Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

— Нельзя так, — прошептал смотритель.

— Слышу, ты водки выпил хорошо, дед. Поэтому дам, будто ослышался, - сказал старшина. — Сейчас попихиваешься в свою лачугу, закроешься там изнутри и носа не покажешь, пока мы отсюда не уйдем. Разумеется?

Старый смотритель перевел отчаянный взгляд на Трофима.

- Ты... - сказал он. - Как можно...

Трофим в ответ покраснел и отвел глаза. Старик выдернул свой локтей, еще раз взглянул на дубы и медленно, шаркая ногами, двинулся к хижине.

— Не защитил я мертвых... Не защитил, — шептал он.

Дверь хижины хлопнула.

– Вот дикие люди! Как только в мире живут? Еще до седины доживают, — старшина покачал головой и прикрикнул в сторону рабочих: — Почему так медленно, кендюхи? В темноте хотите пилить? Пока оба дуба не упадут, мы отсюда ни ногой, Христом Богом клянусь!

Хорти засопли и ускорили темпы работ.

– Вот так! Обещание и угроза, угроза и обещание. Все божьи создания так руководствуются, — объяснил старшина, но Трофим не слушал его.

Двое суток назад среди ночи кто-то постучал в дверь дома. Дарка проснулась первой, испугалась, разбудила его. Кто там глубокой ночью? Трофим вооружился кочербой, посмотрел в окно и узнал Шарканя.

За дверью ждал Северин.

- Извини за вторжение.

Характерник в лунном сиянии словно состарился лет на десять: новые пряди седины, запавшие глаза, прорезанный морщинами лоб. Посторонний человек не поверил бы, что этому уставшему мужчине нет и двадцати пяти лет.

– Северин! — Трофим вышел на крыльцо. – Что произошло?

— Беда случилась.

Чернововк вернулся к взмыленному Шарканю, жаждущему пил воду, вытащил из саквы два немалых мешочка.

- Возьми. Здесь шесть десятков дукачей, по тридцать в каждом. Золото, серебро, банкноты.

– Зачем столько? — встревоженно переспросил Трофим. — Целое состояние...

- Слушай внимательно, - Северин на мгновение замер, протер виски и сосредоточенно продолжил. — Если ты не слышал, Орден теперь вне закона. На нас охотятся.

– Пресвятая Мария! Что значит охотиться?

— Выискивают и убивают.

Трофим схватился за голову.

– Но зачем?

- Я дал твой адрес моей жене, - Чернововк пропустил мимо ушей вопрос.

– Ты женился? — на мгновение Трофиму показалось, что он

просто спит и видит причудливый сон.

– Да. Ее зовут Катрею, — продолжал Северин. – Она с моей дочерью Олей.

– Назвали в честь твоей мамы?

– Угадал, – улыбнулся характерник устало. — Извини, что беспокою, но у нее нет близких родственников вне Ордена, поэтому я решил попросить тебя...

— Конечно, брат! Не извиняйся!

– Помоги им. Надо приобрести хижину или хутор неподалеку от села — такой, чтобы в глаза не бросался, без соседей, подальше от людей, но чтобы там там жить можно было.

Трофим кивнул.

– Имею пару на уме. Сделаем.

— С хозяйством помоги по своему усмотрению. Они будут жить один месяц здесь, а потом два месяца в других местах... — Северин ткнул в мешочки. — Четыре десятка дукачей для Катри и Оли. Два – тебе за заботы и заботы.

– Не стоит, – ответил Трофим. — У меня с деньгами все хорошо, твоей семье пойдут все шестьдесят.

– Спасибо, брат.

— Северин, все эти слухи о вас... Это правда?

– Неправда, – ответил сероманец. — Орден стал очень мешать некоторым людям. И новый гетман с этими людьми согласился. Слухи были нужны, чтобы нас возненавидели. Теперь мы вне закона, и охотники с белыми крестами на одежде, которые зовут себя борзыми Святого Юрия, идут за каждым из нас.

– Господи Боже, – перекрестился Трофим.

- Я теперь преступник и беглец, брат. Такая вот история, — Северин снова потер виски. — Еще раз извини за незваное бремя. Береги семью... Когда сюда придут борзые и спросят о Чернововке, отвечай, что много месяцев не видел, не слышал, и вообще ненавидишь меня, а терпел, потому что я угрожал. Разумеется?

– Это неправда!

– Неправда, которая защитит тебя. А ты защитишь мою семью. Сделаешь?

– Да, Северин. Сделаю.

Вдруг на плечо характерника уселась серая ворона и протянула лапку. Он снял небольшую заметку и птицу улетел.

— Ты видишь, что там написано? — спросил Трофим, удивленно наблюдая за Чернововкой.

— Да, — Северин разодрал бумажки на мелкие клочья и втоптал в землю. — Лунного сияния достаточно...

– Что произошло?

Лицо характерника вдруг скривилось, будто он вот-вот заплачет.

– Захара убили.

– Кто? Те же борзые?

– Да, они. Это был мой учитель.

Северин закрыл лицо руками. Трофим не знал, что ему сказать – он впервые видел его таким. Характерник вздохнул, убрал руки и треснувшим голосом произнес:

— Полно об этом. Как чувствует себя мать?

– Ей хуже. Уже никого не узнает... Иногда бывают просветы, но ненадолго.

— Жаль это слышно. Твой третий еще не родился?

— Никак не хочет выбираться на свет, — едва улыбнулся Трохим. – Мне уже интересно, кто это такой упрямец – парень или девушка.

– Или двойня. Или тройня.

Северин пытался шутить, но в глазах его была тоска.

— Брат, тебе нужно переночевать. Выглядишь уставшим. И Шаркань...

Конь, услышав свое имя, насторожил уши.

— Слишком много дел. Всюду надо успеть... Должен ехать, — характерник крепко пожал ему руку. - Не знаю, когда увидимся снова. Увидимся ли вообще. Поэтому спасибо за все, брат. Наше знакомство сделало мою жизнь лучше... Обними за меня семью.

– Не смей так прощаться, – нахмурился Трофим. – Мы еще увидимся!

— Очень хотелось бы, — усмехнулся Северин и напомнил: — Когда придут борзые, врут без сомнений. А как будет возможность, присматривай и дальше за могилами моих родителей, хорошо?

- Конечно!

– Спасибо, брат.

Северин спешно обнял его, вскочил в седло и Шаркань унес характерника в ночь. Ошеломленный Трофим стоял еще несколько минут, таращась на пустой двор, пока тяжелые мешочки в руках не повернули его в чувство.

Два дня назад он пообещал присматривать за дубами... А теперь ни слова не сказал в их защиту. Немного от стыда ад в груди. Трус! Ниций, жалкий трус! Что он скажет детям, когда они спросят, где могилы двоюродных деда и бабы? Что скажет Северину, когда тот наведается снова? Именно здесь, под этими дубами, они встретились впервые... Он