Порочные идеалы - Элвин Гамильтон

Аугуст пожал плечами:

– Я новенький.

– Тогда тебе, наверное, не сказали, что Оскар регулярно присылает кого-то пополнить мою кассу. Никому ничего не достается бесплатно, даже Морскому Драугу. – Это было очень старое прозвище Оскара еще с тех времен, когда он железной рукой собирал взятки в порту. Выходит, владелец ломбарда имел с ним дело дольше, чем Аугуст жил на свете.

– У нас нет на это времени. – Нора протиснулась мимо Аугуста и коснулась пальцами стеклянной витрины, которая, в отличие от остального помещения, была начисто вытерта и отполирована. Под стеклом лежало столовое серебро, однако Нору интересовало не оно. Аугуст уже видел, как она использовала свой магический дар на фотографиях с места убийства. Теперь же она внимательно перематывала отражение в стекле, словно кинопленку. Вдвоем они наблюдали, как переходят из рук в руки деньги, перемещаются по витрине закладываемые предметы, а потом…

Нора остановила перемотку. Вслед за ней Аугуст пригляделся к застывшему отражению.

Ракурс был не самый удачный. Но, хоть лица мужчины разглядеть не удавалось, полицейский жетон на его груди был отлично виден. Как и учетная книга, которую незнакомец пролистывал, делая пометки.

– Как думаете, Оскару будет интересно узнать, что копы рылись в ваших записях?

Владелец перевел взгляд с отражения на Нору с Аугустом. Потом обратно. И снова на них. На миг Аугусту почудилось, что он узнал Нору даже сквозь чары.

– Я слышал, что, возможно, не все украшения Верити Хольцфалль попали в вещдоки. Но если что-то из них и продали, то не мне.

– А кому, вы не слышали? – спросил Аугуст беспечным тоном, хотя в венах у него пульсировал расследовательский азарт.

– Говорят, что Винш закрыл магазин посреди дня и поехал на такси к ювелиру. К хорошему, в Третьем круге. Он не стал бы закрываться, если бы у него на руках не было чего-то ценного.

Точно. Никто не рискнул бы целиком продавать кольцо, похищенное у Хольцфаллей. Нужен был ювелир, чтобы его разобрать. Переставить камни, продать по частям.

Нора убрала руку, и картинка в витрине вновь сменилась их отражением. Аугуст понял намек:

– Оскар Уоллен будет признателен за эту информацию.

– А свою информацию вы оставите при себе? – выкрикнул им вслед владелец под звон дверного колокольчика.

– Нам стоит заскочить за деньгами по дороге к Виншу, – сказал Аугуст, подтягивая повыше воротник на зябком весеннем ветру. – Шантаж годится не всегда.

Получив свою взятку, мистер Винш признался, что кто-то приходил к нему с изумрудным кольцом. Он не мог сказать наверняка, был ли посетитель копом, но кольцо запомнил. Мистер Винш предложил лучшую цену, которую только мог, но посетителя она не устроила. Нора и Аугуст спросили про распознающие чары над дверью, но мистер Винш признался, что не заряжал их уже несколько лет. Их роль заключалась в том, чтобы отпугивать воришек.

Они обошли еще три ломбарда, но так ничего и не выяснили.

– Теперь можно либо пойти на север в сторону… – Аугуст осекся, когда понял, что Нора куда-то свернула. Оглянувшись, он увидел, как она вручает их последние деньги женщине, сидящей на пороге многоквартирного дома. Затем она отряхнула руки и вернулась.

– Только полный идиот пройдет мимо нищего во время Веритас, – пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Аугуста. – Это же хрестоматийная уловка. Любой из них может оказаться испытанием. – Затем она кинула взгляд на свои массивные часы. – Почти два, мне пора на предвыборный фуршет к Хьюго Арндту.

Аугуст думал, что она пошутила про фуршет.

Хьюго Арндт…

После убийства Верити Хольцфалль он вдруг заявил, что на следующих выборах бросит вызов губернатору Гервальду. Сам он жил в 1-м круге и обещал покончить с Исенгримом раз и навсегда. Аугуст подумал, что это шутка. Или что Арндт вскоре заскучает и найдет другой способ потратить деньги.

– Первый круг в той стороне. – Аугуст указал на север. – Захвати для меня пару трюфелей.

– Не говори ерунды: сезон трюфелей наступит… – Нора замолкла, когда они свернули за угол и наткнулись на мужчину с ножом.

