Чёрный Город - Влада Ольховская

развиваться. Из-за этого, полагаю, ускорилось подавление эмоций. В твоей новой жизни, одинокой, нет целей. И ты, в отличие от соседей, не можешь заменить эти цели другими людьми, у тебя потребность отсутствует. Если ты откажешься от моего предложения и продолжишь жить как жил, очень скоро ты снова почувствуешь безразличие ко всему. Но теперь ты будешь знать, что был и другой путь… Рано или поздно ты сбежишь или повесишься. Делаю ставку на первое, к самоубийству ты вряд ли склонен. Но и побег станет для тебя верной гибелью, потому что с базовым нейромодулем можно добиться… примерно ничего, если жизнью за это не платить. Это не случайность и не претензия тебе, базовые нейромодули специально так спроектированы, своего рода предохранитель, чтобы дураки по пустошам не скакали.

– Все это не дает причин для согласия.

– Да, и я намерена сыграть на твоем главном интересе – жажде знаний. Жажде понимания! Она была с тобой всю жизнь, еще до того, как проявилась болезнь. Она провела тебя по дороге, хотя многие дети просто зачахли в пути – от страха. Она вывела тебя за границы Пригорода. Она заставила тебя копать землю, пропитанную кровью, а не бежать в ужасе, как вполне обоснованно хотел твой друг. Она вдохновила тебя бросить вызов хазарам, проверить, способен ли ты на победу – потому что эвакуация не несла в себе никакой интриги. И она же побудила тебя разбираться в смерти Константина Григорьева в большей степени, чем ваша предполагаемая дружба.

– Ну и что с того?

– Это я и собираюсь предложить тебе… Прямо сейчас ты думаешь, что знаешь о мире немного. Я тебе докажу, что все, во что ты веришь, – иллюзия. Я дам тебе шанс на правду. И эта правда будет более страшной, чем три капли крови на стенах Черного Города. Сейчас в твоей картине мира верно одно: милых безобидных местечек не осталось. Вопрос только в том, где большее зло, а где – меньшее, и на чьей стороне будешь ты.

– То есть, умение толкать героические речи все-таки необходимо? – усмехнулся Марк.

– Да уж, с тобой просто не будет… Но это мне тоже нравится, хотела бы простого – приручила бы щеночка. Судя по твоей самодовольной ухмылке, ты приготовился к обороне, решил, что я ничем не смогу тебя удивить. Что ж, давай проверим!

Она размахнулась и с силой ударила по металлической поверхности рядом с ней – так, что ее пальцы пробили оболочку хазара, в очередной раз доказывая, что Жрица не человек. Но это Марк и так понял, ему было любопытно разве что была ли она человеком когда-то. А потом любопытство сменилось шоком, и он, еще не осознав до конца происходящее, уже понял, что Геката победила…

Она сорвала внешнюю металлическую оболочку, позволяя Марку увидеть, что внутри хазара скрывается человек. Уже это было дико, ведь считалось, что это роботы, сконструированные вирусом, к людям они отношения не имеют… Да еще какой это был человек! Не забравшийся в машину, а встроенный в нее. Нет, когда-то он был обычным мужчиной, это видно по нормальному развитию фигуры. Но потом его объединили с металлом, частично сняли кожу, надрезали мышцы, провели провода прямо к мозгу через просверленный череп. Марк никогда не видел ничего подобного – и он, опытный хирург, даже отдаленно не представлял, как это было сделано!

– Что… это? – после паузы, которая, казалось, длилась целую вечность спросил он.

– Хазар, – безразлично пояснила Геката. – Они все такие. Мы их не достаем, потому что внутри еще можно обеспечить условия, чтобы ткани сохранились, по вашей жаре они слишком быстро сгниют, а нам они нужны…

– Да подожди ты! – перебил Марк, не особо раздумывая о том, что за такие разговоры с Воплощениями вполне может полагаться смертная казнь. – Почему он здесь? Я думал, это просто роботы…

Не похоже, что Гекату задело его предполагаемое хамство – или она решила пока не зацикливаться на таком.

– Были роботы. Теперь кое-кто научился использовать гусениц, созданных первоначальным «Хазаром», для своих целей.

– Кто?

– Рано тебе такое знать, но имей в виду: в мире не каждый «кто» создан из плоти и крови. Так вот, помещение внутрь этих недоумков усовершенствовало хазаров. Разрушительные способности остались теми же, поведение стало хуже просчитываться, так они и проходят тайными тропами, а не нападают на всех подряд.

Марк больше не мог смотреть на изуродованного, пробитого металлическими штырями человека.

– Как их заставили согласиться на такое?

Геката удивленно моргнула.

– Заставили? Да они в очередь выстраивались наверняка! Это же власть… Они понимали, какую роль она теперь играет. Это перед тобой мне тут приходится вытанцовывать! Очень надеюсь, что ты того стоишь.

Марк ее толком не слушал, он вспоминал, как хазары напали на поселок, как вырвались из тумана, перемалывая лезвиями людей и машины, поджигая дома… Он был уверен, что они роботы, и это все объясняло. Но если они знали, что происходит, если видели людей, которых убивали… Если хотели этого…

Он не просто был прав в том, что уничтожил их, это Марк и так знал. Он должен был точно так же превратить в бесполезный мусор тех, кто придет за ними, и следующих, чтобы они наконец сообразили: сюда соваться не нужно.

Да, он не знал, с кем имеет дело. И точно знал, что Черный Город – зло. Но каким бы злом он ни был, при нем поселок долгое время жил счастливо, здесь селились люди, здесь рождались дети… Не Черный Город напал, пока что Марку этого было достаточно.

То, что Геката все-таки сумела манипулировать им, почему-то не оскорбляло, а забавляло. Может, потому, что она и не скрывала, чем занимается.

Взгляд у Гекаты был насмешливый, но Марк этот взгляд легко выдержал.

– Ты ведь знала, что так будет?

– Догадывалась. Я предлагаю тебе целый мир в его истинном обличье. Я бы на твоем месте тоже согласилась на такой гонорар.

– Это не означает, что я буду верен тебе. По-настоящему, от работы я не отказываюсь.

– Поначалу не будешь, потом… посмотрим.

– И все же – я ведь буду общаться не только с тобой. Я не представляю, какие у вас там отношения… на вершине. Но что, если я, обретя достаточно важную роль, присягну на верность кому-нибудь другому?

На миг взгляд Гекаты снова стал темным.

– Ну тогда мне придется убить тебя своими руками, да так, что ты будешь с тоской вспоминать о расстреле все те часы, которые это будет длиться. – Секунду спустя она вновь изменилась, выдала очередную