Фарфор Ее Величества - Максим Андреевич Далин

звяканье колокольчика. Звуки настолько нереальные в этом неуютном месте, что я даже решил, что слышу Даром, то, что происходило уже давным-давно и прошло… Но я заметил, что прислушивается и Барн, а Индар удивлённо хмыкнул:

— Я думал, после всех кошмарных событий в Резиденции нет ни единого человека в том возрасте, когда бегают и орут…

А Тарл быстро и равнодушно шёл вперёд, грохоча сапогами по наборным паркетам, и Вэгса эти звуки тоже не насторожили. Ну и ладно, я не стал привлекать внимания.

Мы миновали большой зал, сравнительно светлый из-за маленьких дополнительных окошек где-то вверху, и оказались в гостиной, убранной настолько неудобно, что меня восхитила верность перелесцев традициям. Норфин, откладывая пачку бумаг, поднялся с резного кресла, жёсткого и угловатого, как орудие пыток.

Здоровенный он был тип, настолько здоровенный, что почти квадратный. И морда почти квадратная и тяжёлая. И челюсть квадратная, и подбородок как кирпич. Нос большой, глазки маленькие, губы как трещина. Чёлку зачёсывает назад, виски вперёд — голова кажется совершенно кубической. Ильк бы непременно сморозил: тяжело такому служить: квадратные каски — только на заказ, за особую плату.

И кулаки тоже квадратные. И носит витой старинный перстень с тёмным камнем каким-то — небось, Рандольфа.

И неумело ухмыльнулся.

— Здравствуйте, мессир, — тихо сказал Вэгс.

— Здорово, старина, — сказал Норфин. — Привет, прибережцы. Ждал вас, Клай. Слава Вседержителю, вас прислали, а не вельможу какого… с вами мы проще договоримся, хоть вы и фарфоровый.

Мы с Барном его приветствовали как положено — и Норфин ответил кивком-поклоном, как маршал, принимающий парад.

— Мы на осадном положении, парни, — сказал он. — Не замок, а табор. Тут у нас — ну сравнительно безопасно, по крайней мере, от людей безопасно, так видите… До кого мои люди дотянулись — те здесь. И семьи моих товарищей здесь, и семьи кое-кого из аристократов здесь. Город-то нам зачищать пришлось… как чужой… там форменная война была.

— С кем? — спросил я.

— Стенка на стенку, — мрачно сказал Норфин. — Перегнули мы с прессой-то… простой народ решил, что аристократия всему виной и всё, что похоже на чернокнижие это самое… Нашлись такие, что подстрекали бить, громить всё, дома жечь… Командира пожарной команды мои люди под пистолетом заставили отправить пожарные расчёты туда, где горело. Я, говорит, королю присягал, а вы — так, хамьё, хоть все горите… Раненых привезли в госпиталь Святого Кайра — персонал разбежался, врачей нет, монахини только, что обет давали, а что они с ожогами-то сделают…

— Ничего себе, — вырвалось у меня.

— А один там целое отделение положил, — продолжал Норфин. — Руку себе разрезал, запел вроде молитвы наоборот — и все мёртвые повалились. Ещё повезло нам: жандарм ему голову прострелил из окна дома напротив… и вот такое везде. По всему городу такое. Я фронтовиков привёл, они вроде навели порядок… днём… а что по ночам… Ужас там по ночам. Я и здесь-то спать не могу. От людей — пулемёты, а нечисти наплевать, всюду шастает, в окна заглядывает. И ведь был у меня некромант, был — да тоже удрал, второй день не можем найти нигде. Не иначе как переметнулся, сволочь… Мы очень вас ждали. Без вас — кранты, если по-простому сказать. И из провинций такие телеграммы приходят, что и не читал бы. А заграница пришипилась и помалкивает. Дипломаты разбежались, как тараканы. Только златолесцы вроде остались, да и то носа не кажут, а озёрные с островитянами наперегонки драпанули, теперь в газетах гадости пишут про нас…

— Обстановка просто сказочная, — оценил Индар с некоторым даже удовлетворением.

— Мы уже приехали, мессир Норфин, — сказал я. — И у нас есть кое-какие возможности. И мы не сбежим. Может, нам удастся что-то сделать. Вместе.

— Хм, удрать было бы умно, — сказал Индар. — Здесь, похоже, уже нечего ловить. Одна беда — бежать особо некуда.

Глава 8

— Жаль, что товарищи ваши вас не дождались, — говорил Норфин несколько даже печально. — Надёжные парни. Они, по всему, в вашей науке не слишком продвинулись, но всё-таки вот зеркальный телеграф настроили. А главное — звёзды эти самые нарисовали в самых опасных местах. В первую ночь в замке очень было плохо… так и мерещилось, что прямо из стен полезут. А сейчас ещё ничего. Самую Резиденцию они, говорят, прикрыли, как сумели. Пока мы в городе разбирались, они тут пытались… Хуже всего, что ведь проклятия кто-то спустил, представляете? Ваши ребята тут закололи шесть штук. А я вот думаю: а вдруг у них ещё есть? Я городской склад опечатал, охрану приставил, но вы ж сами понимаете…

— Хорошо, что закололи, — сказал я. — И хорошо, что склад охраняют. Плохо, что не дождались. Я на них рассчитывал.

— Ну вот, мы сами думали, что они останутся, — сказал Норфин. — Но вот буквально вчера вечером с ними связались через зеркало. Они же у вас одарённые… ну вот, Валор им сказал, что в Синелесье рук не хватает. А передо мной извинился. Он же так красиво умеет извиняться… любезный такой… Мол, к вам едет Клай, он настоящий профессионал, а ребята на базе вот так нужны — завалы разбирать. Что ж мне делать… пришлось согласиться. С Валором поди поспорь — не таковский.

Барн вздохнул у меня за плечом.

— Пожалела Куколка людей для мессира маршала, — мрачно сказал Индар. — Пожалела.

— Некромантов всегда не хватает, — сказал я в пространство. — Даже таких условных и слабеньких, как Барн и те ребята. А у вас ещё и перебили одарённых, уцелевшие подались в бега… мы хлебнём.

— Уж понятно, что хлебнём, — сказал Норфин. — Видишь, Клай, я ничего не скрываю. Я тебе прямо и откровенно, как своему. Мы, конечно, воевали, но мы с тобой солдаты, дело подневольное. Я не то чтоб ненавидеть — я вашему побережью уже и на ноготь не враг. Ты же понимаешь?

— Я понимаю, — сказал я и не соврал. Я понимал, кому мы были враги и кому мы сейчас враги.

Норфин смотрел на меня, приподняв брови и холмики морщин на лбу. Не выглядел грозным диктатором — выглядел как очень замученный пёс очень крупной породы. Наверное, злобный, но смертельно усталый. Будто бился с десятком волков… да уж наверное бился.

— Вельможам привычно, — говорил он с тоской. — Их с детства учили. А я даже не понимаю, за что хвататься. Меня учили другому. Меня рвать учили. Рвать врагов короля… а видишь, как оно вышло…

— А Дайр и Гилор не годятся для дипломатической работы, мессир, — тихонечко заметил Вэгс. — Мессир Гилор с Клаем поссорился