Либелломания - Н. Мар

— Эх, — дёрнул носом призрак Чиджи. — Да как так-то?

— Загрузить тебе видео боя?

— Поднесите комм к мигающей кнопке. Ага. Спасибо большое. А вообще, хорошо, что она вас прислала, — он кивнул и добавил по-детски строго: — Только пусть в другой раз сама придёт.

— Конечно, Чиджи. Обязательно.

— Ну, я пошёл. Тут канал перегружен. До свиданья.

Чиджи пропал в молокабе, не дожидаясь ответа. Что это было? Откуда у него это приложение? Впрочем, Миаш играл с его коммом накануне, это многое объясняло. Кайнорт проверил сообщения от Верманда, который остался с племянниками, и убедился, что хоть у них всё хорошо. Брат прислал видео, на котором дети раскрашивали нейросхемы очаговых поражений мозга из методички НИИ по психопатологии. Бритц пошёл к отшельфу пешком. Раскидывал белый песок сырыми кедами и делал короткий вдох и длинный выдох. Надо было выветрить из головы Ухлур-реку и кладбище хоть на час-другой, чтобы поймать баланс. Иначе ему не выжить, не говоря уже о том, чтобы выкрасть фламморигаму. То, что придётся это сделать, он понял ещё в октаноне, как только догадался, кто лежит на дне. Он прилетел к ручью просто посмотреть. Но всё, естественно, пошло вразрез с планом.

Глава 10

Либеллула во фритюре

Вверх, налево, опять налево, ещё раз налево.

Кайнорт посмотрел на округлые бока почти конической сопки и решил, что направо будет быстрее. Агросопка — искусственный вулкан, густо размежёванный под фермы, — высилась на берегу моря. Вулканный комплекс давал энергию, грел воду, питал почву. Вместо ограждения у подножья сопки густо рос свинцовый бамбук. По верхушке бамбукового частокола гуляло электричество. Кайнорт оценил высоту и перемахнул бамбук на крыльях.

Насекомые — обычные насекомые, не трёхметровые негодяи — составляли основу мясного рациона шчеров. Теперь приходилось выкручиваться. В загонах агросопки паслась молочная тля, рядами стояли ульи. Специально обученные муравьи ростом Бритцу до колена катили разноцветные яйца на еду. Яйца есть разрешалось. Снаружи на сопке не работали шчеры, только кунабулоптеры на дистанционном управлении рыли, пололи, окучивали, да хортупотамы носили свои грядки между зверинцами. Настало время вечернего кормления, и к хортупотамам потянулись черви и шелкопряды. Автоматы останавливались у изгороди, и насекомые забирались в кормушки. Под защитной сеткой ползали жужжалы, которых стригли на густой мех, пушистые кокетки и волнянки с грубым ворсом для ковра и шёлковые гусеницы.

Метеонубисы, умные гидростанции, собирали компактные тучки для полива. Кайнорт крался вдоль загонов и кормовых гряд. Над ним пронеслась тучка и, плеснув эзеру за шиворот, поднялась выше. Она несла дождь влаголюбивым мокрицам.

Ветеринарный репозиторий находился в середине склона. Эзера, конечно, не пустили бы через дверь, парадные входы для насекомых остались в городе. Зато труба вытяжки вблизи оказалась достаточно широкой для стрекозы. Бритц на секунду представил, какая, должно быть, быстрая выйдет смерть, если внутри собрались ядовитые миазмы или пышет огонь. И передумал. Он припал к грядке с пузатыми овощами, рыжими трюквами, и по-пластунски добрался к техническому входу, где элеватор принимал собранные трюквы. Всю дорогу тучка упорно поливала его спину. Чтобы лучше рос, может быть. Где-то позади урчал кунабулоптер с манипулятором для сбора урожая, но машина была ещё далеко. Внутрь комплекса вела лента с железными лапами и чашами, а высоко над техническим входом было открытое слуховое окошко. Бритц убедился, что он один на склоне, подпрыгнул и взлетел.

На уровне окошка его вдруг сильно обожгло. Невидимые провода кунабулоптеров охватывали склоны. Их не изолировали в отшельфе. Обожжённый и парализованный, эзер упал с высоты второго этажа на грядки с трюквами, покатился без сознания. Он пришёл в себя почти сразу, но не мог пошевелиться от боли и шока. А навстречу ему поднимался кунабулоптер. Он рыл землю лапищами, когтищами и бросал овощи в измельчитель, а оттуда — в дробилку и мялку. Мелкие, кривые и гнилые трюквы отправлялись в мешковатый кузов. Тело всё ещё плохо слушалось Кайнорта. Он пополз между трюквами, едва загребая одной рукой и ногой, но машина весело свистела ближе и ближе. Земля присыпала эзера, ковш копнул прямо под ним и — забросил в кузов. Сверху посыпались овощи, и Бритц получил трюквой по голове. Кузов кунабулоптера трясло и вертело. Почва под эзером сыпалась вниз, чтобы сквозь решётку вернуться на грядки. Кайнорт полез, расталкивая трюквы, но сверху падали ещё. Новые спелые бочки больно ударяли по рукам и спине, в лицо и в затылок. Он растерял верх и низ, глаза забила сырая земля. Карабкался, но проваливался. Когда он почувствовал решётку кузова, рукав кунабулоптера покатил его прямо на элеватор. Ох. Печальный опыт императора Эммерхейса по проникновению в секретные архивы на Бране ничему, кажется, не научил Бритца. Правда, Эммерхейса тогда остановил Бритц, а теперь Бритца — трюквы? Позор. Лапища манипулятора выхватила его из туннеля вместе с гроздью овощей и сжала так, что в глазах лопнули сосуды. Воздух выбило из лёгких… И он отключился.

* * *

Его кто-то жевал. Кайнорт тяжело перекатился со спины на живот и стряхнул с себя двух или трёх пастушьих муравьёв. Они посмели жевать его крылья! Бритц зажёг сателлюкс. Помятый, побитый, грязный, он валялся в каком-то подвале. Сателлюкс осветил вонючую кучу гнилых трюкв.

— Ну потрясающе, — пробормотал эзер, шатко собирая себя на четвереньки. — Меня приняли за гнильё.

И свалили в хранилище на корм скотине вместе с другими овощами, которые оказались слишком плохи для супа-пюре. По крайней мере, теперь Бритц был уверен, что продукция отшельфа на полках супермаркетов была наивысшего качества. Подвальчик не заперли. В самом деле, гнилые трюквы обычно не пытались укатиться сами. Он проковылял в коридор по тухлой кожуре и оказался в хозяйственном блоке. На стене коридора нашлась схема помещений. Кайнорт водил по ней пальцем, не вполне ещё соображая.

— Наверх… Направо, то есть налево. Ещё раз наверх — и налево, то есть направо.

В коридорах раздавались шаги, смех. Работники зверофермы заканчивали смену. Кайнорт накинул капюшон, убедился, что не дымит крыльями, и осторожно прокрался мимо самокатных тележек с трюквами более свежими, чем башка эзера. А в другой комнате галдели дети. Бритц даже потряс головой, чтобы выгнать из ушей землю и воду: нет, действительно, его преследовал детский смех. Это был этаж разработок. Вдоль стен висели узкие рефрижераторы, установки с охлаждающим гелем кислотных цветов. Галдёж послышался прямо за дверью. Бритц судорожно