Блог Бабы Яги. Путь в железных сапогах - Натали Смит

манекен, укутанная в свое любимое лоскутное одеяло. Я понял, что она отправилась туда, где мне никогда не будет места. Действуя по инструкции, записал все, что видел, и костяную ногу тоже. Данный феномен я лицезрел впервые. Для девушки это, должно быть, удар — выглядела конечность весьма специфично. Непременный атрибут двойственности природы Яги «живая-мертвая» занял свое место, но я верю в ее силу и решимость приспособиться к новым обстоятельствам. Привыкла ведь к бельму.

Свой среди чужих

Сумеречная зона встретила теплыми объятиями леса, запахом прелой листвы и сияющим танцем ночных бабочек. Тишину нарушал шелест ветвей и чей-то едва слышный, полный печали вой. Понадобилось время, чтобы понять — это выла я сама. Вслед за пониманием осознала и себя — лежащую в позе эмбриона на мху. Слез не было, только тоска по утерянному. Мне не выйти в люди в таком виде…

— Пригорюнилась?

Ядвига села неподалеку, на ней было платье цвета ночного неба, и светлячки блуждали по нему, точно звезды. Я только вздохнула в ответ. Хотела ей попенять, что не рассказала о такой подставе, но закусила губу — она одна мне помогает. «Мы не простые люди, Янина. Мы бок о бок со смертью, и сами почти как боги. Стоит ли усложнять? Это лишь кочка на длинной дороге твоей судьбы», — вспомнились мне ее слова.

Всем нужно время на принятие, я пока не особенно справляюсь. С другой стороны — не каждый день теряешь ногу.

— Посмотри вниз, не бойся. — Она улыбнулась так по-доброму, как с малым дитятей разговаривала. Неживая, она была полна жизни больше меня.

Я не сразу взглянула, лежала, чувствуя щекой упавшую с ели шишку, следила за огоньками на замшелом пне и, когда дыхание выровнялось, а в груди разлилось спокойствие, приподняла подол.

И засмеялась от облегчения: нога как нога, такая же, как прежде! Никаких обтянутых сухой серой кожей мощей, ботинок не болтается. Я притронулась: все мое, не иллюзия, вплоть до маленького шрама — подарка из детства.

А потом задумалась:

— Это только здесь?

— Девочка, ты меня не слушаешь совсем, — вздохнула она. — Помнишь, я говорила, что не любила в Навь ходить? Помнишь, говорила, что кость тело наживает?

— Помню, — пристыженно буркнула я. — Значит, стоит выйти из Нави, и все станет как было?

— Каждому явлению свое место и время. Будет неприятно, но доверься интуиции.

— «Бэрримор, кто это воет на болоте? — Это Яга ногу потеряла, сэр», — хихикнула я, скинув груз с плеч. Ядвига удивленно подняла бровь, пришлось пояснить: — Так бы Бальтазар сказал.

Лес ожил после моего облегченного выдоха: глухо заухали совы, в ветвях играли в догонялки белки, даже ветер, едва касавшийся вершин деревьев, подул сильнее. Мои мысли скакали, как эти белки, отчего-то вспомнила Ялию. Все-таки это случайная встреча на моем пути или наше знакомство продолжится? Ей явно не хватало общения, иначе зачем эта демонстративность: вороны с посланиями, эффектное появление за трапезой, пикировка с Казимиром. Но я размышляю мерками обычных людей, а это — сказка, в ней появление неожиданного помощника, которого больше никогда не встретишь, — дело обыденное.

Жизнь покажет, но я бы подружилась. Вспомнила Юлю и улыбнулась: никогда бы не подумала, что мои друзья-знакомые будут такие необычные. Эти мысли умиротворяли.

Не заметила, как глаза закрылись и почти сразу открылись — уже в Нави. Перед лицом — морда Исчадия.

— Мняу очень жаль. — Усы повисли, в глазах печаль.

Пока я отсутствовала, одеяло сползло, и юбка задралась, явив миру прелести немертвой жизни.

— Ничего не поделаешь, — смиренно ответила я. Сумеречная зона действительно благотворно влияет на принятие травмирующих событий. — Ядвига говорит — это временно.

— А, тогда ладно! — Кот сразу повеселел. — Давай догоняуй, а то Андрейка грозился без нас уйти. Будете на пару костями греметь, мряу-у.

— Никому не говори! — шикнула я на компаньона.

— Будь по-твоему, хозяуйка. — И был таков, только хвост мелькнул.

Я надела вязаный носок и потуже зашнуровала ботинки, чтобы ходить было удобнее. Дети Горыныча должны быть близко, не стоит отвлекать команду по мелочам.

* * *

В холодном и туманном предрассветном сумраке мы неслись прыжками к нужным координатам. Ветер свистел за стенами избы, с грохотом падали камни под копытами размытой черно-красной тени — Морока. От этих звуков было тревожно, но суть тревоги не удавалось ухватить. Мы вновь прорывали какую-то преграду вроде той, у реки.

И после остановки некоторое время подавляющее ощущение носилось вкруг избы, скреблось в двери, царапало стекла, тщетно протискивалось в щели. Выходили осторожно — мало ли что. Супчик воинственно нахохлился на спине у Бальтазара, зацепившись за стык доспехов, черные глазки храбро сверкали.

За нашими спинами густел туман, укрывая острые камни и лапы Изольды, стелился под ногами молочной рекой.

— Долго ли, коротко ли, а подняулись они на вершину горы, и открылось им диво-дивное и чудо-чудное. — Пар клубами валил из пасти Исчадия, смешиваясь с туманом, даже яркие глаза было плохо видно. Холодно. На вторую ногу шерстяной носок тоже можно было надеть.

Судя по карте, мы примчались к пещере Горыныча, но стояли на почти ровном участке, будто вершину горы кто-то отрезал или обломал, как сосульку. По сторонам возвышались горы поменьше, а к дальнему краю площадки примыкала отвесная стена, уходящая высоко вверх и формирующая пик гораздо, гораздо выше.

Здесь когда-то была растительность: плато украшали пни от деревьев большего диаметра, чем мы встречали на просторах Нави, колючие кусты, на чьих ветвях туман висел клоками.

Хотя погодите… Я давно не смотрела сквозь личину и не сразу отреагировала, мозг не торопился обработать информацию.

— Все назад!

— Навьи твари! — заорали мы с Настей почти в один голос.

Богатырша выставила перед собой сияющий меч, а я во все глаза рассматривала, как пни меняют форму и в тумане поднимаются мощные фигуры, становятся помесью человека и животного.

Обзор вдруг заслонила спина вставшего передо мной Казимира, его клинок переливался красным.

— Волкодлаки, — зарычал кот и припал на передние лапы, зло дергая хвостом. Пришлось обойти беса, чтобы ничего не пропустить.

— Примем бой или… — Кощей щелкнул пальцами, ближайшая к нам нежить замерла на мгновение и сразу отмерла, сверкнули серебром глаза.

— Твой меч — их головы с плеч, — загробным тоном сказал Морок. Кощей не стал спорить, схватился