Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

Глава 20

Аугуст

Аугуст проснулся от шелеста газеты, упавшей на стол. Последнее, что он помнил, – как решил на минутку прикрыть уставшие глаза после того, как отправил заметку в печать.

Теперь с первой полосы газеты на него смотрела Онора Хольцфалль. А сверху нависал главный редактор.

– Мистер Варджин. – Аугуст потер лицо, чтобы прийти в себя. – Простите, я…

– Задремал на рабочем месте. – Главный редактор похлопал его по плечу. – Такое случается со всеми хорошими газетчиками. – С тех пор как Аугуст устроился на работу в «Рупор», мистер Варджин называл его мальчишкой-фотографом. Звания «газетчик» он удостоился впервые. Аугуст выпрямился. – Хорошая работа. – Мистер Варджин протянул ему чек, на котором виднелись два нуля. В голове у Аугуста мгновенно возник список счетов, которые он сможет оплатить. Он потянулся к чеку, но мистер Варджин слегка отвел руку. – Как тебе удалось туда попасть?

Рэндольф Варджин имел добродушный вид и на диво ухоженные волосы с проседью. Аугуст работал здесь с осени и за все это время только раз сумел выбраться к парикмахеру. Но Варджин, похоже, намеренно стриг волосы коротко и зачесывал назад, чтобы они не закрывали шрамы на лице.

Не знай Аугуст правды, он бы решил, что Варджина от виска до подбородка растерзал когтями хищный зверь. Но на самом деле он пострадал при взрыве станка на фабрике «ЛАО», перегревшегося оттого, что работал всю ночь.

На память о происшествии Варджину остались шрамы, денежная компенсация от Лейлы Аль-Оман, владелицы «ЛАО», и глубокая ненависть к верхним кругам. Аугуст не собирался признаваться, что заключил сделку с Норой Хольцфалль, внучкой двух женщин, которых Варджин презирал с особой страстью.

– Я живу по соседству с одной служанкой, что работает в особняке. Она помогла мне туда пробраться.

Варджин прищурился. Компенсацию от «ЛАО» он вложил в создание «Рупора». Большинство тех, кто здесь работал, разделяли его ненависть к элите. Остальные, включая Аугуста, разделяли ненависть к безденежью. Но Аугуст старался не афишировать этот факт.

Он подавил искушение чем-то приукрасить ложь. «Ври как можно проще», – учил его отец.

– Полезное знакомство, – сказал наконец мистер Варджин и вручил ему чек. Аугуст расслабился. – Смотри, чтоб ее не уволили, и так держать. Ты далеко пойдешь.

– Да, сэр. – Аугуст намеревался пойти далеко, но не в «Рупоре». Его устремления не ограничивались одноэтажным офисом с мигающими лампочками. Он мечтал о «Временах» и даже о «Вестнике». И он собирался туда попасть, опубликовав единственное в своем роде расследование об убийстве Наследницы Хольцфалль.

Он снова потер лицо и бросил взгляд на часы. Пора собираться. Скоро откроются ломбарды.

– Что-нибудь нашел?

Аугуст как раз выходил из третьего за это утро ломбарда, когда его застал врасплох этот вопрос. Она стояла прислонившись к витрине, аккурат между словами «Лучшие» и «цены в Вальштаде!». Даже под иллюзорным обликом Труди ее невозможно было не узнать. Аугуст научился распознавать манеры Оноры Хольцфалль, не говоря уже о том, что никто другой в 12-м круге не носил наряды стоимостью в среднюю месячную зарплату.

– Что, прогуливаешь испытания? – язвительно поинтересовался Аугуст. Но в глубине души он был рад ее видеть.

Нора фыркнула:

– Мне не нужно приходить на испытания – они сами ко мне придут.

– А как же котильон? Или фуршет?

– Котильон уже сто лет никто не танцует. А фуршет начнется не раньше двух.

Аугуст вздохнул и прислонился к входной двери в ломбард:

– Как ты вообще меня нашла?

– Вчера я спрятала локанц в твоем каблуке. Он привел меня прямо к тебе. – Нора постучала по наручным часам. Они были чересчур массивны для ее запястья, а стрелки указывали прямо на Аугуста. Он взялся рукой за косяк и приподнял одну ногу, чтобы рассмотреть подошву ботинка. – В другом, – добавила Нора.

И действительно, в каблук оказалась вдавлена маленькая бриллиантовая сережка. Аугуст вдруг припомнил, как Нора теребила мочку уха в саду, а потом наклонилась, чтобы поправить ремешок туфли.

