Смерть во имя истины - Анна Велес

Как успел он разобраться, труды свои начал отец Иоким в семнадцатый день сивана. В последний день того же месяца он посещал Высочайшего и беседовал с его писарем. Однако, упоминает отец Иоким, что по запросу его писарь сам смотрел библиотеку Храма. Значит это, что обращался он туда и раньше негласно. Или же и в прошлый раз Высочайший дал ему отказ. И лишь в последний день месяца получил отец Иоким ответ уже только от писаря. И тоже отрицательный. В пятый день тамуза бывал настоятель в Лехеме, где так же искал в общине ответов. Пока он не получил их. О той общине известно, что воссоздана она была чуть позже обители отца Иокима. Как и городской Дом Истины. Разложив в уме первые шаги настоятеля, Посланник обратился к рукописи.

«В Лехеме дали мне ответы странные. Один из свитков, что хранился у них, повествовал, будто община образована с юго-восточной стороны, чтобы успокоить фарсов, кто мешал построить обитель для братьев на месте исконном. Настоятель Лехемский был удивлен, будто об общине моей говорят так, и сам принялся за поиски в библиотеке, но так и не удалось ему найти чего-либо. Зато хранится в архиве его свиток, написанный одним из правоверных братьев наших, где тот повествует о бунте, что прокатился в округе города в те смутные годы. И позволил мне отец Дмитриас переписать строки с пергамента, их я здесь и привожу. «И видны были тела убиенных последователей бога моего Светлого, что жили по ту сторону города. После бойни сей и тела строителей обители находили в числе многом.». Не трудно мне решить, что речь идти могла о местах, что близки общине моей, и строители ее погибли в годы те. По дате, что указана была в том свитке, вижу я год 5647 от Сотворения мира….»

И тут же Саймей перевел взор в записи Арама, что юноша уже сделал для него. Вторая поездка в городскую обитель помечена была 12 днем тамуза. И в день тот же отец Иоким делил трапезу со знакомцем своим из знати, что проживает в городе. И тот указал ему на некоего старика, из рода первосвященников фарсских. В день пятнадцатый настоятелю удалось найти старика. И опять вернулся Посланник к дневнику отца Иокима.

«…Он стар годами много более меня. И род его исхудал. Долго твердил он мне о стреле огненной и проклятии. Далее же, сколько спрашивал я, он молвил лишь, что в годы падения Бога Единого, как называют они свое божество, что было прародителем Истинного Бога Нашего Пастуха, сие место поганое жгли они не щадя. Однако же так и не смог узнать я, в чем зло места сего, он лишь зло ругался на меня и выгонял вон из коморки, где в нищете проводит последние дни свои. Сей старик из одного из колен фарсской чреды первосвященников, и как узнал я, долгие годы род его был гоним. Потому мне думается, что злоба его более на ход истории, чем на людей и богов. …»

Саймей подумал, что во многом он готов с настоятелем согласиться. Он знал, что после войны с ремами, и гонений фарсы так и не обрели покой. И даже в годы правления его прадеда Великого Императора Конста, кто подчинил себе Эрец, был издан суровый запрет на поклонение божеству фарсов. Всего менее полувека имеют они права жить свободно на своей родине и свободно возносить свои молитвы. Выходцу из высокого рода первосвященников это было более обидно, чем простому фарсу, кто лишь тайком хранил свою веру. Посланник подумал, что ему самому проще проделывать путь, избранный отцом Иокимом, так как Саймей заранее знал о вещах, которые так и остались настоятелю недоступны.

В день двадцать первый тамуза впервые обратился отец Иоким в основной Дом Истины, в Лехеме, и дом Девы, расположенный в Шалеме.

«…Теперь известно мне, что место, где воссоздана наша обитель стоит совсем рядом со святилищем маитан. Соседство пугает меня, однако же нигде не нашел я изображения бога их, что пронзает кинжалом быка. В летописях, что видел я, нет о том упоминания, дабы мог я четко восстановить сей храм старой веры»… Посланник был удивлен. Настоятель не указывал, где удалось ему найти те рукописи. В день, когда мог он обнаружить свитки, настоятель бывал и в Храме городском в Лехеме и в Храме Девы. И сколько бы не смотрел Саймей записи Арама, не мог он ответить на вопрос, где же хранились рукописи. Посланник понял, что придется ему самому искать встреч в обоих Храмах и узнавать то, что никак не удавалось ему нынче найти в дневнике настоятеля. Придется ему осмотреть и окраины обители, чтобы найти следы маитан, как искал их ранее настоятель.

Смирившись с этим, опять углубился Посланник в чтение, надеясь найти хоть какие-то знаки, что смогли бы помочь в поиске. Однако далее в дневнике шли вещи странные, описывал отец Иоким Храм Девы, и историю его. Причин этого он не указывал, но, как рассудил Посланник, если ввел он это в рукопись, значит, имел некое тому логическое объяснение. «Храм возведен около века назад, так как лишь в те годы стали обращать внимание и на близких, кто сопровождал Пастуха, Истинного бога нашего в жизни земной. Как говорила мне настоятельница того дома святого, мать Евдокия, в мире граксов, откуда родом она, давно найдено и жизнеописание Девы, что дала Светлейшему жизнь. История храма сего трудна, ведь известно, что на земле фарсов поклоняться женам зазорно, и традиция вознесения молитв к Деве имеет происхождение ремское, что фарсам претит еще больше. Когда же открыли его, то фарсы выражали недовольство бурно, но как говорит мать святая, до бунта дело не дошло». Задумался Саймей над прочитанным, и после некоторых колебаний обратился к Араму.

— Скажи мне, — попросил он, чуть хмурясь. — Не знаешь ли ты легенд о богинях…

— Только не у фарсов, — чуть улыбнулся юноша.

— Но тут издавна живут и парисы, — напомнил Саймей. — Со времен завоеваний их…

— Я слушал, будто бы у маитан был запрет на то, чтобы пускать жен на службы свои, — начал вспоминать послушник. — И, могу предположить лишь, будто и их жены имели свою религию. Не слышал ли ты о том, учитель?

— Интересно, — чуть потерев переносицу, задумчиво сказал Посланник. — Если вспомнить, что бог Маитан пришел из религии более древней, верующие которой