть смертный разум… есть силы, способные переписывать законы мироздания как ребенок переписывает задачку в тетради… но есть и то, что не может изменить даже бог… основа основ… якорь, удерживающий реальность…»

Дальше шли безумные формулы и схемы, но среди хаоса символов Стрельников различил знакомые элементы. Это были те же принципы, о которых писали другие «еретики» — создание зоны стабилизированной реальности, где никто не сможет изменить фундаментальные законы.

— «Закон Равновесия», — прочитал он название центральной диаграммы.

Схема изображала сложный артефакт — кристалл особой формы, окруженный системой резонаторов и стабилизирующих элементов. Это была скорее тюрьма, чем оружие.

«…в радиусе действия Якоря реальность становится абсолютно стабильной… никто не может изменить ее законы, переписать ее правила… даже сущности высшего порядка теряют способность к локальной коррекции мироздания…»

Стрельников отклонился в кресле, чувствуя прилив адреналина. Он нашел то, что искал. Способ связать его, лишить главного преимущества.

«Это клетка для бога.» — проговорил он мысленно.

Однако создание такого артефакта требовало ресурсов и знаний, которых у него не было. Некоторые компоненты, упомянутые в схемах, считались мифическими. Другие были настолько редки, что их местонахождение было засекречено на высшем уровне.

Стрельников посмотрел на свое удостоверение. Формально он был отстранен от полевой работы и не имел права запрашивать секретную информацию, но формальности еще никого не останавливали, если речь шла о спасении мира.

Он активировал защищенный канал связи и начал составлять запрос в отдел глубокой разведки. Его пальцы быстро набирали текст:

«Запрос данных по компонентам артефакта „Закон Равновесия“. Требуется информация о местонахождении: Кристалла Вечной Стабилизации, Эссенции Неизменного Времени, Порошка из Костей Первых Магов. Уровень допуска — высший. Лично. Инквизитор И. Стрельников.»

Он колебался секунду, зная, что этот запрос может стоить ему не только карьеры, но и свободы. Использование служебных каналов для неавторизованных целей каралось тюремным заключением.

Но затем он вспомнил лицо Воронова во время ритуала — абсолютно спокойное, скучающее лицо существа, которое играло с реальностью как ребенок с игрушкой и нажал кнопку отправки.

Запрос ушел в зашифрованном виде в глубины государственной машины. Теперь оставалось ждать.

Стрельников сохранил все найденные схемы на защищенный, носитель и спрятал его во внутреннем кармане. Он понимал, что только что начал свою настоящую с силой, угрожающей самим основам реальности.

Мир считал его сломленным и изгнанным инквизитором, но Игорь Стрельников знал правду — он только что сделал первый шаг к созданию оружия, способного остановить бога.

Глава 14

Штаб клана Соколовых разительно отличался от роскошных особняков других аристократических семей. Здесь не было позолоты, мраморных колонн или старинных картин. Только сталь, армированное стекло и десятки тактических экранов, отображающих информацию в режиме реального времени.

Патриарх Дмитрий Соколов стоял перед центральным монитором, разглядывая графики «утечки мозгов». Его суровое лицо, изрезанное шрамами от несчастного случая в юности, не выражало никаких эмоций, но те, кто знал его долго, могли различить признаки нарастающей ярости в том, как он сжимал и разжимал кулаки.

— Патриарх, — осторожно обратился к нему заместитель, — биржевые сводки показывают, что акции Волконских, Змеевых и Медведевых больше не падают. Они пока замерли и это значит, что их поддерживает правительство искусственно. Я думаю, что вскоре начнется рост. Будем еще покупать?

— Мне плевать на их акции, — рыкнул Соколов, не отводя взгляда от экрана. — Деньги можно заработать, а вот украденные мозги так просто не вернешь.

На экране показывали кадры «Стражей Эдема» в их невероятной тактической броне. Соколов видел то, чего не замечали обычные зрители — техническое совершенство, которое опережало время на десятилетия.

— Сколько наших людей сбежало к этому Воронову? — спросил он.

— Точные цифры пока не готовы, но… — заместитель нервно откашлялся, — как минимум семнадцать ключевых специалистов. Включая Дмитрия Волкова.

— Волкова⁈ — взорвался Патриарх. — Того самого придурка, который три года сидел в подвале и разрабатывал свои невозможные сплавы?

— Именно его, сэр. Он ушел, забрав все свои разработки.

Соколов развернулся к своим подчиненным. В его глазах горел огонь, который они не видели уже много лет.

— Вызывайте командира «Когтя». Немедленно.

Через десять минут в зал вошел человек в темной военной форме без знаков различия. Полковник Максим Острый — командир элитного диверсионного подразделения клана, специализирующегося на промышленном шпионаже и «изъятии» технологий.

— Слушаю, Патриарх, — коротко доложил он.

Соколов активировал голографический стол, и на нем появились досье сбежавших инженеров. Лицо Дмитрия Волкова светилось в центре проекции.

— Максим, послушай меня внимательно, — голос Патриарха стал тих, но в нем звучала убийственная ярость. — Эти люди не просто ушли от нас. Они украли наши разработки, наши идеи, наше будущее. Воронов — не просто конкурент. Он вор, который переманил моих лучших людей.

— Понял, сэр. Ваши приказы?