Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Его разбудили щекоткой под мышками.

– Малыш, вставай, – повторял упрямо знакомый голос. – Вставай, ну!

- Щезник?

Шляхтич похлопал глазами, но Чернововк не исчез. Стоял прямо над ним с факелом и тряс за плечи. Не грезилось!

- Убегаем, - приказал Северин. – За мной. Быстро!

Решетка и дверь камеры были распахнуты.

- Как ты...

- Потустороннее, - перебил Чернововк. – Разговоры потом. Сначала выберемся.

Орден устроил побег! Скнить под землей в ожидании помилования от высокомерного старшего брата? Черта лысого!

Их шаги отражались эхом. Катакомбы оказались настоящим лабиринтом, но Чернововк бежал уверенно, без раздумий обращая на перекрестках. В тусклых коридорах со скупыми фонарями двумя рядами выстроилась закрытая дверь — сколько пленников скрывалось за ней? Сколько среди них может быть сероманцев?

Через несколько минут они добрались до небольшого зала, который служил караульной. Десяток крепких сердюков лежало на полу в различных неудобных позах.

— Скоро придут в себя, — сказал Северин, открывая один из сундуков. — Хватай свои лахи и айда отсюда.

Ярема едва не забыл о чересе и родительском ныряльщике — радость освобождения прочь затмила ум!

Через узкую темную кишку к длинным крученым ступеням. Несколько минут штопором вверх - вспомнилось, как вели здесь с завязанными глазами - от бесконечного поворота закружилось, скрипнула дверь, какая-то чулан, еще дверь, и приглушенные облаками лучи солнца резанули по глазам. Шляхтич остановился, ослепленный и беспомощный. Чернововк взял его под руку и провел в лавку.

— Пока привыкает зрение, я приведу лошадей.

Ярема пришел в себя на крыльце небольшого двухэтажного дома, скрывавшегося на Андреевском спуске. Старенькая крыша, оплетенная виноградом изгородь, на клумбе пылают последними огнями астры — настоящая городская пастораль! И здесь хоронят вход в легендарные катакомбы?

Северин привел Шарканя и заседланную гнеду кобылицу.

- Одолжил в конюшнях сердюков, - Чернововк погладил гнеду между ушей. - Ты как, оклигал? Верхи сможешь уезжать?

— Братик, я просто несколько часов торчал в темной камере, — Ярема лихо запрыгнул в седло. — Меня даже не пытали. Долго искал?

– Забила сообщила адрес, – на мгновение Северин запнулся. – А Павлин подсказал со всем остальным.

Итак, эти сиреневые очиски в углу ему не приснились.

— Раз в году и от двухвостых бывает выгода, — усмехнулся Ярема. - Куда направляемся?

- Вниз, к Контрактовой.

Горожане упорно праздновали избрание нового гетмана: выпивали, пели, танцевали, качали пустые бочонки — никто не обратил внимания на двух всадников, прогремевших спуском вниз.

Недалеко от отеля «Бриллиантовый дворец» их ждали трое.

- Эней! Воргане! Павлин!

Ярема очень расстроился, что все старые друзья собрались, чтобы освободить его. Трое мгновений были захвачены в объятия.

- Ох, братья! Спасибо, что спасли...

— Это Щезник спасал, — прошипел Игнат и первым вырвался на волю. — Мы даже не знали, что спасать тебя надо!

— Нас привел Павлин, — Филипп ужиком ускользнул прочь.

– Красный волк, – улыбнулся Савка и охотно остался в объятиях.

— Ворган, а где твоя коса? – спросил Ярема. – И что с лицом?

— Скажи лучше, откуда тебя Щезник спасал?

– Тихо вы! — резко прервал болтовня Северин. – Слушайте меня внимательно.

Все, включая Ярему, уперлись в него неприязненными взглядами. Зачем портить такое мгновение?

— Ради Семь есаул больше нет, — сказал Чернововк. Прозвучало как неудачная шутка.

– Что? — удивленно переспросил шляхтич. – А где же она?

— Я был в Черном совете, когда это произошло. Несколько часов назад Яков Яровой, Северин поднял взгляд на Ярему, обвинил тебя в покушении и выставил это государственной изменой, после чего поддержал вотумы недоверия, отменил грамоту Хмельницкого и провозгласил всех волчьих рыцарей вне закона.

Филипп ударил кулаком по ладони, Игнат грязно выругался. Радость Яремы рассеялась.

Господь не помог.

– Он сделал это! – Ярема сжал кулаки. — Я умолял, я молил его, а он...

— Да, Малыш, сделал, — перебил Северин. — Он приказал арестовать есаул прямо в зале.

Глаза Савки разбухли слезами.

— Совет арестован? – Филипп расчахнул атлас на карте Киева. — Ты знаешь, где их держат?

— Появились божьи воины, отныне работающие на Тайную Стражу, — продолжил Северин. — Последние месяцы их готовили нас убивать. Учили, тренировали в монастырях, а мы это просмотрели, столько месяцев.

Филипп перестал листать карту и произнес еле слышно:

– Вот где могли исчезать контрразведчики.

— В черных костюмах с белыми крестами. их было много, очень много, – продолжал Северин. — Они окружили есаул и приказали сложить оружие. После коротких переговоров началась бойня.

Ярема почувствовал, как под ногами разверзлась пропасть.

- Что с моим дедом?

– Никто не выжил, – голос Северина едва вздрогнул. — Мне жаль... Николай Яровой, Вера Забила и все остальное... Все погибли на моих глазах. Совета Семерых больше нет.

Характерники замерли, не в состоянии этого понять. По щекам Савки стекали слезы.

Перед глазами Яремы прошелестела семейная дубрава Яровых.

– Твой дед до последнего не верил, что внук пойдет против Ордена, – Северин прикусил губу.

- А что с Яковом? — тихо спросил шляхтич.

Он хватался за края пропасти: Щезник перепутал... Это был мираж Потустороннего мира... Яков не мог зайти так далеко!

— Исчез сразу, как началась резня, — ответил Чернововк. — Наверное, планировалось, что арест есаула пройдет не так драматично. Думаю, ныне Яков пирует в гетманском дворце и пытается дипломатично загладить кровавый конфуз перед иностранными гостями.

И он улетел в пропасть.

– Матерь Божа.

Яровой сел прямо на мостовую и схватился за голову. Дед убит! По приказу его старшего брата! Иаков всегда был основой, но это! Это было вне. Или...

Или Ярема просто никогда не знал старшего брата.

Савка сел рядом и ласково погладил его по голове.

– Чтобы я влез, – выдохнул Игнат. – Это моя вина! Моя, братья! Я влез в лагерь Ярового, а они схватили Малыша и обвинили в покушении.

– О чем ты говоришь? – поднял глаза Ярема.

– Бандит по прозвищу Шевалье меня шантажировал, – Игнат нервно куснул за край сельди. — Я должен был пролезть в палатку и выкрасть бумажки из какого-то ящика... Зато чуть не схватил пулю и ушился. А они превратили это в попытку покушения!

«За несколько часов до твоего появления в мою палатку проскользнул оборотень, которого я чуть не подстрелил!»

— Ночь кровавой луны?

– Да. С неба льло,