Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— Да будем отвечать за это.

Лошади цокали по мостовой. Игнат еще не смирился с мыслями о смерти: безумная часть его души до сих пор надеялась, что он сможет вернуть сердце Ульяны и семью, но Варган, похоже, давно приготовился к смертной казни. И, казалось, даже стремился к ней.

- Знаешь, Эней, - сказал вдруг Филипп. — Когда в городе выпадает снег, он сначала целомудренно белый, как соль. А потом из-за ежедневной грязь сугробы все больше становятся похожими на гнойные кучи, из-под которых не проглядывает ни точки белого — пока окончательно не превращаются в такую же кучу.

– И перед тем, как растаять, они вспоминают, как когда-то велось в небесах, – пробормотал Игнат.

Потом сироманцы ехали молча — по берегу Днепра, мимо рыбаков и шумного рыбного рынка, пока не прибыли в речной порт, где спешились и тихо приблизились к тридцать седьмому составу.

— В здании два больших входа, на севере и юге, — . сообщил Игнат. — Когда много груза обычно открывают оба. Поэтому ты заходи с севера и отвлекай внимание, а я приду с юга и ударю в спину.

Филипп мурлыкнул и вдохнул носом воздух.

– Семеро.

– Шевалье не обманул, – Игнат выглянул из-за угла. — Таскающих с воза узлы не жалей.

Те же трое, что везли его в Киев, а затем в лагерь Ярового. На руке до сих пор оставался подарок одного из них, черный зарубцованный порез от серебряного ножа. Другие трое курили, отпускали шутки и делали вид, что охраняют склад.

— Только командующего тщедушного урода не трогай — он мой.

Мармуляд ковырялся в зубах ногтем мизинца и листал газету, не обращая внимания на подчиненных.

- Иду с севера. Сниму двоих. Может, еще одного. Потом скроюсь, - подытожил Филипп.

– Дальше выйду я.

Игнат крался быстро и уверенно. Он много раз охранял этот состав, когда приходила особенно ценная контрабанда, и прекрасно знал, куда бандиты скроются и откуда будут стрелять: оставалось только дождаться Филиппа.

И через несколько минут он появился. Словно легендарный скифский воин, Варган вышел с натянутым луком, попал одного, спокойно выпустил следующую стрелу и скрылся до первого выстрела в ответ. Двое магиров с пробитыми шеями с грохотом выпустили груз и шлепнулись на землю; остальные прыгнули в укрытие и открыли огонь. То, чего Игнат и ждал.

Он наотмашь прорубил голову первому, метнулся дальше и пронзил спину второму. Крутнулся, рассеивая с сабель кровавые зерна. Два бандита — один из них порезал ему руку в лесу — повернулись на звуки и успели увидеть лицо своего убийцы. Мармуляд, молниеносно оценив расклад сил, бросился наутек, но дорогу ему преградил Филипп. Бандит откинул пистолет и шлепнул на колени с поднятыми руками.

— Вот неугомонный урод, — с восторгом отозвался Гнат. – Шевалье говорил, что тебя убили! Неужели с того света выгнали?

– Ты пришел к Ульяне, – сказал Игнат, поводя в воздухе близнецами.

– И пальцем к ней не коснулся! Хотел только выразить соболезнования как твой военный собрат, не более...

– Ты разрушил мой брак, – продолжил Игнат.

– Будем откровенны, – Мармуляд кивнул. — Ты сам его разрушал... А я только показал несколько фотографий. Потому что думал, что ты скончался!

– Ты угрожал моей семье, – Игнат приблизился к бывшему товарищу и смотрел на него сверху.

– Я просто выполнял приказы Шевалье! — заорал Мармуляд, приложив руки к голове. – Хочешь отомстить? Так прирежь его! Он злодей, а не я!

– Уже прирезал.

– Что? Что ты... Шутишь? – Мармуляд повернул лицо к Филиппу. – Он шутит?

Тавриец покачал головой. Бандит повернулся к Игнату именно когда близнецы превратились в ножницы вокруг его шеи.

– Сейчас я тебе покажу, как это произошло, – сказал Игнат.

Мармуляд посерел и заговорил быстро-быстро, проглатывая слова:

- Не надо. Игнат. О. Мой старый друг. Войну вместе. Без Шевалье. Возьмем его все. Всю денежку! Состояние. Ты возьмешь. Главный! Ты! Я подсказываю! Буду. Прошу. Не убивай. Не хотел.

– Все сказал?

- Нет, нет, еще не...

Сабли дернулись. Слова Мармуляда захрипели в двойном порезе, потекли красными струями, растворились, непромолвленные, навсегда. Это тебе за Ульяну, сволочь.

– Вот и все, – Игнат вытер оружие об одежду бандита и закинул близнец за спину. — Теперь можно и жителей ждать.

На душе стало пусто и легко. Наконец-то он сделал что-то достойное!

Игнат забрал свой серебряный нож, поднял газету Мармуляда, пробежался глазами и сокрушенно вздохнул. Тряс! Убийство бандитов было ничтожным по сравнению с тем ущербом, который он нанес.

Бойко сплюнул, открыл одну из контрабандных коробок и крикнул Филиппу:

– Коньяк будешь? Французский. Шестьдесят лет выдержки.

— Может, уберемся отсюда? Сердюки на выстрелы прибудут.

– Сюда никто не придет, брат. Все знают, кому принадлежит этот состав. Точнее, кому принадлежал... В общем, выстрелы здесь не слышат.

— Вот оно что.

– Посмотри на это дерьмо, – Игнат бросил ему газету. – Моя работа.

В свежем номере «Вестника» описывали ужасное покушение на кандидата Ярового, совершенное характерником. О самом инциденте говорилось только в первых двух предложениях, далее колонку посвятили беспощадной критике Ордена, окончательно потерявшего человеческое доверие.

— Ты действительно пытался убить Якова Ярового? - поднял брови Филипп.

- Нет, - Игнат саблей сбил пробку. — Шевалье приказал похитить какие-нибудь документы в лагере. Залез в палатку, там меня чуть не пристрелили, удалось убежать. Вот и вся история.

– Странно. Здесь пишут, что подозреваемый был задержан.

— Не знаю, кого они задержали, но меня не догнали. За разрушенные мечты! — Игнат вкусно приложился к бутылке. — Хорошее пойло... Чтоб я лопнул! Забыл спросить Шевалье, не из Жмеринки ли он на самом деле.

Игнат с наслаждением выпил треть бутылки, вытер губы и вернулся к Филиппу.

– Теперь твоя очередь рассказывать, как все покатилось в ад. Неужели та статья о тебе была правдой?

Не успел Филипп ответить, как на складе появился третий гость, сообщив о своем прибытии громким чиханьем.

Характерники удивленно уставились на него.

– Ты как нас нашел? – спросил Игнат.

— За мной, — приказал Савка без приветствий, дернув перо за ухом. – Там Черный и Красный волк. Беда сует.

*** 

Когда скрипнула дверь, Ярема знал, что это вернулся Иаков — с Божьей помощью, после долгих раздумий, он перечеркнул