Долина Зерпентштайн - Саша Левашов

– Да не, вряд ли, обычное же подгорье, – растерянно пробормотала Нисса. Столько времени потрачено было зря! Она напряжённо вздохнула, нахмурилась и пнула комок верёвок. А те громко зашипели! Затряслись, словно змеи, зашевелились. Гнома вскрикнула и отпрыгнула прочь.

Ожившая пенька скоро перешла в безумный пляс, стрекоча и треща, будто сгорая, и чуть было не слетела в пропасть – слава Исте, Ганс успел придавить толстый канат ногой. И вот она успокоилась, покорно свернулась ровными кольцами, обратившись в длинный толстый канат, будто новый.

– А теперь самое главное! – восторженно объявила алхимица, поднимая этот трос и показывая его всем остальным. – Инбутис!

И канат расслабился, растянулся.

– Лимбо!

И тот резко сжался обратно.

Что ж, проблема спуска была решена. Пора было отправляться на верную гибель.

Страх вьёт свою паутину глубоко в душе, в самой непроглядной тьме. Свет разума редко спускается туда, да и нечего ему там делать. Но ежели неосторожный смертный всё же полезет в такие глубины своего сознания, то, не ровён час, попадёт в липкие сети страха, будет долго биться в них, и ни одна душа не услышит его, не придёт на помощь. Только эхо слабеющих криков будет блуждать по мрачным сводам пещеры.

– Дьофуль! Только не это! – прошептала Нисса испуганно.

– Что случилось? Где?! – тут же напрягся Бернар, спустившийся вторым. Он выхватил пистоль, целясь в подземный мрак.

– Тихо! – прошипела она.

– Скажи, где он!

– Ещё тише! – Шёпот Ниссы было сложно разобрать, даже стоя рядом с ней. – У них очень тонкий слух…

– У кого? – Бернар еле шевелил губами и старался не дышать. Он искал врага своим фонарём с линзой, что выхватывал из мрака причудливые каменные формы, покрывавшие сплошь стены просторного зала, в котором они оказались.

Под потолком на тонких ножках висели сталактиты, сросшиеся в колоннады, а с пола причудливыми остроконечными башенками к ним тянулись сталагмиты. Камень искрился на свету, словно иней, и в неверном свете лампы казалось, будто они шевелились, качались, осторожно подкрадывались к первопроходцам. Но то был лишь бледно-зеленоватый камень.

– А! – охнул Бернар. – Ты про эту вульву? Взял на прицел.

Нисса хихикнула:

– Нет, это занавеси, минеральные, они тоже натёчные, как и вся эта Ёрдова красота.

Гнома говорила об удивительных наплывах камня, свисавших по одной из стен наподобие тяжёлых портьер и напоминавших… да, именно то, о чём подумал красавец-полуэльф.

К тому моменту уже спустились Ганс и Вмятина, пользуясь волшебной способностью каната плавно растягиваться. Гнома принялась за объяснение:

– Чуете запах? Горелое что-то и будто яйца протухшие. Вон в том проходе деревянные подпорки обгорели. Это очень плохо. Я-то думала, чего они всё побросали и сбежали отсюда. Они нашли здесь кое-что. Шахтёры зовут это «Ёрдов пук».

– Звучит пугающе, – согласился Бернар. – Я слышал, что камнепады и сели – это несварение горного бога. А тут мы ведь в глубине его… тела, да? Видать, не через рот мы шли.

– Они в шутку его так зовут. – Нисса была настроена крайне серьёзно и продолжала напряжённо шептать. – Это худшее, что можно найти в горной породе. Скопление флоггистейна, огненного духа. Прорубаешь окно в такую пещеру, и он заполняет всю шахту. Любая искра – и взрыв! Здесь всё сгорело, пожар был: посмотрите, сколько следов сажи. По полу разбросаны гномьи кости, они пытались подняться. А вот эти сталагмиты снесло взрывом, он шёл из того прохода.

Когда первопроходцы наконец поняли, что те массивные лежачие каменные столбы разрушил Ёрдов пук, они тут же разделили серьёзный настрой алхимицы.

– Насыщение флоггистейна в воздухе незначительно, – неожиданно возразил Вмятина, тихонько стучавший своим механическим нутром. – Пещера хорошо проветривается.

Автоматон был прав. Внизу дышалось заметно легче, чем наверху, что казалось абсурдным.

– Да, конечно, иначе б ты своей топкой давно бы его зажёг, – кивнула гнома. – Но проблема в том, что горелые шахты привлекают вейдхе́ллей. Это подгорные хищники, они крайне опасны.

– Они крупнее или мельче медведя? – тут же уточнил Бернар.

– Нет, скорее, как медвежий молодняк или лоси.

– Тогда аркебуза справится. У нас достаточно оружия, есть Вмятина. Не стоит так бояться, пойдёмте скорее.

Нисса покачала головой.

– Послушай внимательно. Даже подгорные первопроходцы боятся вейдхеллей. Они живут большими колониями, ходят на охоту стаями. Прочные панцири и мощные жвала – раздерут на части вмиг. И их яд смертелен для дворфа, что уж говорить о полуэльфе. Про Ганса я молчу, люду здесь совсем сложно.

– Скромно хочу заметить, что силой воли, известной в моём роду, я сдерживаю кашель уже больше заваренного котелка, – проговорил Ганс, почти не дыша, чтобы подавить приступ.

– Да, кстати, у них невероятный слух и чуткий нюх. Взрослая особь очень сильна, может утащить быка, а то кого и побольше. Если мы наткнёмся на стаю охотников, мы не справимся. Даже Вмятина не поможет. – Нисса выглядела крайне озабоченной.

– Слушай, зачем ты нас пугаешь? – возмутился Бернар. – Лучше расскажи, чего они боятся. Придумаем колдовство, выстроим оборону. Хищники не орки, справимся.

– Я привожу доводы для обоснования своего тезиса. Тезис такой: нам нужно отказаться от плана найти блок серпентинита. Поверьте. Надо лезть обратно. Никто в такие пещеры не ходит, это безумие.

Бернар резко вдохнул, сдерживая ярость. Только что он там, наверху, уговаривал их отказаться от этой затеи, а теперь чёртова гнома сама хочет повернуть назад!

Но вместо злых слов, крикливой гневной толпой собравшихся на его языке, полуэльф нашёл совсем другие:

– Нисса, я понимаю твой страх. – Он положил руку ей на плечо, для чего опустился на одно колено. – Ты права, это опасно. Но мы прошли уже слишком длинный путь, чтобы поворачивать назад. К тому же этих хейдвелей здесь может и не быть. Помнишь, во всей долине один медведь остался? Давай мы быстро поищем здесь нужную глыбу и тихо свалим поскорее.

Гнома очень тяжело вздохнула, но полуэльф явно умел покорять и не такие горы.

– Ты неправ только в одном. Не хейдвели, а вейдхелли.

– Вейд. Хелли, – повторил Бернар и улыбнулся.

– Хорошо. – Она опасливо оглядела большую залу.

Когда никто не шаркал по полу, здесь было очень тихо. Постукивал и трещал горящими углями Вмятина. Сипло и напряжённо дышал Ганс. Вдалеке слышалось эхо подгорной капели. Нисса распознала даже слабенький треск фитиля, горевшего в лампе Бернара.

– Вы поменяли свои позиции уже дважды, – заметил Вмятина.

– Иногда нужно действительно помолчать, – прошипел на него Бернар.

– Вейдхелли боятся только одного: открытого пламени, – мрачно заметила гнома. – У них горючий ихор, мы варим из него хельбренну.

Нисса снова