Когда солнце взойдет на западе - Анна Кей

Тонкие голоса, прозвучавшие совсем рядом совершенно неожиданно, заставили Аямэ вздрогнуть и сбиться с шага. Рядом никого не было – ни человека, ни ёкая, но кто-то совершенно точно говорил с ней.

Она осмотрелась, напрягла все свои чувства, но никого не ощутила. Все, что ее окружало, – это голые деревья, пожухлая трава под слоем снега, которого здесь оказалось куда меньше, чем в Хэйане, да несколько мелких птиц, что внимательно следили за ней с ветвей. Аямэ моргнула, но взгляд от птиц не отвела. Что-то билось в ее памяти, стараясь выбраться на поверхность, но она никак не могла уловить смысл. Что-то связанное с дзинко…

– Кикимими, – прошептала она потрясенно, и птицы зачирикали в ответ, тут же принявшись перелетать с ветки на ветку.

Пусть Такуми и дал ей способность понимать животных, за все время она еще ни разу не воспользовалась даром. И совершенно не ожидала, что он напомнит о себе столь неожиданно. Такуми говорил, что, лишь когда она сама захочет понять речь животных, кикимими проявит себя, но, кажется, это было не единственным условием.

Может, ее сосредоточенность позволила птицам проникнуть в разум, может, использование ки для поиска ёкая – что-то из этого дало кикимими проявиться. И Аямэ совершенно не знала, как к этому относиться.

Неловко поблагодарив птиц, из-за чего те принялись еще более оживленно галдеть на ветвях, но в этот раз разносился лишь щебет, Аямэ спустилась к реке и пошла в указанном направлении. Ки ёкая здесь ощущалась лучше, но все еще казалась слабой – тонкой лентой тянулась по земле, порой прерываясь на пару шагов, но вновь возвращалась, постепенно расширяясь.

Аямэ поджала губы и осторожно, бесшумно достала танто. Энергия в этой части реки ощущалась особенно сильно, поглощала пространство, как если бы здесь жил не один ёкай, а несколько. Что, возможно, было недалеко от истины.

Волк и тигр появились тихо и настороженно заозирались, тоже чувствуя ёкаев. Аямэ сосредоточилась, пытаясь ощутить, откуда доносится ки, но та постоянно ускользала, пока не стало ясно: энергия действительно принадлежала двум существам, и, пока Аямэ пыталась отследить одну, вторая вмешивалась и перетягивала внимание на себя. Потому и не выходило понять, куда следует двигаться, чтобы разыскать ёкаев.

Вероятно, они уже какое-то время делили одну территорию, удивительно хорошо уживаясь вместе, и именно поэтому не сразу стало ясно, что ёкай не один, – так плотно переплелись их энергии. В одной ки Аямэ с трудом, но все же узнала сатори, а вот вторую прежде не ощущала. Она липла к телу, оставляя желание стряхнуть с себя приставшую мерзость и окунуться в воду с головой, только бы смыть неприятное чувство.

Первым противника заметил тигр. Он припал к земле и зарычал, яростно размахивая хвостом и глядя вперед. Аямэ проследила за его взглядом и ухмыльнулась – за деревьями, трусливо дрожа, стоял сатори. Похожий на обезьяну размером с человека, он смотрел на Аямэ одновременно и со страхом, и с любопытством.

Отлично! Враг сам вышел к ней.

– Ты трогал женщин за ноги выше по реке?

Сатори задумчиво склонил голову, размышляя или же не понимая вопроса, и Аямэ фыркнула.

– Повторяешь человеческую речь, но не можешь ответить на вопрос? Хватит притворяться более глупым, чем есть.

– Глупая тут ты. – Сатори все еще дрожал – он боялся Аямэ, но при этом выглядел победителем, что читалось в его взгляде.

Обезьянье лицо расплылось в жуткой и довольной улыбке. Вытянутые пальцы на прижатых к груди руках принялись двигаться, словно сатори перебирал нанизанные на веревку бусины, и отчего-то это простое действие заставило Аямэ вздрогнуть. Она не понимала причин своей неожиданной настороженности и охватившего тело напряжения, но все ее естество кричало о грядущей опасности.

Волк зарычал, глядя в сторону реки, и это привело Аямэ в чувство. Она чуть ослабила руку, которой впилась в танто, обернулась к реке, оставив сатори на тигра, и едва не завизжала от ужаса.

На крепких и длинных лапах их воды вылезал паук. Толстое, раздутое тело, казалось, никогда не выберется из реки окончательно – ёкай двигался медленно, неохотно, явно чувствуя запах страха, который Аямэ не могла сдержать.

