Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– А я лишил себя этого права.

— Какой же ты болван, Северин.

Слезы размывали угольные знаки на щеках.

– Если бы ты просто рассказал. Мы бы все могли решить все это вместе! – крикнула ведьма. – Ты думал, что я не знала о крови на твоих руках? Не слышала, как ты стонешь во сне? Не видела, какие химеры преследуют тебя? Черная дыра, о которой он вспоминал... Я все это давно поняла, характерник, поняла и давно приготовилась к разговору. Тебе стоило только раз открыться мне!

— Стоило, — согласился Северин хрипло и сжал пальцы. – Прости, если сможешь.

— Когда я летела сюда, я хотела проклясть тебя. А теперь смотрю и думаю: зачем? Вы с женой и так прокляты! – Лина рассмеялась, смахивая слезы. — Хватит с меня. Эти разговоры пусты, как и твои оправдания! Я не принимаю прощения. Другие сероманцы зовут тебя Щезником? Вот и исчезни из моей жизни. Навсегда.

Свиснул воздух. Плащ затрепетал крыльями мрака, и Лина растворилась в ночном небе.

Характерник прикусил губу и смотрел на то место, где стояла она, так близка и далека одновременно.

- Готов? — Иван, наблюдавший конец разговора, делал вид, будто ничего не услышал.

... Под личным руководством есаулы назначенцев Северин чувствовал себя джурой: вспоминал волчий герц, заново овладевал смертельными приемами боя (голыми, холодным и огнестрельным оружием), тренировал способность молниеносно оценивать и мгновенно отвечать на все возможные вызовы. Иван все время отмечал: не стоит слишком полагаться на прыжки в Потойбич, лучше сделать их приемом среди арсенала других навыков.

— Нельзя рассчитывать, что у тебя всегда будет несколько лишних секунд на прыжок в тень. Нельзя рассчитывать, что всегда будешь иметь тень.

В сообщениях Катри, то есть жены (Северин еще не привык к этому слову) сообщалось, что живот растет на глазах, и поэтому Басюга отстранил ее от всех интересных задач. «Это несправедливо! Сижу на жопе, как какой-то казначей!» - жаловалась Катя. «Я действительно не очень прыткая с этой пузякой. Как дирижабль... Надеюсь, что перестану расти, иначе взорваюсь. А неусыпное желание жрать уничтожает наше состояние ежедневно! Как женщины решаются на такое во второй или в третий раз? Никогда в жизни больше не забеременею, полно меня этих издевательств!» От ее писем теплело на сердце, но возвращалось воспоминание о разговоре с Линой и снова делалось отвратительно.

Часы показывали вторую ночь. Северин коснулся плеча есаулы, Иван мгновенно открыл глаза.

- Готов?

– Да.

Он даже не беспокоился. Все как на войне.

– Пусть Мамай помогает.

Северин разрезал пальцы и приложил порез к своей тени. Белый туман, Калиновый мост, прыжок.

Потусторонняя сторона застыла во времени за несколько мгновений до собственной погибели. Низкое небо с тусклым огрызком светила, потрескавшаяся земля, серый пепел, извитые стволы — неприязненный мир, погруженный в вечную тишину. Характерник закрыл глаза и растер кровь на веках, нашептывая формулу. Выучил ее из подаренных Забилой дневников брата Блукача, который был когда-то есаулой шалаш потусторонних и имел такой же дар. Из них Чернововк узнал много нового — в частности, о втором взгляде.

Он медленно открыл глаза. Пейзаж изменился: там, где раньше была пустота, возникли багровые силуэты. Над землей поднималась призрачная трава, за спиной высились деревья, а впереди мерцала стена имения — все начертано густыми красными акварелями прямо в воздухе.

Очертания подлинного мира.

Северин направился к дому, что багровой цитаделью истуканов на фоне темного неба. Трюк брата Блукача облегчал путешествие по Потустороннему миру: благодаря второму взгляду не стоит беспокоиться риском вынырнуть где-то посреди стены. Жаль, что это зрение не давало возможности разглядеть живые существа.

Характерник успел добраться до очертаний дома, как вдруг дорогу перескочил небольшой дедо. Быстрый старичок имел кучму седых волос, лохматую бороду к глазам и оттопыренные уши. Он едва достигал характера череса, но был настроен решительно: наставлял перед ним кулаки и гневно мигал глазами цвета спелой сливы.

— Ни трогай! – приказал дедо. — Думал через эту сторону залезть? А шиш тебе с маком. Я все вижу! Не пролезешь.

Вот только домового мне не хватало, подумал Северин.

- Хорошие шаровары, - сказал он вслух.

Шаровары домового были такими широченными, что странно, как он вообще умудрялся у них хоть как-то передвигаться.

– Ты меня не заболтай, – домовой не дал сбить себя с толку. – Надеялся прыгнуть сюда и все, готово? Нет, воришка! Ушивайся отсюда, потому что усыплю на орехи!

Северин вздохнул. Со второго по четвертое ночи — лучшее время для диверсии, и он его не тратит.

Характерник выхватил пистолет и выстрелил. Домовой испуганно пригнулся, закрыл заложенные выстрелом уши, а Северин уже стоял рядом: чем чиркнул по чумазой руке и вонзился в землю. Кровавая печать, скороговорка формулы.

— Приказываю никогда не причинять мне вреда с умыслом или ненамеренно!

Домовой ошарашенно коснулся лба и посмотрел на свои пальцы. Сделал шаг к Северину, но багряная точка сверкнула и он упал. Тело сотрясали судороги.

— Приказываю убраться с дороги и не мешать моему делу, — жаль домовой, который только делал то, что должен, но у сероманца не было времени на переговоры. – Приказываю сидеть здесь тихо до моего возвращения.

Домой подтянул колени к носу, перекатился на бок и едва слышно заплакал. Северин чувствовал себя дерьмом, однако усилием силы воли вернулся мыслями к задаче: начиналось самое сложное.

Перед лестницей он тщательно протер обувь от пепла, перехватил нож для метания и перелетел назад — нарисованной лестницей не подняться. Оказался посреди широкой пустой прихожей, двинулся вверх, прижимаясь к стене, осторожно прошел второй этаж и добрался до третьей; дальше, снова у стены, слева по коридору, в последнюю дверь. Охранник прижал ружье к стене и тихо похрапывал на стуле.

В кабинете витали запахи кожи и старинных книг. Документ должен быть в столе, в скрытой ячейке. Северин принялся постепенно обследовать гигантский письменный стол: нужная кнопка нашлась через несколько минут. Звонко щелкнуло. Характерник замер, потому что звук раздался так громко, что могли и за домом услышать.

Однако храп охранника не прервался. На всякий случай Северин подождал, но все так же было тихо. Он повернулся к скрытой каморке, внимательно разглядывал ее, запечатывая ее в памяти, один за другим выкладывал высокие кипы перевязанных банкнот и поднял второе дно. Там, под экземпляром «Летописи Серого Ордена» Буханевича, лежал нужный документ — лист, исписанный странными символами, похожими на латинки и кириллицы.

Северин был обращен