Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Зверь, наверное, лопнул бы от хохота. Надо же быть таким неудачником! Не суметь даже застрелиться... Почему он, болван, ни разу не испытал оружие?

Каурий конь Воропая осуждающе поглядывал, как Филипп копается в саквах Джинджика, но стоял смирно. В сумках не нашлось ни запасного пистоля, ни серебряного ножа. Филипп вздохнул. На душе лежала горькая обида за неудачу, а топиться, вешаться или придумывать другой способ самоубийства он не хотел — как не желал отступиться от своего решения. Филипп минуту собирался с мыслями, затем коснулся теплой коры и надиктовал Басюге послание.

— Пусть меня судит Совет Симох есаул. Я не буду убегать и готов принять смертную казнь, — завершил признание Филипп. — Жду ваших приказов. Пусть Мамай помогает.

Он прислал казначейству название дуба, где лежал мертвый Воропай, немного колебался, стоит ли переслушать полученные письма, но решил, что пока сердце бьется, он должен держать почту в порядке.

Его ждало сообщение от Энея.

«Я совершил огромную дураку, брат. Ты меня предупреждал, но все так нелепо сложилось... Я должен рассказать раньше. Но пусть сам виноват! Сейчас иду к «Ночной Мавке» вздернуть несколько голов. Наверное, живым мне оттуда не выбраться. Присматривай за моей семьей, хорошо? Ульяна тебя уважает. И малышу такой учитель будет значительно лучше безголового отца. Спасибо, брат... Пусть Мамай помогает»

Филипп коротко рассмеялся. Воспитывать джуру? Присматривать за чьей семьей? Разве что с того света, если его похоронят у них во дворе.

Итак, Эней все еще жив и снова в беде. Направляется именно туда, где могли убить Качура. Умышленно идет на смерть! Олух, настоящий дурак, просто выкопан экземпляр для энциклопедии болванов.

Филипп колебался недолго. Пока Совет Симох не ответил, он мог сделать хоть что-нибудь полезное. Характерник в последний раз попрощался с братом Джинджиком, попрощался с Бураном, запрыгнул в седло каурого и помчался в Киев.

*** 

Тарасик так хорошо возился с обязанностями дяди, что когда Дмитрий смог вернуться за шинквас, то оставил племянника помощником.

— Девки здесь горячие, только жениться на них — нельзя! - напутствовал дядя. – Твоя мамка меня за такое колесит. Поэтому играй, кого хочешь, да не женись. И не переплачивай!

Но ночные мальцы, словно сговорившись, не обращали внимания на молодого трактирщика и на его осторожные намеки холодно отвечали, что нельзя портить рабочие отношения.

— С охранниками, значит, портить рабочие отношения можно, — возмущался парень, в очередной раз протирая чистый кабак.

Он готовился к новому рабочему дню, размышлял над прихотями злой судьбы (работать в доме разврата и бодрствовать с хвойдами — стоит ли вообще здесь работать?), когда к борделю пришел неожиданный гость.

- Пан Бойко? - удивился Тарасик.

- О, желторотик, - Игнат подвинул к нему. - Предлагаю соглашение: ты честно говоришь, где Шевалье, а я оставляю тебя живым и невредимым.

— Пан внизу, как всегда, — заморгал Тарасик.

Глаза покраснели от репчатых сосудов, селедка расхристалась, усы торчали по сторонам. Юноша никогда не видел сероманца таким сумасшедшим, даже когда тот налегался до беспамятства.

— Не пытаешься обмануть меня, а?

– Нет, что вы! Я никогда не лгу!

- Зря. Дай мне двое лезвий, которые больше.

Тарасик быстро выложил на шинквас все ножи. Характерник взвесил пару самых длинных на ладонях, подбросил и двинулся в казино, но по дороге повернулся:

— Мой долг за выпивку уплачен, да?

- Полностью, пан Бойко!

Когда сероманец исчез, молодой трактирщик сделал то, что дядя строго-настрого запрещал, — налил и выпил стакан крепкого. Еще рюмку он разлил дрожащими руками. Стоит,

вероятно, сменить работу...

- Здоровенькие были!

Игнат, держа руки за спиной, с широкой улыбкой приблизился к бурлу на входе. Не успели они ответить, как лезвия пробили под подбородками, прошили небо и устремились в мозги. Дерьмо, а не охранники, он ожидал большего от людей Шевалье. Игнат отпустил рукоятку, схватил обоих за ячейки и, прижав тела к стенке, позволил им тихо сползти.

Даже если он сейчас скончается, смерть того стоит.

Игнат поднял сабли убитых — не близнецы, но пригодятся — набрал воздух и копняком ворвался в зал. Шевалье сидел у усыпанного деньгами игрового стола, два охранника торчали рядом, еще двое сидели за другим столом — гораздо меньше, чем Игнат рассчитывал встретить.

Шевалье перечислял очередной столбик дукачей, когда дверь распахнулась. Он поднял глаза и увидел две сверкающие сабли; мгновение пытался понять, что происходит, когда сабли запели, как трубы ангела смерти — первый охранник упал с проткнутым глазом, второй успел выхватить оружие, но через мгновение потерял руку и захлебнулся кровью из перерезанного горла.

Чертов характерник! Он должен быть мертвым! Выстрелы не причинили ему вреда: один шар черкнул мимо, другой весело звякнул о саблю, которая в ответ пробила грудь стрелка. Последний охранник не продержался и секунды: схватился за стол, заквилил и сполз на пол, придерживая рукой распаренный живот. Шевалье уже не видел — мчался к скрытому за гардинами выходу, построенному именно для таких случаев, но простреленная нога остановила бегство у двери.

– Больно? — Игнат отбросил пистолет, приблизился и сел на корточки перед раненым бандитом. – Ничего. Сейчас будет болить в сотни раз хуже, даю слово.

– Ник да мер! Стой! Стой, умоляю, — бандит выкинул руки вперед, попытался отползти, уперся спиной в стену, прошипел от боли и забормотал: — Я не знал. Клянусь! Я просто выполнял приказ. Меня так же использовали, как тебя!

— Врешь, — окровавленное острие сабли скользнуло к дыре от пули.

– Богом клянусь! Жизнью клянусь! – Шевалье с ужасом смотрел на сталь у пробитой ноги. — Я не знал, что тебя будут ждать!

— Ты гораздо тупее, чем пытаешься делать вид, — Игнат нажал на рукоятку сабли.

Лезвие глубоко вонзилось в рану. Бандит визгнул и закусил губу, его визг превратился в глухой стон.

— Это ты по-французски лепетал? — характерник убрал саблю. – Не понимаю.

— Если я стечу кровью...

- Не успеешь. Я зарежу тебя раньше.

– Проси, чего хочешь, – лоб Шевалье покрывал пот. – Отдам все дагеротипы. Все, все до последнего! И золото... Сколько золота нужно? Дам! Я не знал о ловушке! Поверь...

— Не знал о капкане, бедняга! Почему гнойный сифилитик Мармуляд, кривой лярвы урод, приезжал вчера утром к моей жене, как к вдове?

— Потому