Когда солнце взойдет на западе - Анна Кей

– Шрам на глазу с тех пор остался? – спросила Аямэ, польщенная похвалой. Она хотела задать еще вопрос, но лицо Цубасы потемнело, а рука потянулась к глазу, золото которого стало более приглушенным.

– Нет, шрам…

Он не договорил. Оборвал себя на полуслове, тяжело вздохнул и покачал головой. Аямэ не настаивала на ответе – чувствовала, что сейчас не время. Но, возможно, когда-то он и ответит на этот вопрос.

– Я попробую еще. – Перевести разговор казалось правильным решением, и кивок Цубасы стал тому подтверждением.

Оттолкнув ногой бесполезную теперь рукоять, Аямэ направилась к стойке с оружием, хотя мысли ее сосредоточивались не на выборе следующего клинка, а на Цубасе. Он знал о ней многое, в то время как она о нем – почти ничего. И желание понять его становилось все сильнее.

«Когда-нибудь я узнаю о тебе все, – подумала Аямэ, беря еще один вакидзаси. – Обязательно».

Деревня в самой глуши леса даже не имела названия, но соседствовала с одним из проклятых богов. Когда Аямэ и Цубаса прибыли на место, никто не обратил на них внимания – люди с усталыми лицами лишь пару раз взглянули на гостей, но не более.

– Все такие… – начала Аямэ, но не смогла продолжить и только рассеянно посмотрела на прошедших мимо мужчин. Сутулые плечи, безвольно опущенные руки, потухший взгляд. Тени, а не люди.

– Отчаявшиеся, – негромко произнес Цубаса, отводя Стремительную в сторону, только бы не мешать местным, что разбредались по домам, таким же угрюмым и сгорбленным, как и их владельцы.

– Но почему?

– Война не для всех закончилась хорошо. А если еще и бог отвернулся от своих последователей, то итог очевиден.

Аямэ кивнула, еще раз осматривая деревню, которая находилась на грани исчезновения. Два года назад завершились сразу две войны, пусть люди и знали лишь об одной. В битве между богами, когда предатели решили установить собственные порядки, победителями вышли ками Небесного царства. В человеческом же мире император утратил власть и та перешла в руки сёгуната. И если первая война не особо отразилась на людях, то вторая существенно повлияла на всю страну.

Прежде Аямэ не особо задумывалась, как живут другие люди, сосредоточенная преимущественно на себе и своей работе.

Большинство мест, куда ее направляли, не находились в столь печальном состоянии, как деревушка, где Аямэ сейчас оказалась, поэтому она слепо считала, что все живут в одинаковых условиях. Ошибаться в очередной раз оказалось малоприятно.

– Давай быстрее проверим бога, – предложил Цубаса, заметив ее состояние.

Стремительную они оставили на окраине поселения, сами же углубились в лес. Голые ветви то и дело цеплялись за одежду и норовили выцарапать глаза или хотя бы оставить шрамы на телах, но Аямэ с Цубасой все равно упрямо двигались вперед.

– Каждый дом бога так защищен? – срезая толстую ветвь, о которую едва не ударилась лбом, спросила Аямэ и взвизгнула – густой слой паутины с дерева зацепился за хаори и остался на одежде.

– Нет, но многие. – Цубаса, уже ушедший чуть вперед, вернулся, небрежно снял с рукава налипшую паутину и отбросил в сторону, словно это ничего не значило, в то время как Аямэ боялась сделать даже шаг, пока Цубаса не помог. – Тебе нужно что-то делать со своим страхом.

– Ты говоришь так, словно это легко, – проворчала Аямэ, вздрагивая всем телом.

Цубаса неопределенно хмыкнул и небрежно произнес:

– Иди за мной, я расчищу дорогу.

Тихо поблагодарив его за помощь, Аямэ незаметно перевела дыхание. Боги, она ненавидела бояться, а столь ненормальный страх и вовсе злил ее, но бороться с ним она так и не научилась.

Аямэ задумалась слишком сильно, поэтому не заметила, как Цубаса остановился, и едва не врезалась в его спину. Лес закончился, и перед ними предстала идеально круглая прогалина с минка точно в центре. Маленькое здание, перед которым стояло небольшое каменное святилище, почти сровнялось с землей. Крыша обвалилась внутрь дома, одна стена отсутствовала, и виднелись внутренние, удивительным образом уцелевшие перегородки комнат. Все выглядело пустым и заброшенным.

– Он сбежал? – озадаченно спросила Аямэ и замерла.

