Запрещенный ритуал - Дина Зарубина

Ух ты, а стена, представлявшаяся монолитом, свободно уходит вбок, как дверь шкафа-купе! Оборотов пять по круговой лестнице вниз и появился сумрачный полукруглый коридор. По обеим сторонам железные двери с зарешеченными окошками.

– Дайте хоть корочку хлеба! – меня довольно аккуратно усадили на широкую скамью из неструганого дерева.

– Не положено, – отозвался стражник.

Лязгнули наружные засовы на двери.

Хорошо, что узел не забрали! Курточка, свитер и перчатки мне пригодятся. Жрать хотелось просто невыносимо. И почему я в карманы ничего съестного не положила? Скамья была неудобной, как я не крутилась, никак не могла пристроиться.

Мне это живо напомнило ночевку в Чанчуне, мы с девчонками с работы соблазнились сверхдешевыми билетами случайного чартера ЧелАвиа и решили сгонять, поглядеть новый китайский город. Ехали сами по себе, без гида, чего мы в том Китае не видели, чтоб нам нянька была нужна? Ну и что, что без языка? Так интереснее! На уровне «твое-мое-давай дешевле-спасибо-до свидания» у нас все владеют, регион такой. В общем, город оказался неплох, погуляли отлично, а вот с возвращением вышла неувязочка. Приехали в аэропорт, сидим. Ночь, темно, тихо, никаких рейсов не объявляют. Подхожу, тычу бумажкой с билетами. До конца жизни запомню фразу «Фэйцзи ицзин цифей ла!». Самолет уже улетел! Народу мало было, и каких-то залетных девиц подбирать никто не собирался. Следующий рейс через неделю. Отпуск кончился, деньги все потрачены, что делать?

Нас не выгнали на улицу, и то слава богу. Ночь провертелись на ужасно жестких неудобных скамейках, надев всю одежду, что прикупили. Утром начали писать письма: попали в жуткую ситуацию, пришлите денег! Не розыгрыш, не подстава, деньги нужны срочно! Номер карты такой-то, только у одной девочки оказалась Виза, остальные даже карт не брали, и я в том числе, неохота за конвертацию свои кровные отдавать, наличку брали. Мне прислала денег коллега, перезвонила, поржала. Остальным – шиш. Получили юани в банкомате, отзывчивый мальчик помог справиться.

Посмотрели, сразу из аэропорта имеется переход на железнодорожную станцию. Свеженькую, еще штукатуркой пахнет. Поперлись туда. Аэропорт как раз посредине двух городов стоит, думала, что возвращаемся. Фигушки! Долго пялилась в билет, но там было написано точно не Чанчунь, его мы выучили. Запаниковали, но по навигатору оказалось, что мы вполне уверенно двигаемся к границе. Сверхскоростной современный поезд, красота, сиденья удобные. Так мы половину Китая и пролетели за шесть часов. Выползли в Лунцзине, обошли вокзал, и снова в кассу. Все пялятся, там русских вообще никогда не видели, не торговый город, не курортный. Взяли билеты до Хуньчуня, это уже приграничье, я там три раза была, все знаю. Еще четыре часа езды. Дело к вечеру, все автобусы в Россию утром ушли! Пришлось искать ночлежку и обменивать юани на рубли, потому что в кассе автовокзала на рубли и немножко юаней билет продавали. Хорошо, что в Хунчуне с рублями не так плохо, как в Центральном Китае, нам же надо было еще в Уссурийске билеты брать на поезд!

Как смотрели таможенники! Паспорт чуть ли не обнюхивали, думали-гадали, откуда мы такие красивые свалились из Китая. Не заходили, но выходим. За эту поездку я сбросила шесть килограмм веса, приехала, кости тазика торчат.

Как вспомнила, как у меня болели бока от аэропортовской железной скамейки, так даже есть расхотелось. Зато там в любом углу кипятком можно разжиться, а в этих хоромах кулером не озаботились. Тут вообще ничем не озаботились, кроме топчана, даже минимальной вентиляцией. Дела предполагалось делать в углу, там зияла гнусно смердящая воронка в полу.

Я не смогла уснуть. Так, задремывала ненадолго.

Раздался шум шагов, голоса. Уверенные шаги и начальственный голос.

– Ну, друг мой, каков улов? Найдется, кому обиходить мои бесценные саженцы?

– А то как же! – Пробасили в ответ. – Извольте взглянуть, ваше преподобие.

Лязгнул засов, дверь открылась, впуская яркий свет. Я приподнялась и сощурилась. Черный, будто вырезанный ножницами силуэт вдруг изрыгнул поток брани.

– Сестра Марина! – фонарь вплыл в камеру. – Да как же это?

– Добрый вечер, отец Певериль, – вежливо сказала я.

– Сгною! – Патер показал кулак стражнику. – Живо отвечай, откуда она тут?

– Дак отец Кандид изволили приказать на три дня запереть и кормежки не давать, – отрапортовал стражник.

– Ах, отец Кандид вообразил себя пупом земли! Бывает, бывает! Ничего, думаю, трехдневная диета вправит ему мозги!

Мне помогли подняться, заботливо поддержали и препроводили на выход.

– Сестра Легретта подняла тревогу, а вы тут, оказывается. Простите за недосмотр, приму меры незамедлительно!

Я испытала прилив благодарности к девушке. Хоть и шпионка, а молодец.

– Дык я розги-то замочил, как отец Кандид приказали, – начал стражник.

– Розги?! – одного взгляда хватило, чтоб стражник побледнел и стал будто меньше ростом.

В полном обалдении я следовала наверх, за широкой белорясной спиной. Меня правда собирались пороть розгами? Они с ума сошли? Вернее, отец Кандид сошел с ума?

Любезность отца Певериля простиралась так далеко, что он лично проводил меня до моего нового пристанища. По Кипарисовому дворику вокруг хмурого брата Бриана наматывала круги Легретта.

– Я нашлась, – сил хватило на вялое помахивание рукой.

Отец Певериль кивнул начальнику стражи и тот поспешно вышел за ворота. Легретта развила бурную деятельность, в результате которой я моментально оказалась раздета, по горло в бочке с парующей водой, и с жареной куриной ногой в зубах. Счастье есть! Оно в горячей воде, душистом мыле и хрустящей корочке!

– Что же это творится-то, – причитала сестра Легретта, намыливая меня и прополаскивая. А я так отупела от усталости, что даже не возражала, хотя меня даже маленькую мать не мыла. Я всегда купалась сама, сколько помню.

Уснула, не успев донести голову до подушки в глаженой, накрахмаленной наволочке, тонко пахнущей жасмином.

Жгучий солнечный луч решил, что ему самое место на моем носу. Я чихнула и проснулась. Потянулась, испытывая блаженство от чистой кожи, чистых волос, от мягкой и благоухающей постели. Вот это денек у меня выдался вчера! То вялая расслабленность, то все кувырком. Даже в местном каземате посидеть ухитрилась.

Я сделала все утренние дела, умылась, расчесалась, нарядилась в серую рясу. Огорчилась, не обнаружив моего вчерашнего наряда. Все же штаны – великая вещь! И мягкие короткие сапожки мне понравились.

Легретта с завтраком запаздывала, я решила прогуляться в крыло невест в трапезную. Вдруг накормят по старой памяти?

Девушки ковырялись в тарелках с пшенной кашей и при