Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

нас с собой не было, как-то не подумали. Кощей землю поднимать не умел, я тоже. Бальтазар рыть отказался, мол, когти не казенные. Горыныч! Чтоб его изжога замучила, гад такой…

Серый Волк смущенно попросил поесть чего-нибудь «что не тощая ворона, где одни кости и перья». Ему щедро выдали поросенка с яблоком во рту, Кощей явно наслаждался турпоходом и был хлебосольным хозяином. Серый замолк и только чавкал. Бальтазар с Мороком шушукались поодаль, косились в сторону Волка. Знать не хочу, как они там в остроумии упражнялись.

— Мать сыра земля здесь крепкая, заступом не взять, — сказал Волк, оторвавшись от еды.

— Мать сыра земля… — эхом повторила богатырша, и хмурое лицо осенила улыбка. — Стоит попробовать.

Она выбежала примерно в центр плато, где аккуратно лежал обезглавленный волкодлак, досадливо его пнула, подняла за ногу и зашвырнула подальше, освобождая место. Мы с интересом подтянулись следом.

Настя вытащила из-за пазухи веревку, к которой был привязан небольшой мешочек, сжала в кулаке, припала на одно колено к земле и зашептала:

— Силы мудрости, силы земли,

Соберитесь вокруг меня сейчас.

Мать сыра земля, скрытая сила,

Приди, помоги, исполни просьбу нашу…

Перешла на шепот, можно было разобрать лишь отдельные слова.

— Этот заговор сказан, сила запечатана. — Настя закончила, трижды ударила кулаком с зажатым мешочком о землю и отбежала.

Глубоко под нами дрогнуло, мощная волна вибрации поднималась из недр, резонировала вверх от стоп по всему телу. Земля начала трескаться, мы торопливо отходили в сторону, откуда пришли, где стояла изба.

В центре провалился первый кусок почвы, а за ним другие. Пылевое облако над воронкой быстро расширилось, закрывая вид на местность. С грохотом камни и земля обрушились вниз, и я могла видеть, как воронка глотает куски, словно гигантская пасть. Величественное зрелище показало силу природы, разрушающую все на своем пути. Мы побежали, чтобы не поглотила эта разверзшаяся бездна.

Энергия обвала была ошеломляющей. Длилось это недолго, и вскоре земля успокоилась. В пыльном облаке сбились в кучу друзья и спутники, даже приблудный волк. Не было только рогатой раздражающей головы.

— Каз! — заорала я и тут же закашлялась от пыли. Не услышав ответа, пошла на ощупь, глядя под ноги, потом и вовсе поползла. За мной полз чихающий Бальтазар.

— Каз!

Впереди, из воронки, послышался надсадный кашель. Я двигалась на звук и вскоре оказалась на краю. Пыль чуть осела, но так замаскировала красную кожу беса, что он слился с пейзажем. Казимир висел над пропастью, уцепившись за какую-то корягу, гораздо ниже уровня земли. Кроме торчавших неподалеку корней, схватиться ему было не за что, он подтягивался и пытался зацепиться за них ногами, но копыта соскальзывали. Я свесилась вниз:

— Хватай руку!

— Упадем вместе, во мне двести кило, — прокашлял он в ответ.

— Ягуся, схвачу за ногу! Как репку вытянем! — Бальтазар впился в голенище ботинка, скорее всего насквозь прокусывая его, но костяная нога не чувствовала. Я сползла еще ниже и смогла достать до Казимира.

— Кот вытащит!

Каз отпустил одну руку и схватился за мою с силой, сминающей кости…

В следующий миг мы уже лежали в пыли поодаль от воронки, над нами стоял недовольный Кощей:

— Ну почему тебе всегда нужно геройствовать?

— Я не думала…

— Рыжуля, ты протянула мне руку! — довольно скалился бес.

Не смогла отказать себе в удовольствии пихнуть его кулаком.

Блуждая во тьме

Вечеринка-примирение в списке дел не значилась. Нам всем хотелось поскорее закончить этот маршрут с препятствиями и вернуться к другим задачам, желательно сохранив при этом голову на плечах. Так что отряхнулись и вперед.

— Настя, что это было? — спросила я, указывая на провал.

— Землица с родного двора — прихватила, убегая. Мать сыра земля завсегда детям своим помогает. Ежели я помру на чужбине, киньте на могилку эту горсть, так правильно будет, — спокойно ответила она. Подкованная девица, такие тузы из рукавов достает, когда не ждешь…

— Кинуть на могилку? — ржанул Морок. — А ну как ты восстанешь после этого? Будет не Настасья, а неразменный «лебедь» какой-то!

— Если бы эту ходячую проблему кто-то хотел купить, мы бы озолотились, — серьезно кивнул Бальтазар.

— А ну хватит! — не выдержала я, бросив взгляд на Настю — у нее в глазах читалось «порублю и скажу, что так и было». — Без нее мы бы год копали, лучше спасибо скажите!

— Упс, хозяуйка гневаться изволит.

Кот прижал уши, и они с Мороком попятились. Молчаливый Серый Волк на всякий случай к ним прибился. Оставалось надеяться, что эти хохмачи не перетянут его на свою темную сторону.

— Спасибо! — поблагодарила я и подмигнула насупившейся богатырше. Она раздраженно вздохнула, но убрала руку с меча. Компаньоны кого хочешь доведут до греха.

Кощей не обращал на нас внимания: бродил по краю обвала, думал; за ним, как тень, стелилась змея. Я посмотрела вниз: пыль оседала, открывая зияющую черноту входа в пещеру. Обвал частично завалил его, но размеры все равно поражали — клаустрофобии можно не бояться. Вспомнила размеры Горыныча, осознала, что в жилплощади он себя не ущемлял, и если вход такой, то дальше нас могут ждать еще более впечатляющие апартаменты.

Вниз пешком не прогуляешься — нужна ступа, или метла, или просто умения Кощея. Кот раньше говорил, что Бабе Яге нельзя на метле — засмеют, но в реальности никому и дела нет, на чем я передвигаюсь.

Каз сосредоточенно вытирал рога пучком травы, как будто ничего важнее не было. Пришлось озадачить вопросом, чтоб не расслаблялся.

— Как ты упал, вроде все вместе бежали?

— Копыта, — скривился он. — Не в первый раз подводят. Я бы предпочел ступни сорок пятого размера — больше сцепления с землей, но это только мечты.

— А-а, — неопределенно протянула я.

— Думаешь, я специально упал, чтобы ты мне руку протянула? — улыбнулся Каз.

— Была такая мысль среди прочих.

— Мне же не пять лет от вылупления. — Он закатил глаза и вздохнул.

Казалось, был совершенно несерьезен, но это впечатление часто обманчиво. Пока я думала, что сказать, он закончил с рогами и добавил:

— Веснушка, знаешь, о чем я жалею? Что тебе отвели малый срок жизни, из-за этого я больше не могу тебя читать.

— М-м?

— Раньше я видел цвета твоего состояния, ауру, если хочешь,