Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Ага, хотела. Точно. Именно после того, как мы впервые за долгое время нормально поговорили! Я, конечно, не думала навязываться к нему в друзья, но… Почему это дурацкое зеркало заговорило именно сейчас? Или не стоит обращать внимания на бредовое пророчество? Может быть, мы заклятие наложили криво, мы ведь не старались.

Все, писать больше не могу: убегаю на занятия.

Дожденник. Двенадцатый день. Вечер

Дожденник. Двенадцатый день. Вечер

Сегодня день невероятных и неожиданных событий. Утром заговорило зеркало, а вечером я пошла на свидание с Лоером.

Ладно, это не совсем свидание и все получилось случайно: я написала конспект, рассчитала формулу для успокоительного зелья, выучила параграф из истории магии, собрала учебники на завтра и отправилась в «Трудолюбивую пчелку», узнать, нет ли вакансий.

Я шла и размышляла, не спросить ли у гнома за стойкой, где сегодня работает дракон с факультета целителей. Впрочем, он единственный дракон, который сейчас учится в академии, — служащий без труда поймет, о ком речь. Конечно, я хотела выяснить это только для того, чтобы снова случайно с ним не столкнуться. Конечно! Пусть Рута сломя голову бегает следом, я не такая.

В воротах академии я повстречалась с фениксом, который возвращался с рынка: он держал в руках кулек с вялеными финиками. Подбрасывал их в воздух и ловил ртом. Увидел меня, закашлялся.

— Зи!

Фу, почему глупые имена приклеиваются насмерть — не отдерешь! Спасибо тебе, Норри, с твоей легкой руки разве что преподаватели не зовут меня Зи. Преподаватели и Рон.

Лоер заметил, как я поморщилась, и исправился:

— Рози! Я рад тебя видеть! Куда направляешься?

— Гулять и наслаждаться жизнью, — мрачно ответила я и пояснила: — Работать иду, куда же еще.

— В «Пчелку»? А давай ты сегодня никуда не пойдешь?

— Какое заманчивое предложение, — проворчала я. — Но деньги сами собой не вырастут, знаешь ли.

Лоер задумчиво отправил в рот еще один финик, опомнился и протянул мне кулек, мол, угощайся. Я взяла парочку — вкусные, сочные. Такие не в каждой лавке купишь, только в тех рядах, где торгуют южане, и цены заламывают ой-ой.

— Что если я тебе заплачу? — спросил феникс.

Я подумала, что ослышалась.

— Чего?

— Заплачу тебе за то, что ты прогуляешься со мной. Будем считать, что я нанял тебя на работу. Сколько обычно платят студентам — две, три медяшки в час? Я заплачу пять.

Я оторопела. Нерешительно улыбнулась: шутишь, да? Эльм оставался серьезен.

— Это странно, — честно сказала я. — Деньги мне, конечно, нужны, но… Я даже не знаю, как к этому относиться. Ты меня покупаешь?

— Что ты! — Лоер махнул рукой, и несколько фиников упали на землю. — Просто не представляю, как тебя еще уговорить. Для меня это гроши, а тебе нужна работа. Ты уйдешь и будешь весь вечер киснуть в какой-нибудь прачечной, а я — уныло скитаться по аллеям парка. Почему бы нам не совместить приятное с полезным?

С этим не поспоришь. Я испытующе посмотрела на феникса. Оглянулась на тихие аллеи… Осень на прощание подарила нам один из тех дней, когда мир, кажется, застывает в своей хрупкой красоте: деревья стоят в дивном желто-алом одеянии, солнце не торопится покидать небосвод, воздух пахнет сухими травами и последними цветами — тонкий и почему-то грустный аромат. Еще немного — и холодные ветра сорвут листья, разрушат очарование. Дорожки парка зальют дожди. Станет уныло и печально. Кто знает, когда в следующий раз удастся погулять?

— Хорошо, — сдалась я. — Сегодня на работу не пойду, но и денег у тебя не возьму.

Лоер широко улыбнулся:

— Но хотя бы позволишь отвести тебя в студенческую кофейню?

Я позволила. Мысленно улыбнулась: когда-то папа добивался расположения мамы, соблазняя блинчиками ее дочь. Теперь и Лоер безошибочно угадал, какой способ действует на меня безотказно.

Мы пили горячий ягодный морс и болтали…

Здесь мой карандаш завис, потому что я поняла: разговаривали мы долго и много, но, по сути, ни о чем — о студенческой жизни, о забавных случаях на факультете боевиков и целителей, о преподавателях. Было весело, я постоянно смеялась. И все же о самом Лоере не узнала ничего нового. Из какой он семьи, где живет, что планирует делать после окончания академии — осталось загадкой.

Хорошо, что я купила плащ и платье: теперь можно прохаживаться по парку без риска замерзнуть. Одежда простенькая, такую носят служанки или прачки — мама пришла бы в ужас от одного вида, — зато теплая: мы бродили по аллеям до темноты.

Закончилась прогулка неожиданно: Лоер провожал меня в корпус первокурсников, и у самого входа мы столкнулись с Роном, который возвращался из города. Он так на меня посмотрел, что мне сделалось совестно. Тогда, на вечере знакомств, он едва не подрался с Эльмом. Наверное, ему неприятно видеть нас вместе.

Неприятно не в том смысле, что он ревнует или что-то такое. Пф, глупости! Однако Эльм его соперник, почти враг, а я… будто бы предала Рона.

Какие нелепые мысли!

Но не могу перестать об этом думать.

Дожденник. День четырнадцатый

Дожденник. День четырнадцатый

Я высыпала на стол из мешочка все мои сбережения, пересчитала и впала в уныние: семь серебрушек и несколько медяшек. Для того, чтобы оплатить следующий семестр, мне нужно накопить пятнадцать золотариков, а у меня пока не набралось и одного. И это если не учитывать текущие расходы. Боюсь, совсем без трат я обойтись не смогу.

Осталось два с половиной месяца до внесения платы. Я нашла клочок бумаги и занялась расчетами. Редко где студентам платили больше, чем две-три медяшки в час. Допустим, я смогу работать шесть дней в неделю, устроив один выходной — иначе просто свалюсь без сил, — и буду работать по три часа. В лучшем случае я заработаю девять медных монет, в худшем шесть. В среднем — семь. Значит, в неделю я получу четыре серебрушки с мелочью, а за двенадцать оставшихся недель наскребу едва ли шесть золотариков.

Я посчитала снова, убрав единственный выходной. Допустим, иногда я смогу работать четыре часа…

Мало, все равно мало! Я с ужасом смотрела на стройные ряды цифр: с математикой не поспоришь. Даже если я выбьюсь из сил, хватаясь за любую работу, вряд ли я соберу нужную сумму. А ведь так хорошо все начиналось! Но я расслабилась, думала,