Князь Барбашин 3 - Дмитрий Михайлович Родин

об аудиенции. Вот только Карл отнюдь не спешил принимать своего подданного, отчего Ферранте постепенно терял терпение, а с ним и надежду. Впрочем, не получив прямого отказа, покинуть Толедо он тоже не мог, но нет худа без добра. Герцог ведь не вёл затворнический образ жизни и постепенно примелькался в среде испанской знати, заводя полезные знакомства и мимолётные интрижки.

Так продолжалось до конца июля, пока до Толедо не дошли вести о победе имперских войск при Галлиполи. Последний раз подобные реляции радовали двор лишь в мае, а вообще наступивший 1528 год выдался для Карла очень тревожным. Лишь в Бургундских Нидерландах ему сопутствовала удача, а вот в Италии всё было с точностью до наоборот. Под конец 1527 года французские войска, получившие деньги и снабжение, вторглись на Аппенинский полуостров. И в этот раз король Франциск, чудом выживший в битве при Павии и побывавший в плену, явно охладел к идее лично водить армии. В конце концов, врагов у Франции много — а он один! Так что он перепоручил ведение кампании Оде де Фуа, виконту де Лотрек, а сам занялся дипломатическим обеспечением войны. В чём, кстати, преуспел куда лучше, чем на полях сражений. И в результате его бурной деятельности сначала на сторону Франции и Лиги встал английский король, от которого теперь можно было не ждать удара в спину в самый не подходящий момент, как это было в прошлой войне. А потом у Франции появился новый союзник: небольшой, но довольно существенный. Генуя! И вот, казалось бы, что может дать королевству небольшая торговая республика, чей пик славы остался давно позади? Но, как оказалось, очень многое! Потому что у Генуи было то, чего не было у Франции — флот. Не смотря на все успехи французских каперов, Франция тотально уступала Испании в морской составляющей. И появление у неё в союзниках генуэзского флота в средиземноморских раскладах меняло очень многое!

Но, словно и этого было мало, фортуна нанесла императору ещё один удар. Помилованный им за прошлое предательство знаменитый испанский инженер Педро де Наварро, равных которому по части осадной инженерии в Европе практически не имелось, едва началось вторжение, вновь перебежал сторону французов! Так что Карлу, чья армия всё ещё грабила Рим и при этом совсем не думала об интересах империи, было отчего пасть духом.

А французы тем временем начали за здравие. 5 октября штурмом была взята Павия, та самая, на поле пред которой и попал в плен французский король. Вот только на сей раз помощь в лице имперских войск ей никто не оказал, так как Антонио де Лейва не рискнул покинуть Милан. И французы предали захваченный город масштабному грабежу.

А потом перед де Фуа встал животрепещущий вопрос: куда идти дальше? Вновь толкаться на севере, как это делали из раза в раз последние пять кампаний или предпринять нетривиальный ход? Ведь при наличии собственного флота при походе на юг у французов вырисовывались очень интересные перспективы. А поскольку на носу была зима, то полководец не сильно торопился с выбором и внимательно выслушивал чужие мнения, взвешивая все "за" и "против". И лишь после долгих раздумий принял своё решение…

Первоначально по Италии французы продвигались не особо спешно, так как решили зимой активно не воевать (а то из-за набиравшего силу Малого Ледникового периода даже в Италии зимы стояли суровые). Однако весной боевые действия возобновились, и стратегическая инициатива полностью оказалась в руках французов. 22 марта пал Мельфи. А в апреле французские войска осадили с суши Неаполь, племянник же Андреа Дориа Филиппино организовал городу блокаду с моря.

С другой стороны итальянского сапога на помощь войскам Лиги выступила Венеция. Правда, на счастье испанцев, венецианцы до Неаполя так и не добрались. Захватив по-пути несколько городов на юге побережья Адриатики, которые давно уже соблазняли дожей, они на том и остановились.

А 28 апреля 1528 года грянула битва при Капо д'Орсо, в которой испанский флот потерпел поражение, а вице-король Неаполя Уго де Монкада погиб. Другой же участник той битвы, Альфонсо д'Авалос, попал генуэзцам в плен. И таким образом, в Неаполе остался только один командир — молодой Филибер де Шалон, принц Оранский. При этом в самом осаждённом городе возникли большие проблемы с водой (так как французы разрушили акведук) и с продовольствием, предел которого оценивался где-то в пять месяцев. Причём уже где-то через месяц защитникам придётся питаться лишь одним зерном, да и его придётся экономить. И то, что в мае отряд под началом кондотьера Людовико Барбиано сумел вернуть Павию в лоно имперской власти, никак не сказалось на событиях, происходящих на юге. Всем, кто был более-менее знаком с ситуацией казалось, что дни Неаполя сочтены.

При этом французские войска, взяв город в блокаду, выделили часть сил для продолжения захватов и вскоре были замечены в Удженто и Парабите, феодальных владениях графа Франческо Орсини дель Бальцо, открыто настроенного профранцузски. Оперевшись на подобную базу, они предприняли несколько нападений на территорию имперского города-порта Галлиполи, в котором укрылся маркиз Атрипальда — командующий испанскими войсками провинции.

Впрочем, постоянно отсиживаться за городскими стенами Кастриоти отнюдь не собирался. Будучи неплохим командиром, он понимал, что одной обороной сложившуюся ситуацию не выправить, но при этом считал, что собственных сил для активных действий ему не хватает. А потому принялся спешно формировать дополнительные отряды, куда смог набрать почти шесть сотен вооружённых галлиполинцев. Вот с этими силами он вместе со своим племянником Пирро Кастриоти, первым бароном Парабиты, Трикасе, Соперсано, Боско, Бельведера, Джурдиньяно и Торричеллы утром 13 июля 1528 года и вышел из ворот Галлиполи, направляясь к лагерю французской армии, что расположился в сельской местности между Галлиполи и Алецио.

Французы выход испанцев откровенно проспали, и испано-галлиполийский отряд смело ринулся в атаку на них. Вспыхнуло короткое, но довольно ожесточённое столкновение, окончившееся тем, что французы не выдержали и обратились в бегство, оставив на поле боя сотни безжизненных тел. Силы Кастриоти преследовали их до самых стен замка Парабита, захватив по пути немало пленных.

Обрадованный случившейся победой и тем, что сумел, наконец-то, отомстить за смерть своего брата Ферранте, маркиз Атрипальда не остановился перед возникшей преградой и решительно атаковал саму Парабиту. И вновь удача была на стороне имперского командира. Город и замок пали к его ногам, принеся в виде трофеев кроме пленных и различных запасов ещё и четыре французских орудия. Галлиполи был спасён.

Узнав про это, Ферранте мгновенно сообразил, как можно было поставить принесённые вести на службу