– Оммёдзи с благословением великого бога. – Голос паука, в отличие от его внешности, был прекрасен – низкий и насыщенный, полный силы и уверенности, которой сейчас так не хватало Аямэ.

Она вновь ощутила себя беспомощной, совсем как когда впервые столкнулась с дзёрогумо[89]. Тело окоченело, рука вновь вцепилась в танто как в единственное спасение, но даже затуманенный ужасом разум понимал, что оружием Аямэ не воспользуется, – страх поглотил ее без остатка.

– Как же сладко пахнет человек, когда боится, – продолжил паук, полностью выбравшись из реки, – но оммёдзи!.. Вы благоухаете! Если боится оммёдзи, то ты заполучил себе лакомство, которого не пробовали даже на Небесах! Ах, этот чарующий аромат источаемого ужаса, подобный лучшему саке…

На негнущихся ногах Аямэ заставила себя сделать сперва один шаг назад, потом второй. Тигр и волк выступили вперед, готовые защищать свою хозяйку, и ей следовало призвать еще своих сикигами, но она не могла. Энергия Аямэ бурлила, извивалась, не давая сосредоточиться, а неторопливо надвигающийся на нее паук только еще больше вгонял в панику.

– Глупая. Глупая. Глупая оммёдзи, – хихикал в стороне сатори, но не рисковал приблизиться.

«Дура, – согласилась с ним Аямэ. – Почему отказалась взять хотя бы ученика? Знала же, что в любой момент можешь попасть на такого ёкая».

Мысли, пойманные в сети разума и одеревеневшего тела, метались, но все равно оставались поразительно прозрачными: Аямэ понимала, что ее заманили в ловушку. Ёкаи объединялись в группы, об этом говорил Нобуо-сенсей, она сама видела подобное, но самоуверенно полагала, что справится с любой опасностью, и теперь расплачивалась за это.

Сатори и паук тоже решили действовать вместе, чтобы заманивать жертв и пожирать их вдвоем. Сатори отправлялся к людям, дразнил их, те приглашали оммёдзи, и в итоге ёкаи разделывались с ним.

– Нуси-сама, она будет вкусной? – В голосе сатори звучало предвкушение.

– Вкуснейшей! – согласился паук, и Аямэ бы выругалась, если бы язык ее слушался.

Она знала о нуси, но не как о водных пауках. Эти ёкаи зачастую жили в стоячих водоемах, избегая течения рек, и принимали облик юношей, девушек или змей. Злобные, жестокие, голодные, они приходили в деревни и похищали своих жертв едва ли не из родных домов. Но никогда прежде Аямэ не слышала, чтобы эти твари заманивали людей к себе, жили в реках и принимали облик проклятых пауков!

Тело Аямэ двигалось само благодаря годам тренировок, когда нуси бросился на нее. Неповоротливое, слишком напряженное, оно с трудом уворачивалось от атак, которые в любое другое время показались бы смешными и несерьезными, но не сейчас. Она пыталась отринуть мысли и чувства, как делала при медитации, отчаянно старалась войти в состояние покоя, которое ей давали ката, но ничего не работало.

Сикигами старались изо всех сил. Хаотичная энергия Аямэ не позволяла им выкладываться во всю мощь, они уменьшались в один момент и увеличивались в размерах в другой, что не давало нуси приблизиться, но не останавливало. Каждый раз волк преграждал нуси путь, и каждый раз его ранили. Тигр пострадал даже больше – одна из его лап исчезла в пасти нуси, и сикигами с трудом контролировал свое тело.

«Надеюсь, Сусаноо-сама все же не возьмет меня к себе в услужение и матушка окончательно разочаруется», – мелькнула неуместно злобная мысль, но Аямэ не могла заставить себя думать о чем-то ином, когда нуси наконец смог пробраться к ней, раскидав сикигами в стороны. Волк жалобно заскулил, а тигр и вовсе обратился туманом – не исчез окончательно, но Аямэ знала, что не сможет призвать его в ближайший месяц.

Если ее не съедят сегодня и у нее вообще будет возможность призывать сикигами.

Знакомый шорох крыльев никогда не звучал так приятно, как в это мгновение. И если бы тело не сковывал страх, из-за чего она продолжала неподвижно стоять на месте, Аямэ бы рухнула тут же.

Ощущение чужих рук на талии и рывок вверх, уводящий ее от опасности, казались благословением богов. Аямэ невольно всхлипнула, вдруг вновь ощутив собственные конечности, и тут же впилась пальцами в предплечья Цубасы.

– Как ты вообще здесь оказалась? – Голос