– Подумать только, на этот раз Хольцфалль выслеживает журналиста, а не наоборот. – Аугуст протянул сережку Норе, но она лишь поморщилась:

– Нет уж, спасибо. Из твоего ботинка она мне не нужна. И вообще, я ищу кольцо, а не серьгу.

Вчера он ясно дал ей понять, что не станет ходить с ней по ломбардам. Но Онора Хольцфалль явно не привыкла к отказам. Аугуст мог бы попытаться от нее отделаться, но едва ли добился бы успеха. К тому же они преследовали одну цель – раскрыть правду об убийстве Верити Хольцфалль.

Аугуст смирился с неизбежным.

– Пока я ничего не нашел. Но в городе есть еще десяток с лишним ломбардов, приторговывающих краденым. – Нора была в черных кожаных сапогах до колена. – Рад, что ты выбрала удобную обувь.

– Они подходят к пальто. – Это пальто больше походило на плащ и хорошо сочеталось с обтягивающими легинсами. Нора напоминала лесоруба, вышедшего на охоту на страшного волка.

Они двинулись в сторону следующего ломбарда, неаккуратно выкрашенного белой краской. С балконов над входом свисало выстиранное белье, перекрывая нарисованные буквы:

Покупка и продажа бриллиантов! Изделий из серебра! Зачарованных предметов! Часов! И не только!

Внутри ломбард выглядел так, будто кто-то попытался запихнуть содержимое целого дома в одну-единственную комнатушку. На низеньких кофейных столиках лежали груды свернутых в рулоны ковров, на них пристроили письменные столы, а сверху водрузили еще и зеркала. Приезжие из сельской местности притащили с собой всю эту утварь, а потом обнаружили, что в крохотных городских квартирках она никак не поместится.

Аугуст и Нора осторожно лавировали между нагромождениями, которые, казалось, в любой момент могли обрушиться.

Этот район считался не самым безопасным, но все же крайне унизительно было бы погибнуть оттого, что тебя раздавил старый комод.

Нора указала Аугусту на запертый стеклянный шкафчик в углу. Там были разложены те самые «бриллианты!», которые сулила надпись у входа. Некоторые из них даже походили на настоящие. Но ни одного изумруда видно не было.

– Вам этот браслет очень пойдет, мисс. – Из служебного помещения вышел мужчина, отряхивая крошки с аляповатого галстука. – Ваши запястья просто созданы для бриллиантов.

– Я предпочитаю рубины. Но на худой конец и бриллианты сойдут.

Аугуст наклонился к Норе, притворяясь, что рассматривает содержимое шкафчика.

– Постарайся не выражаться так, будто только что приехала из Первого круга, – тихо прошептал он, чтобы не услышал владелец. Нора повернула голову, и их лица вдруг оказались в считаных сантиметрах друг от друга.

– Ах, я понял, – протянул владелец, а Аугуст поспешно отстранился. – Вы подыскиваете кольцо, да? Хотите тайком пожениться? Что такое, родители не дали согласия? Или юная леди в интересном положении?

Нора открыла было рот, но Аугуст вклинился первым, чтобы она их не выдала:

– Я бы сделал предложение, но у нее, понимаете ли, очень тонкий вкус. – Он повернулся к владельцу и демонстративно закатил глаза. – Может, у вас найдется что-то особенное? Скажем, что-то незаурядного, уникального происхождения?

Мужчина нахмурился, явно не понимая, к чему клонит Аугуст.

– Какое слово вам не ясно? – поинтересовалась Нора и провела пальцем по ближайшему столу, собирая пыль. – «Незаурядный» или «уникальный»?

– Я имею в виду нечто единственное в своем роде, – пояснил Аугуст. – Скажем, что-то, принадлежавшее настоящей Наследнице, – улавливаете?

– Ах. – Доброжелательная улыбка владельца поблекла. – Вы про ограбление Хольцфалль.

Аугуст почувствовал, как его влечет за собой будущая статья.

– Слышали что-нибудь? Ходят слухи, в этом деле замешаны гримы. – Он не стал упоминать о том, что это был не столько слух, сколько теория Норы.

– А вам зачем? – Владелец поднял руку и потер пальцами друг о друга, как бы говоря: «Подкупите меня».

Аугуст глянул на Нору. Та показала ему пустые руки:

– Можешь на меня не смотреть.

– У тебя нет денег? Серьезно?

– Я не ношу их с собой. Зачем они мне, купить молока по дороге домой?

– Ты хоть в курсе, сколько стоит молоко?.. Неважно. – Аугуст вздохнул и повернулся обратно к владельцу ломбарда. – Давайте так: о кольце хочет знать Оскар Уоллен.

На это имя отреагировала даже Нора.

В городе все знали «Ушастого» Оскара Уоллена.

Владелец недоверчиво опустил руку.