Полозов. Игры разума. Том 3 - Виктор Сергеевич Викторов

— Это тоже «пасть». Просто немножко другая. По насыщенности тёмного цвету можно определить направление её воздействия. Та область, которая темнее — срежет тебе ногу. Как гильотиной. Знаете, что такое гильотина? — получив два утвердительных кивка, Архип довольно продолжил, будто специально хотел нагнать жути. — А вляпавшись в светлую область — твою ногу как следует прожуёт, дробя кости и парализует. Нужно объяснять, что будет дальше? — осклабился авантюрист.

— Нет, мы поняли, — тихо ответила Алиса. — Дядька Архип, может сделаем привал? — взмолилась она. — Спина уже отваливается.

— Привал, — удивился мужчина. — Здесь? Вам кто сказал, что здесь вообще можно останавливаться?

Тяжело вздохнув, Петя понял, что их мучения на сегодня только начались.

«Как же ты достал, — скрипнул зубами парень, рывком подтягивая ремень „Ската“, который постоянно норовил ослабнуть, нервируя парня. Нужно проявить недюжинную выдержку, чтобы вытерпеть ещё и зловредный характер Архипа и нечаянно не свернуть ему шею. — А потом и самим застрелиться. Потому что без Архипа мы ни за что отсюда не выберемся».

* * *

Конструкты один за другим слетали с изящных пальцев, образуя непрерывную вязь, похожую на серебристую паутину, видимую лишь магическим зрением.

Со стороны казалось, будто девушка, на лбу которой залегли несвойственные для столь юного возраста глубокие морщины, просто бессистемно водит ладонями над лежащим, изредка вздрагивающим телом.

— Юная госпожа, — в мягком голосе дежурного целителя проскользнул укор. — Вы или сознательно игнорируете мои наставления, хотя, справедливости ради, замечу, что сами изъявили желание их слушать, или же настолько увлекаетесь процессом, что теряете всякий контроль над ситуацией. И если первое я могу списать на свойственную вашему возрасту горячность и веру в собственные силы, то о втором, уж простите, я буду вынужден доложить вашему батюшке. Пока вы проходите здесь практику, именно я отвечаю за вас, Елизавета Андреевна. И мне бы хотелось, чтобы вы об этом не забывали.

Если Лизе и не пришлись по душе слова целителя, то виду девушка не подала. Напоследок, встряхнув кистями рук, она влила чётко дозированное количество Силы в последний конструкт, погрузив пациента в глубокий сон, после чего открыла глаза, смахнув со лба поблескивающий бисер испарины.

— Дмитрий Яковлевич, — несмотря на то, что операция заняла почти два часа, высосав из девушки все силы, её голос звучал весьма бодро. — Если вы о «правиле четверти», будьте уверены, я его соблюла.

Одно из основных и первых правил, которым обучали будущих целителей: «Никогда не используйте более трёх четвертей вложенного в энергетический каркас потенциала».

Разумеется, более опытные их коллеги не всегда руководствовались данным базисом, но и степень их контроля была несоизмеримо выше, нежели у только становившихся на стезю врачевателя.

Всё дело было в том, что на начальных ступенях даже самые одарённые молодые люди испытывали сложности, пытаясь взять под контроль фокус подачи Силы в лечебные конструкты.

Нередкими были случаи полного истощения энергетического каркаса, когда целитель, желая помочь больному, сам на несколько дней, а то и недель, оказывался прикованным к больничной койке, ввиду полного истощения.

Не зря лучшие умы, по праву снискавшие заслуженные лавры на стезе целительского искусства, выработали определённые схемы и алгоритмы, следуя которым можно было без вреда для себя поставить на ноги практически любого больного. Да, порой для этого требовалось несколько сеансов, но случаи выгорания одарённых значительно уменьшились.

Неважно, каким потенциалом обладает целитель. Это, как ни странно, вторично. Более важную роль отводится знаниям в области анатомии и пониманию того, как функционирует человеческий организм.

Там где нужен ювелирный микроразрез — глупо орудовать плотницким топором. Максимум, на что он сгодится — ампутация отмирающей конечности, но случаев подобного варварства не сохранилось даже в самых дальних весях и глухих деревнях Российской Империи.

Елизавета Скаржинская не зря считалась самым талантливым специалистом среди ровесников. Прекрасное домашнее образование, полученное от лучших наставников империи, помноженное на личные природные данные самой Елизаветы, давали роду Скаржинских уверенность, что талант девушки, при должной огранке, станет одним из самых выдающихся за последние пятьдесят лет.

— Господин Ралдугин, вы же сами говорили, что настоящий профессионал должен быть немного с «безуминкой», — довольно усмехнулась Скаржинская. — Плюс ко всему, все мало-мальски известные открытия и прорывы на ниве медицины случались именно тогда, когда люди отступали от общепринятых канонов. И вам это известно. К тому же, всё прошло хорошо. Можете взглянуть сами.

— С изюминкой, Елизавета, — вздохнул док, аккуратно поправляя пенсне, всем своим видом демонстрируя недовольство от пренебрежения его указаниями. — То, что вы прекрасно можете играть словами, мне известно. Но, пожалуйста, давайте не будем доводить беседу до абсурда. Мне кажется, что я достаточно ясно выразился.

— Да, Дмитрий Яковлевич. Более чем, — отмахнулась Скаржинская. — Ну так что? Посмотрите?

— Да, — сложил руки на груди Ралдугин. — Но, мне бы хотелось сначала выслушать вас. Уверяю вас, будь ваш несчастный пациент сейчас в сознании, он бы тоже с удовольствием послушал, — едко добавил Дмитрий Яковлевич. — Итак, Елизавета Андреевна, поясните мне, пожалуйста, что вы здесь устроили? Вам так хотелось, чтобы я переписывал эпикриз? Так будьте уверены, теперь я поручу это вам. Вы зачем вместо обыкновенной плановой диагностики, которую я вам поручил провести, сломали пациенту абсолютно здоровую ногу?

— А с чего вы взяли, что она была абсолютно здорова? — изогнула бровь девушка, ничуть не смутившись. Налив воды из графина, приютившегося на краю стола, девушка спешно сделала несколько маленьких глотков. — Судя по больничной карте пациента, он обращался в нашу клинику примерно год назад, — припечатала Елизавета. — С идентичной травмой со смещением, только на другой ноге. И если тогда никого это не смутило, то мне подобное пренебрежение не свойственно.

— Исключено, — отрезал целитель. — Как и сейчас, я лично проводил диагностику. Неужели вы думаете, что я бы пропустил подобное?

— Я ничего не думаю, Дмитрий Яковлевич, — пожала плечами Елизавета, посторонившись. — Вы сами потом можете сравнить снимок годичной давности и тот, который вы сделаете, когда пациент проснётся.

Ралдугину потребовалось всего несколько секунд, чтобы убедиться в правоте сказанных девушкой слов, после чего он уважительно склонил голову.

— Примите мои искренние поздравления, Елизавета. Был неправ. Действительно, если сравнивать с давнишним снимком, различия существенные. Но, прошу прощения, я до сих пор не понимаю, как так могло получиться.

— Пустяки, Дмитрий Яковлевич, — довольно усмехнулась Елизавета. — В конце