Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

Обитателям станицы повезло, что степняки не стали торопиться и шли в набег на горцев, словно кочевали на новые пастбища. Не спеша, с расстановкой и перерывами. Это противоречило всему, что о них читал и слышал Беломир, но это было. Как, почему и отчего, парень не понимал, но вынужден был признать, что стремительные набеги степняков далеко не всё, что знали о них историки.

Впрочем, сейчас ему было не до анализа и сравнительных выводов. Главное, башкой стрелу не словить. Тело отлично защищала кольчуга, которую он не поленился надеть перед боем, за что теперь мысленно хвалил себя на все лады. Уже дважды его доставали, но всё обошлось. Стрелы били на излёте, так что особого ущерба организму не случилось. Неприятно, конечно, но не смертельно. А вот голову приходилось беречь старательно. И не потому, что он привык в неё есть, а потому, что даже на излёте стрелы всё равно имели достаточную скорость, чтобы проломить череп.

Устроившись за большим валуном, парень пережидал ответную стрельбу, а после, поднявшись, отвечал очередным результативным выстрелом. Его болты с узкими наконечниками пробивали степняков почти насквозь. Даже несмотря на серьёзное расстояние. На что вообще рассчитывали эти бойцы, Беломир не понимал. Вертясь на дороге на своих косматых коньках, татары осыпали околицу станицы стрелами, при этом даже не пытаясь растащить тяжёлые рогатки.

Сил на сооружение этого препятствия казаки не пожалели. Каждая рогатка состояла из толстого бревна, к которому были приколочены заточенные колья, толщиной примерно с руку среднего человека. И перерубишь не сразу, и вес серьёзный. Все заграждения делались из сырой древесины. В лес татары не уходили из-за густого подлеска. Кусты орешника и кизила были густыми, а ветки у них были весьма жёсткими и упругими. В общем, это была самое настоящее препятствие для лошадей.

Как оказалось, кусты эти высаживали ещё те, кто решил основать в этих местах станицу. Из самого простого и меркантильного соображения. Чтобы за орехом и ягодами кизила далеко не ходить. В сезон детвора облепляла эти посадки, принося домой добычу в товарных количествах. И вот теперь они оказались очень кстати. Всадив очередной болт в грудь степному воину, Беломир сменил позицию, решив перебраться поближе к загородке.

Татары, не выдержав ответного огня, начали медленно, словно нехотя отходить. Кто именно были эти полсотни воинов, никто так толком и не понял. То ли фуражиры, то ли квартирьеры, а то ли просто разбойники, было не понять. Во всяком случае, никаких требований они не выдвигали. Наложив на ложе очередной болт, Беломир пальцами пробежался по оперению оставшихся припасов и мысленно скривился. Из полусотни тяжёлых металлических болтов осталось только пятнадцать.

Само собой, добыча ему должна была достаться серьёзная, но уже пущенные в ход болты ещё предстояло вынуть из тел и отчистить от крови. А бой пока заканчиваться не собирался. Отойдя, степняки снова взялись за луки.

– Да когда ж вы уймётесь?! – тихо возмутился Беломир, глядя на этот бессмысленный расход боеприпаса со стороны противника. – Мёдом вам тут намазано, что ли?

– Как тут, друже? – раздался тихий голос и рядом с парнем присел Григорий.

– Хреново, – фыркнул парень, продолжая наблюдать за противником. – Никак в толк не возьму, чего они этой стрельбой добиться хотят. Глупо это, вот так, в белый свет стрелы бросать.

– Не скажи, друже, – присмотревшись, мрачно усмехнулся казак. – Они той стрельбой нас от главного отвлекают. Хотят мёртвых своих забрать. Вон, глянь. Видишь, спешиваться начали.

– Ага, – зло выдохнул парень, прижимая арбалет к плечу.

Один из воинов, сунувшихся к лежащим на дороге телам, получив болт в грудь, крутнулся вокруг своей оси и ничком рухнул в пыль. В три движения приведя оружие в боевое состояние, Беломир снял ещё одного эвакуаторщика и, снова зарядив арбалет, начал высматривать только пеших воинов. Терять собственный доход он не планировал, припомнив пословицу ещё своего времени. Казаки войной живут, с войны кормятся. Так что отдавать добычу парень не собирался.