Чутье, выработанное за годы обучения и практики оммёдо, проявилось как нельзя вовремя. Аямэ двигалась, ведомая внутренними ощущениями, и повалила Цубасу наземь за миг до того, как над их головами пронеслась волна заточенной, как нож, ки.

Сикигами ястреба и медведя бросились вперед, пока Аямэ пыталась встать, придавленная ветвями рухнувших от атаки деревьев. Ей повезло, что на нее не упало ничего действительно тяжелого, да и она успела защититься от удара.

Следующая волна ки стелилась по земле, и на этот раз быстрее отреагировал Цубаса. С весьма неожиданной проворностью он извернулся под Аямэ, ухватил ее за талию и взмыл в воздух. С высоты увидеть врага не составляло труда: то, что некогда было богом, теперь походило на бесформенный кусок грязи, слившийся воедино со святилищем. Первый проклятый бог, которого Аямэ встретила, хотя бы отдаленно напоминал прежнего себя, но тот, кто предстал перед ними сейчас, утратил любое сходство с живым существом.

Святилище, ставшее частью проклятого ками, превратилось в каменную пыль – она серыми пятнами сверкала на бесформенном куске болотной грязи. Вязкое, липкое месиво, бывшее когда-то богом, металось по поляне, то и дело упираясь в невидимый взору барьер, не позволяющий выбраться за пределы ограниченной деревьями территории.

– Как с таким бороться? – спросила Аямэ, приобнимая Цубасу за шею, чтобы дать ему больше маневренности и позволить свободно пользовался хотя бы одной рукой. Спустя несколько совместных полетов она уже знала, как им нужно взаимодействовать, чтобы помогать друг другу даже в столь невыгодной ситуации.

– Мы придумаем. – Цубаса сцепил зубы так крепко, что напряглись желваки. Взгляд его метался по прогалине, ища слабость бога, но так и не находил.

Аямэ выругалась и призвала еще одного сикигами. Олень бросился на помощь собратьям мгновенно, но и он ничем не мог помочь. Сколько бы ястреб ни пробовал атаковать тело бога, тот постоянно ускользал. Зубы и когти медведя утопали в вязком месиве, а тело бога водой растекалось повсюду. Копыта оленя проваливались в грязь и не наносили никакого вреда.

– Нам бы не помешал твой брат с его сикигами, которые контролируют воду или огонь, – пробормотал Цубаса, но Аямэ его все равно услышала.

– Прости, но с тобой работаю я, так что довольствуйся той, кто есть, – проворчала она в ответ, задетая, хотя и сама понимала, что он прав.

– Я и не противился подобному выбору.

Аямэ совершенно не ожидала услышать подобное, а потому даже не нашлась с ответом и предпочла сосредоточиться на происходящем. Бог бился о барьер, растекался по земле тонким слоем, словно надеялся просочиться наружу сквозь землю, но так и оставался запертым. Сикигами он игнорировал, обтекая их подобно тому, как река омывает камень.

– Дом, – совершенно неожиданно произнес Цубаса, и это отвлекло Аямэ от бога.

– Что?

– Дом все еще стоит, хотя бог уже давно мог бы его разрушить. Он не пожалел даже собственное святилище, что прежде хранило в себе его божественную суть, но почему дом остался цел?

Она могла бы поспорить относительно целостности дома, но понимала, что сейчас не время. Следуя замечанию Цубасы, Аямэ перевела взгляд на минка. Разваленное здание, в котором невозможно находиться. За исключением того, что почему-то наружная стена оказалась сломанной, а виднеющиеся в проеме внутренние перегородки комнат оставались поразительно целыми.

Цубаса и Аямэ переглянулись. Либо в доме их ждала ловушка, либо бог скрывал что-то внутри.

– Возможно, там его тело, – тихо опускаясь вниз, произнес Цубаса и осторожно поставил Аямэ на энгаву, такую же изломанную, как и все здание.

– Поэтому он выбрался наружу? Ведь бог должен быть заперт внутри дома.

– Наверное, он каким-то образом смог разделить проклятую суть своей души и тело. Это единственное объяснение тому, как он смог выбраться.

– Но что это был за бог?

– Таданори, покровитель птиц, живущих в этом лесу.

Войти в дом не составило труда – проклятая часть бога продолжала искать выход, не обращая внимания ни на что иное. Аямэ лишь на мгновение замерла, сосредоточиваясь на контроле своей энергии, чтобы отразить возможную атаку.

Сёдзи отъехали в сторону