Архитектор Душ IV - Александр Вольт

Все было готово.

Рядом, на двух каменных постаментах, стояли граненые сосуды. Внутри каждого, словно пойманная буря, клубился светящийся сгусток — законсервированные психеи убитых эльфов. Руны, вырезанные на гранях, мерно пульсировали тревожным темно-фиолетовым светом. Мастер чувствовал их силу. Она манила, обещала скорое величие, шептала о власти, ради которой можно было пойти на все. Он должен торопиться. Этот выскочка-коронер рыл землю. Его дурацкая информационная кампания и провальная облава на дом Вяземского — это знаки. Город становился опасен. Сегодня он поглотит эти две души, обретет силу, сменит износившуюся оболочку и исчезнет.

Тяжелый скрип ржавых петель нарушил ритуальное оцепенение. Мастер медленно поднял голову. В подземелье, сгибаясь в низком проходе, вошли двое в таких же, как у него, балахонах.

— Я приказал никого не впускать, — голос его, лишенный интонаций, прозвучал глухо, отразившись от каменных сводов.

Один из пришедших шагнул вперед, откидывая капюшон. Урядник Ковалев. Его лицо было бледным, покрытым испариной, но в глазах горел лихорадочный, заискивающий огонек.

— Мастер… мы тут кое-кого поймали. Подумали…, вам это должно понравиться.

Раздражение холодком коснулось сознания Мастера. Лишний шум. Лишний риск. Его план был безупречен в своей простоте, а эти идиоты вечно вносили в него хаос.

— Мне понравится, когда вы научитесь выполнять приказы, — отрезал он. — Что бы вы там ни притащили, уберите. Прирежьте где-нибудь в канаве, и дело с концом. Мне не нужны свидетели.

— Нет, Мастер, вы не поняли… — Ковалев обернулся и махнул рукой своему напарнику.

Тот, кряхтя, втащил внутрь бесчувственное тело, завернутое в грубую мешковину. Он бросил его на пол с глухим стуком, как мешок с картошкой. Мастер презрительно скривил губы под капюшоном. Еще один кусок мяса. Еще одна бессмысленная жертва, которая лишь отнимет у него драгоценное время.

Но Ковалев, опустившись на корточки, сделал то, чего Мастер не ожидал. Его движения стали почти трепетными. Он аккуратно, почти нежно стянул с головы пленника мешок, затем с нарочитой медлительностью отвел прядь темных волос от бледного, с тонкими чертами лица и продемонстрировал длинное, изящное, заостренное на конце ухо.

Мастер замер. Весь остальной мир исчез и растворился, оставив в центре внимания только этот маленький хрящик, подсвеченный пламенем свечи. Не просто человек. Эльфийка. Живая. Целая. Свежий, нетронутый источник.

— Какое… сокровище… — выдохнул он, и слова эти прозвучали как молитва. — Где… где вы нашли такое золото?

Внутри него разразилась буря. Логика, холодная и безжалостная, кричала ему: беги! Проводи ритуал с двумя душами, как и планировал, и исчезай. Риск слишком велик. Но жадность, древняя, как сам мир, шептала иное. Третья душа. Не просто усиление — качественный скачок. Сила, которую она даст, позволит пропустить несколько этапов его великого плана. С тремя душами он станет практически неуязвим для этих жалких человеческих эмоций, что до сих пор отравляли его оболочку. Но ритуал по извлечению психеи из живого тела — долгий и сложный процесс. Он задержит его здесь, в этом городе, еще на несколько часов.

Тем более, здесь нет ни места магической силы, что ускорит процесс ритуала, ни возможности провести его так, как следует. Это будет быстро, грубо и малоэффективно, но все же…

Мастер скрипел зубами. Внутри его головы вращались шестеренки с такой натужной силой, что голова начинала саднить.

Забрать ее с собой? Не-е-ет. Слишком опасно. Таскать пленницу почти невозможно. За ней нужно следить, а еще кормить, поить и держать в тонусе, чтобы душа не иссушалась.

И в итоге от страха, недоедания и прочих сопутствующих недугов, которые с ней могут возникнуть, через то время, когда Мастер будет готов, ее душа станет такой же, как если бы он вырвал ее психею сейчас, нарушая всевозможные нормы ритуала.

Жадность победила. Риск, как казалось Мастеру, был оправдан. Даже если он не успеет извлечь душу целиком, даже если получит лишь часть… Две с половиной души… даже две с третью — это все еще больше, чем просто две. Простая сухая математика.

— Готовьте алтарь, — приказал Мастер, и его голос снова обрел твердость. — Для отделения. Быстро.

Адепты засуетились. Алтарный камень был спешно очищен. Шаю, которая как раз начала приходить в себя, грубо подняли и уложили на холодную каменную плиту. Ее запястья и лодыжки защелкнули в железных фиксаторах, вмонтированных в алтарь, где ранее уже проводились опыты с никому ненужными бездомными.

Правда, из души оказались бесполезными. Как показала практика: изможденная оболочка равно изможденная душа. В ней нет ни силы, ни прогрессии, ни даже малейшего намека на увеличение силы.

Но эльфийская душа… это нечто другое. Древняя магия. Древняя сила.

— Может, развлечемся с ней сперва, Мастер? — пробасил напарник Ковалева, облизываясь. — Все равно пропадать добру.

— Нам некогда, — оборвал его Мастер. Прагматизм был превыше всего. — Сначала дело. Потом можешь делать с ее телом что хочешь, мне будет все равно.

С эльфийки сорвали плащ и куртку, оставив в тонкой рубашке и брюках. Адепты, который навскидку было поболее десяти человек, окружили алтарь, их губы зашевелились, рождая низкий, вибрирующий гул монотонной мантры. Шая открыла глаза, ее взгляд был затуманен, но в нем уже зарождался ужас. Она дернулась, но оковы держали крепко.

Мастер подошел к тайнику в стене и извлек из него ритуальный нож. Клинок был искривлен как серп, лезвие покрыто зазубринами, а рукоять из почерневшей от времени кости казалась теплой на ощупь. Он медленно подошел к алтарю, встал у изголовья Шаи. Гудение мантр стало громче, и воздух, казалось, загустел, стал вязким и тяжелым. Он занес ритуальный нож над грудью Шаи. Изогнутый, зазубренный клинок поймал дрожащий отсвет свечи и на мгновение в нем отразился ее расширенный от ужаса зрачок.

И тут, в самый пик ритуального напряжения, снаружи раздался звук.

Грубый, режущий ухо скрежет металла по бетону. Он ворвался в подземелье, нарушая монотонное гудение мантр, разрывая возникшую концентрацию.

Все замерли. Рука Мастера застыла в воздухе. Его адепты растерянно переглянулись. Мантра оборвалась на полуслове.

— Это еще что за херня? — прошипел Мастер. Его голос был низок, полон сдерживаемого гнева оттого, что в самый сокровенный момент его таинство было осквернено этим вульгарным, уличным шумом. — Что за крыса там скребется?

Напарник Ковалева, тот самый, что предлагал «развлечься» с пленницей, ухмыльнулся и шагнул вперед.

— Я проверю, Мастер. Наверное, какой-нибудь бродяга забрел. Разберусь с ним по-тихому.

Мастер коротко