Сообразив, что их хитрость раскрыта, степняки принялись выкрикивать что-то. Понимая, что это вовсе не здравицы в его честь, Беломир зло усмехнулся и, сместившись, снова выстрелил, дотянувшись до ещё одного всадника. А вот дальше случилось то, чего парень никак не ожидал. На середину улицы, к воротам околицы, казаки выкатили что-то странное и, быстро наведя эту штуку на противника, поднесли к её задней части фитиль. Пыхнуло, зашипело, рявкнуло, и улицу заволокло серым дымом.

– Это что? Тюфяк? – растерянно повернулся Беломир к напарнику.

– Он самый и есть, – с довольным видом кивнул казак.

Дым рассеялся, и парень с интересом рассмотрел, что от крутившихся на дороге трёх десятков степняков осталось едва половина. Остальные, нахлёстывая коней, неслись от станицы куда подальше. В том месте, где их застал выстрел, на земле билось несколько раненых коней и стонали с десяток степняков. Убедившись, что противник скрылся, казаки отправились собирать добычу и наводить порядок. Оставлять такую кучу трупов у станицы – самим себе горя искать. В местном климате, так и до эпидемии недалеко.

Обойдя рогатки, Беломир подобрался к своим крестникам и занялся самым приятным делом. Сбором трофеев. Отличить свою добычу от чужой было просто. В каждом его теле торчал его болт. Так что начинал парень именно с них. С железом в этих местах было сложно, так что терять боеприпасы ему не хотелось совсем. Глядя на его неторопливые, методичные действия, стоявший рядом Григорий только одобрительно хмыкал. Сам казак в момент нападения вынужден был держать оборону на другой дороге.

На всю станицу только они двое умели правильно обращаться с арбалетами, так что пришлось разделиться. Но станице в очередной раз повезло. Нападение происходило в одном месте. Потому и решился казак к концу боя оставить свой пост и лично посмотреть, что тут происходит. Снимая с тел сапоги, Беломир тщательно проверял их на предмет добычи и, убедившись, что там пусто, просто бросал обувь на землю.

С оружием, поясами и доспехом он поступал примерно так же. Снимал и укладывал в сторонке, чтобы потом увезти всё разом. С собой парень забирал только деньги и украшения. У рядовых бойцов особых сокровищ само собой просто не было, но в его положении и медный обол добыча. Хотя в данной ситуации его больше всего радовало большое количество оружия. Его можно будет после пустить в переплавку для изготовления чего-то более надёжного.

Один из казаков, занимавшихся обыском тел, негромко окликнул парня и, тыча пальцем куда-то в сторону, сообщил:

– Там ещё два коня твоих в кустах запутались.

– Точно знаешь, что мои? – усомнился Беломир, выпрямляясь.

– Точно. Это из первых, которых ты сбил. Отбежали да в кустах и остались.

– Благодарствую, – кивнул парень, направляясь в указанную сторону.

– Себе оставишь или продавать станешь? – в спину ему спросил казак.

– Себе коня ищешь? – обернулся парень.

– Угу. Мой-то стар уже. Только в оглобли, – развёл боец руками.

Кивнув, Беломир проломился в подлесок и, обойдя очередной куст лещины, наткнулся на трёх, а не двух коней. Как так получилось, парень толком не понял, но очередной добыче порадовался. Выпутав поводья из веток, он вывел всю троицу на дорогу и, успокоив, принялся осматривать. Как оказалось, тут было два жеребца и кобылка. Особой мастью или статями животные не отличались, но, судя по всему, были вполне ухожены и здоровы.

Убедившись, что с ними всё в порядке, Беломир отметил про себя, что на всех трёх имеются перемётные сумы, и, подведя коней к своей добыче, принялся грузить её на сёдла. Подошедший Григорий принялся помогать. Оглянувшись на тела степняков, парень вздохнул и, почесав в затылке, проворчал:

– Придётся у Векши телегу просить, чтобы этих прибрать.

– Без нас приберут, – отмахнулся казак. – Не привыкай за все дела хвататься.

– Как иначе-то? – не понял парень. – Я их снял, мне и работать.

– Твоё дело воевать. А для таких дел и послабее кто имеется, – не отступил Григорий. – Сейчас добычу свезёшь и в баню ступай. Отдохни получше. Потому как, чует моё сердце, не последний это бой был. С остальным старики да недоросли разберутся.