Психомодератор. Книга 1. Разделение - Никита Андреевич Борисов

— Ты в порядке? — спросила София, внимательно изучая её персону. В её глазах читалась профессиональная настороженность — она оценивала ментальное состояние подопечной с точностью диагностического сканера.

— Да, я... — Аврора запнулась, чувствуя, как внутри неё перемешиваются десятки эмоций, словно краски в палитре художника-абстракциониста. Как объяснить то, что она пережила? Как облечь в слова тот опыт погружения в сознание другого человека, когда границы между "я" и "не-я" размываются до полного исчезновения? — Мне кажется, я в порядке. Это было…

— Интенсивно, — закончила за неё София, и в этом простом слове Аврора услышала целую гамму не произнесенных смыслов. София понимала — на том глубинном уровне, который доступен только тем, кто делил психическое пространство с другим разумом. — Даже для опытного психомодератора погружение такой глубины выматывает. А для стажера... — она не закончила фразу, но её взгляд, в котором проскользнуло что-то похожее на уважение, сказал больше любых слов.

Внезапно на лобовом стекле автокапсулы проявилось голографическое изображение — женщина с абсолютно прямой спиной, гладко зачесанными волосами и взглядом, который, казалось, проникал сквозь время и пространство. Аврора почувствовала, как её спина непроизвольно выпрямляется — рефлекс, выработанный годами в Академии.

— Вера, — произнесла София с уважением в голосе, автоматически прикасаясь к виску в формальном приветствии Сестринства. — Мы успешно вернулись из незапланированного погружения.

— Вижу, — кивнула женщина, — Но ситуация ухудшается. По всему городу Майя-Защитники погружаются в кому. Уже семнадцать случаев за последний час.

Её голос звучал ровно, но за этой ровностью Аврора, с её повышенной чувствительностью к эмоциональным оттенкам, уловила тщательно скрываемую тревогу. Вера боялась — а это означало, что происходящее выходило далеко за рамки обычного кризиса.

Аврора вопросительно посмотрела на наставницу, пытаясь уловить в её персоне подсказку, объяснение происходящему. Майя-Защитники — подразделение безопасности города, лучшие из лучших.

— Мы сейчас же прибудем в штаб, — ответила София, и Аврора отметила, как её пальцы непроизвольно сжались на руле, костяшки побелели от напряжения.

— Нет, — резко оборвала её Вера, и от этого короткого слова словно повеяло холодом. — Я распределила всех доступных психомодераторов по городу. Братство и Сестринство должны синхронизироваться с пострадавшими Майя-Защитниками, собрать информацию и локализовать источник. Тебе нужно направиться в южный район.

София кивнула, не задавая лишних вопросов. Иерархия в Сестринстве была абсолютной — приказы Верховной не обсуждались.

— А девушка? — Вера перевела взгляд на Аврору, и от этого прямого контакта Аврора ощутила, как что-то словно прикоснулось к её сознанию — легкое, невесомое прикосновение, оставляющее ощущение хрустального звона где-то на границе восприятия. — Твоя практикантка?

— Она показала исключительные способности во время погружения, — начала София, и Аврора с удивлением услышала в её голосе нотки защиты. — Её ментальная гибкость и адаптивность превосходят стандартные показатели. Она...

Верховная покачала головой, обрывая этот поток информации одним коротким движением.

— Отвези её домой. Это не учебное задание. У нас катастрофа городского масштаба. Семеро в Братстве и пятеро из Сестринства — это всё, что у нас есть против... чего бы это ни было.

Последние слова Верховная произнесла с едва заметной заминкой, и от этой микропаузы у Авроры побежали мурашки по майя. Верховный психомодератор не знала, с чем они столкнулись.

София вздохнула, запуская двигатель автокапсулы.

— Прости, Аврора. Правила есть правила, — произнесла София, и в её голосе смешались усталость и смирение.

— Но я могла бы помочь, — возразила Аврора, чувствуя, как внутри поднимается волна протеста. Слова вырывались сами собой, опережая мысли. — Я уже была там, видела его. Я установила с ним контакт, понимаю структуру его мышления. Может быть, я смогу...

— Ты и так помогла больше, чем должна была, — мягко перебила её София, выруливая на главную дорогу. Транспортные потоки расступались перед их автокапсулой, автоматически реагируя на приоритетный сигнал Сестринства. — То, что ты сделала в психоконструкции... Установка полного психоблока в условиях активной атаки, воздействие на Декарта в критический момент...

Она покачала головой, и Аврора с удивлением заметила в её глазах то, чего никогда раньше не видела — намек на уважение.

— Я недооценила тебя, — продолжила София, — Но сейчас мы имеем дело с чем-то, что превосходит возможности даже опытных психомодераторов. Ты видела, насколько он силен. Он практически уничтожил меня, а ведь я считаюсь одним из сильнейших психомодераторов Сестринства.

Её голос дрогнул, и в этой короткой уязвимости Аврора увидела настоящую Софию — не безупречного ментора, не холодного аналитика, а человека, столкнувшегося с чем-то, что превосходило её понимание.

— Он чрезвычайно силен, Аврора, — продолжила София, и в её словах звучало что-то похожее на благоговейный страх. — Психомодератору моего уровня только невероятное везение могло позволить к нему подобраться. А может, дело не в везении…

Она бросила быстрый взгляд на Аврору, словно оценивая, стоит ли продолжать.

— Может быть, дело в тебе. В том, как ты с ним взаимодействовала. В той связи, которую вы установили.

Остаток пути они провели в молчании, каждая погруженная в свои мысли. По радио передавали экстренные сообщения — нейтральный, тщательно модулированный голос диктора рассказывал о "временных сбоях в работе городских систем безопасности". За этой обтекаемой формулировкой Аврора чувствовала ложь — успокаивающую, но всё же ложь.

Между сообщениями транслировалось выступление философа Мира Экунду — Аврора узнала его глубокий, бархатный голос, который словно обволакивал сознание.

"...и так, друзья мои, мы подходим к фундаментальному вопросу современности: где заканчивается человеческое сознание и начинается искусственный интеллект? Если мы способны загрузить воспоминания, эмоции, саму квинтэссенцию личности в синтетическую структуру, остаётся ли она человеком? Или это лишь идеальная симуляция, лишенная того неуловимого компонента, который мы называем душой? Наше определение человечности сегодня как никогда требует пересмотра..."

София резко выключила радио, словно эти слова причиняли ей физическую боль.

— Философы, — произнесла она с плохо скрываемым раздражением. — Всегда задают вопросы, на которые не существует ответов.

Когда София остановила машину возле дома Авроры, было уже темно. Уличные фонари мерцали, словно не могли решить, гореть им или нет — еще один признак нестабильности городской системы. Аврора заметила, что немногочисленные прохожие двигались быстрее обычного, инстинктивно чувствуя неладное.

— Оставайся дома, — произнесла София, и в её голосе звучала такая непривычная забота, что Аврора на мгновение растерялась. — Запри двери и старайся не спать, если сможешь. Активируй домашнюю систему ментальной защиты