Либелломания - Н. Мар

Ярмарка на предгорье встретила его разухабистым конкурсом, кто сильнее вдарит битой по чучелу таракана. Дальше дети топтали надувных жуков, натоптавший больше всех получал свистульку. Дурацкое положение было здесь у Бритца. Представитель расы победителей, хозяев нового мира, но убьют его тут — и за шкуру предателя не вступится ни эзер-сейм, ни ассамблея. Конечно, Верманд настаивал на открытом визите без почестей. Но вряд ли эзер снискал бы расположение шчера, открыв дверь с ноги. Кайнорт положился на свои сильные стороны. Кротость, вежливость и заботу о репутации собеседника. Он оставил орникоптер далеко за отшельфом, пришёл пешком в простой и неброской одежде, чтобы не испортить людям праздник. Даже надел и затемнил линзы. Его политический реверанс грубо прервали на кульминации. У опоры стеклянного моста рослый паук схватил его за шкирку и встряхнул:

— Разрешение, бродяга!

— Разве октанон магнума Джио не открыт для страждущих без исключения? — наивно спросил Кайнорт и поправил сбитый капюшон.

— Никаких исключений. Без специального приглашения в октанон нельзя. Вставай в очередь из страждущих.

— Но дело касается финансов, а большие деньги отлагательства не терпят.

— Тогда лети, — усмехнулся паук, не подозревая в бродяге эзера. Насекомые не распинались перед охраной, а валились на отшельф как снег в июле, если уж им так было нужно.

— Лететь? Я боюсь, магнуму это не понравится.

— Тоже мне. Ему не нравятся даже те, кому назначено. Мост закрыт. Санитарный день.

— Ладно.

Кайнорт всё ещё не передумал быть вежливым. Вернулся через рынок обратно, спустился в овраг и полем пишпелий добрался к отвесной скале октанона. Там, прежде убедившись, что никто его не видит, расправил крылья и взлетел.

Он шагнул в спальню магнума с балкона, и клевреи взвизгнули, бросаясь с тахты врассыпную. Высота лоджии равнялась с горным пиком, над которым катилось солнце. Магнум поднялся с ложа и взялся за «рейморт» среднего калибра, который хранил у изголовья.

— Прошу прощения, магнум Джио, — наклонил голову Бритц, показывая, что руки его пусты. — Но на мосту санитарный день, а просьба моя горит. И это не оборот речи.

— Да ты кто такой?

Гость вышел на свет и снял затемнение с линз. Он стоял не так уж близко к Джио, но чувствовал запах креплёного вина в его дыхании. Вокруг постели магнума были расставлены причудливых форм свечи. Нагие тела без голов, хвостатые джинны и черти с тремя пастями, ночные кошмары из воска чёрного, молочного, рыжего. Одни чадили, другие отдавали тёплые ароматы и белый дымок.

— Магнум Джио, не зовите охрану. Шчерам лучше не знать, кого Вы принимаете у себя тайком. Я пришёл, чтобы предложить сделку.

— То, что эзеры подразумевают под сделкой, в наших кодексах значится как грабёж.

— Это ничего не будет Вам стоить, разве что головной боли. Здесь в отшельфе находится детёныш фламморигамы. Я хочу его купить.

— Нет. Фламморигама уже была в частной коллекции, ничего хорошего из этого не вышло. Теперь ты хочешь его замучить?

— Зверь украден с Острова-с-Приветом. Минори только хотят вернуть его общине, чтобы избежать проблем с резервацией.

Джио обошёл комнату и голыми руками подправил что-то на размягчённой горением свече. Он посмотрел на то, что вышло, задумчиво смял воск и принялся лепить джинна с начала.

— Мне не до сделок, — объявил он. — Одна особа претендует на статус примулы Златопрядного отшельфа. Прямо сейчас она лежит на дне Ухлур-реки. Мои мысли заняты её успехом, а распорядок дня подчинён тревогам за её жизнь. Она стойко держится. По окончании ритуала, если он увенчается успехом, у меня и вовсе не будет свободного времени. Впрочем… если до рассвета с её тела упадёт хоть камушек — испытание будет провалено. Тогда скорби моей не будет предела и… возможно… я найду утешение в беседах с тобой.

— Скользко. Тонко. Но я в это не играю, — разочарованно сказал Бритц. — Минори не вмешиваются в дела отшельфов.

— Почему бы минори не перестать лицемерить и признать, что вы уже вмешались! Не из-за ваших ли игр, в которые ты не играешь, с отшельфов сосут кровяной налог? Я отдам фламморигаму, если и ты окажешь мне услугу, которая ничего не будет тебе стоить.

В памяти Бритца всплыли разговоры с Уитмасом Лау. Только теперь это он попал в замкнутый круг, а древнее чучело ставило его логику раком. Кайнорт на секунду увидел в Джио собственного двойника из недавнего прошлого, где вместо хорошего психиатра он выбрал винный погреб. Но. В конце концов, что ему какая-то шчера в воде?

Шчера. В воде.

— Как Вы сказали… на дне?.. — сипло спросил Кайнорт, оглушённый догадкой.

— Она аквадроу. Они прекрасно дышат там, где неглубоко. Но если тебе нужно самооправдание, то она — худшее, что может случиться со Златопрядным. Девочка упорная… но недостойная по крови. Одного камушка будет достаточно. Но вообще — поступай как знаешь. Ухлур-река всё смоет.

Улыбка мага отразилась на лице эзера. Через секунду двое скрепили сделку рукопожатием, и Бритц упал с лоджии октанона. У земли расправил крылья, только чтобы не разбиться, и завернул в расщелину. Пришлось спешиться ненадолго. Он едва себя сдерживал, чтобы не задымиться от возбуждения, пока шнырял между ярмарочными палатками и сливался с толпой. Накинул капюшон и бежал вприпрыжку через площади, вдоль улочек, по плантациям, пока в лёгких не стало жечь. Лететь можно было уже на границе грядок с пишпелиями. За ними он обратился стрекозой и со взрывом восторга взмыл над пустошью. Так стремительно он не летал, даже когда на кону стояла жизнь. Нет, теперь на кону стояла смерть, а Эмбер Лау было некуда деваться, и всё-таки он спешил. Второй шанс судьба давала только счастливчикам, а третий — последним идиотам. Кайнорт Бритц точно знал: идиот он далеко не из последних. И теперь, на территории Эмбер, всё будет честно.

Ухлур-река, которая в отшельфе билась о камни и пороги, в долине текла ровно и спокойно. Чувствовались инфразвуки ритуальных барабанов. Джио расписал ему правила. Прервать испытание было делом взмаха крыла под поверхностью, говорил магнум. Полсотни тысяч глазных фасеток искали Эмбер в прозрачных водах. И нашли.

Бритц начал обращаться ещё в воздухе. Он едва не забыл, как работать крыльями, и чудом не упал прямо в ручей. Должно быть, шчера издали почувствовала стрекозу: вибрация колыхала