Нора тут же попыталась активировать чары, но Аугуст перехватил ее руку.

– Доброе утро, Иоахим.

Нора метнула на него взгляд, а Иоахим посмотрел на часы.

– Уже не утро, – коротко сказал он, вертя нож в руке. – Оскар Уоллен спрашивает, с какой стати вы разбрасываетесь его именем.

Проклятие.

– Так и быть, опоздаю на фуршет, – вздохнула Нора. – Все равно там не будет трюфелей.

Глава 21

Лотти

Раньше Лотти была неведома такая роскошь, как скука.

Если в монастыре кому-то случалось застукать ее бездельничающей, ее либо наказывали, либо нагружали дополнительной работой. Но Грейс беззаботно улеглась в постель, будто не украла только что несколько часов чужих мыслей. А Лотти… не знала, чем себя занять.

С помощью горничных она разобралась, как пользоваться краном в ванной. Вода была невообразимо, волшебно горячей. Настолько горячей, что после долгих лет пользования ледяным насосом Лотти показалось, будто ее кожа вот-вот растает от жара. Она была готова часами стоять под душем и смотреть, как стекает с тела кровь и грязь. Как остаются позади монастырь, Эстель, Гельд, бесконечные ложь и одиночество. Когда она вышла из ванной, натертая докрасна и мокрая, на маленьком столике у окна ее уже ждали свежие булочки, фрукты и чай.

Горничные прибрали за ней, когда она закончила завтракать. И вот Лотти осталась одна в огромном номере «Парагона».

В ожидании следующего испытания.

Прошло несколько часов, и она изнывала от скуки. Она успела заглянуть в каждый шкафчик и ящик в номере. Попыталась выйти в коридор, но горничная остановила ее и вежливо напомнила, что она не одета. Тогда Лотти отправилась на поиски зеленого платья, которое носила вчера, но безуспешно. Оказалось, его унесли, чтобы почистить.

Из окна открывался вид на бескрайний город. К северу находился лес, с краю которого полумесяцем выстроились огромные дома, и особняк Хольцфаллей был самым крупным из них. Лес простирался до самого горизонта, но где-то далеко на севере он должен был встретиться с ледяным морем. Во времена Онора Хольцфалля деревья росли повсюду – насколько хватало глаз. Но Лотти город казался таким же чуждым и пугающим, как лес – древним жителям этих мест.

Ей вспомнились городские чудеса из журналов, которые так любила листать Эстель. Кафе с замороженными десертами, сохранявшими холод благодаря магии. Заведения, где можно было посмотреть кинофильмы или послушать живую музыку. Лотти понятия не имела, где искать эти места. И она подозревала, что следующее испытание точно не настигнет ее здесь, в номере отеля. Чтобы победить, ей нужно было выбраться в большой мир.

Но все же горничная была права: бродить по улицам Вальштада в одном только банном халате – не лучшая идея.

Ее размышления прервал звук открывающейся двери. Она обернулась, ожидая увидеть еще одну горничную. Но вместо этого в номер непринужденно, как к себе домой, вошла Модести Хольцфалль.

А за спиной у нее стоял… Тео. Лотти обрадовалась при виде кого-то знакомого и невольно сделала к нему шаг, но тут же остановилась – Тео смотрел прямо перед собой и избегал ее взгляда.

Он стоял как солдат, вытянувшись на изготовку. Возможно, ночью она неправильно его поняла. Переступила невидимый барьер, отделявший рыцарей от Хольцфаллей. Теперь, посреди бела дня, их разговор в темном коридоре и его обещание защиты казались чем-то неприличным. Лотти вдруг стало неуютно в своем банном халате.

– Кузина! – Модести поцеловала воздух над ее щеками, будто они всю жизнь были лучшими подругами. – Я так и думала, что ты окажешься ранней пташкой вроде меня. – Время близилось к полудню. – Не зря ведь говорят, что ты выросла в монастыре.

Лотти напряглась:

– Кто это говорит?

– О, не волнуйся. – Модести уселась на диван, а Тео встал у нее за спиной. Лотти снова бросила на него взгляд, но он по-прежнему смотрел в одну точку. – Это просто слухи.

Слухи. Лотти необходимо было выяснить, кто их распускает. Если люди узнают, что она из Гельда, то вскоре станет известна и ее репутация там. Порочной девчонки, узницы монастыря, недостойной победы в состязании