Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Серая, ломкая, запыленная пустота в кровавом свете. Неужели здесь действительно была когда-то жизнь — громкая, яркая, неутихающая? К глухой тишине, к угольку в небе, к праху кругом... Старые воспоминания поблекли, но болезненный шрам ответственности не рубился. Все это его вина. Трагедии можно было избежать… Можно было избежать! Каждый раз эта мысль раздражала, как впервые.

Но прошлого не исправить – только научиться у него.

Он щелкнул пальцами, и через мгновение вокруг выросла любимая домашняя иллюзия — уютный пузырь, его единственное убежище. Ветерок легко коснулся щеки. Река, полная жизни, потекла за спиной. Букет разнообразных запахов дразнил ноздри. Затрещали птички, закачались деревья.

Так станет действительно, если его замысел сработает.

Гаад подошел к столу и глотнул из вечно наполненной кружки. Холодное, пенное, как настоящее — шедевр иллюзии!

По-видимому, он действительно привык к этой форме больше, чем должен... Наверное, общение с человеческим родом действительно изменило его.

Гаад зажег трубку. Куриво наслаждалось миражом. Он выдохнул, придал дымовые очертания дуба и осторожно коснулся его пальцем.

Этот мир умрет, если его замысел провалится.

– И люди по ту сторону погибнут, – пробормотал Гаад.

Впрочем, их было не жалко.

Глава 1

Звание временной столицы Украинского Гетманата изрядно льстило винничанам, но уже месяц по обеим берегам Южного Буга молились и ставили свечи перед всеми святыми образами за скорую победу и возвращение столицы на прежнее место, определенное со времен Киевской Руси. Дорогие сердцу горожан заведения трещали и роились от иностранных репортеров, прибывших со всего мира, чтобы освещать ход военных событий в Восточной Европе; разного ранга чиновники различных государственных институтов, делегаты обоих Советов и их многочисленные помощники заняли все отели, дома, апартаменты и комнаты под ренту; вертящиеся посильные, напоминавшие карманников, сбивали людей с ног; чистильщики обуви, парикмахеры и уличные торговцы драли с гостей новоиспеченной столицы безбожные деньги; устрашающими темпами множились юродивые нищие, которые удивительным образом забывали о увечьях и давали драла при появлении синих униформ сердюков. Спокойными до недавно дорогами теперь непрестанно грохотали кареты и экипажи, на перекрестках городские кликуны горланили свежие новости с фронта, кучи мусора и цены росли прямо на глазах, однако все это шумное движение жизни замирало, умолкало и учтиво расступалось. Сечевой.

— Ой на горе и жнецы жнут, — пели воины так, что стекла звенели. — А под горой, оврагом-долиной казаки идут!

За солдатами бежали стайки ребятишек, подпевая звонкими голосами, а местные (преимущественно женщины, от молодиц до старух) крестили их вслед.

Прохладный мартовский воздух вонял дымом от трех городских заводов, круглосуточно грохотавших над заказами для фронта. Желто-синие флаги разных размеров, оттенков, фактур развевались над домами, украшали веранды и ограждения, висели в окнах и на столбах. Афишные тумбы и заборы, изобиловавшие некогда разнообразными объявлениями и непристойными рисунками, покрылись чешуей агитационных плакатов: гневный казак ударом сабли рассекает зеленую двуглавую курицу, сжимающую в кривых лапах окровавленного ятагана и пистолета. DO BOYU ЗА УКРАИНУ! - провозглашала подпись под картиной.

Вездесущие плакаты захватили весь город и достались даже печально известным Иезуитским Мурам. Построенные два столетия назад, Муры были главными оборонительными сооружениями Винницы, но давно пришли в упадок, и после многолетнего ожесточенного жонглирования записками и сметами сомнительная честь завладеть кучей развалин отошла к Тайной Страже. Развалившиеся контрфорсы и ветхие боевые башни продолжали упадок в новой собственности, пока в Страже не сообразили, кому их можно впихнуть — и в начале 1853 года Иезуитские Муры стали достоянием борзых Святого Юрия.

Божьи воины кое-как восстановили здешний костёл, обустроили собственную церковь, отремонтировали конвикты, где расквартировались. Подтопленные подвалы превратились в тюрьмы, о которых быстро разлетелась неприятная молва, и даже искренние верующие пытались обходить Иезуитские Муры по дальней дороге. Никто не хотел попасть на допрос к борзам Святого Юрия — даже теперь, когда их ряды помолели, почти исчезли.

В темноте, иссеченной огоньками длинных церковных свечей, Отто Шварц перечитывал Библию. С детских лет он таился в ее мудрости, и чтение других книг считал зря упущенным временем. За преданность Библия вознаграждала: при каждом прочтении появлялись новые, ранее незамеченные смыслы. Отто глубже нырял в исконные тайны Книги книг, поился вином сакральных истин, чувствовал Его ладонь на плече... Древние заветы даровали силу даже в самые трудные времена — а для борзых Святого Юрия нынешние дни, безусловно, были трудными. Киевский штаб, несравненно лучше винницких подвалов, пришлось покинуть после сообщений о непрерывном продвижении Орды. Отступление запомнилось Отто паническими криками, вечной толкотней и опасной давкой на дорогах к столичным воротам. Никто не хотел пропускать вперед божьих воинов!

Это невероятно раздражало Отто. Течение чужеземных битв мало интересовало австрийца — он считал войны светской суетой, которая не сравнима с миссией очищения. А те армейские забавы, за исключением священных крестовых походов, всегда были, есть и будут, пока живое ослепленное страстями многогрешное человечество.

Шварц зябко повел плечами. В кабинете царил сырой холод, из мебели здесь стояли только стол и стул — Отто считал аскетичность одной из главных добродетелей охотника нечистью и вообще любого христианина. Его вернуло от пышных украшений, которыми набивали свои покои здешние священники, и он никогда не скрывал отвращения к такой жадности.

Компанию Отто составляла пара породистых украинских овчарок по прозвищу Фобос и Деймос. Цуциков подарил председатель Тайной стражи Ефим Кривденко после выборов гетмана — это было в начале большой охоты. У Отто была слабость к породистым собакам, а Кривденко об этом узнал.

— Несмотря на милый вид, твари носят злостный характер и слушаются только хозяина, — предупредил Ефим. — Если вы не справитесь надлежащим образом воспитать — стреляйте их смело, не обижусь.

Но натасканные австрийцем щенки превратились в преданных лохматых телохранителей, сопровождавших кормчего божьих воинов, участвовавших в охоте на кресты, а также на счету нескольких разорванных ликантропов в волчьем теле. Впрочем, несмотря на замечательный подарок, отношения Отто с главой Тайной Стражи испортились осенью, когда началось вторжение Орды.

Овчарки повели мордами и вместе подскочили с теплых подстилок: кто-то приближался к кабинету. Наверное, Руслан. Отто запомнил страницу, с большой осторожностью вложил почти трехсотлетнюю реликвию семьи Шварцев в сандаловый ящик (бархатное ложе внутри, серебряные украшения снаружи), и после почтительного поцелуя креста на крышке спрятал ящик к ящику стола.

- Прошу, - сказал Шварц вместе со стуком в дверь.

На пороге стал Руслан, сообразительный командир, избранный Отто фаворитом. Всеми