Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

— Жёстко, да, — кивнул я. — Но, с другой стороны, нарколыги — это зло. А барыги — ещё большее зло. Детей на дурь подсаживают. Правильно?

— Ну, да…

— Думаю, надо им шухер устроить. А заодно и свой лимон срубим. Нам же лимон нужен? Нужен. И не заёмный, а свой, который на доброе дело и потратить не жалко.

— Так это…

— Пока ничего конкретного, дядя Слава. Хороший шухер подготовки требует. Ты подумал про человечка, который на барыг выведет?

— Да, есть такой кент, но мне надо понимать, чего мы хотим, — покачал головой Кукуша. — Я не могу ему просто так позвонить и сказать, мол, расскажи, как там бизнес, как житуха. Понимаешь, о чём я говорю? К нему надо уже с конкретным предложением выходить, как к Трампу.

— А если для его ушей это предложение не предназначено?

— Не знаю, братан. Не знаю…

— Ну, тогда разузнай, в городе ли он, живой ли, как с ним встретиться можно. А там решим, что сказать.

— Лучше бы сначала решить… Дело такое…

Кукуша покрутился по закоулкам частного сектора и выехал к здоровенному кирпичному дому с высоким кирпичным же забором. Дом я узнал, именно здесь Жан и праздновал день рождения в пятом классе.

— Думаю, буду недолго, — кивнул я и вышел из машины.

Я подошёл к калитке и позвонил в такую же штуковину, как была и у Кати в домофон с видеокамерой.

— Слушаю, — тут же ответил неприветливый металлический голос.

— Мне Жан нужен. Мы в школе вместе учимся. Скажите, Краснов пришёл.

Раздался щелчок, и собеседник отключился. К дому подъехал «крузак». Интересно, весь мир за тридцать лет перевернулся с ног на голову, а крузак как был крузаком, так и остался. Только фары другие.

Машина остановилась чуть поодаль и её пассажиры уставились на меня. Я покрутил головой, посмотрел по сторонам, посмотрел в тёмное небо и в землю. Всё замерло и ничего не происходило. Наконец, минуты через три-четыре раздался щелчок, и мощная металлическая дверь отомкнулась.

Я заглянул внутрь и увидел троих крепких парняг со смоляными волосами, зачёсанными назад, как у гангстеров из боевиков. Вообще они выглядели очень современно, только по меркам моего времени. Косухи, козаки, подёрнутые рукава — классика жанра ушедших, как я думал эпох. Я им улыбнулся.

А вот у них никаких намёков на улыбки даже не проглядывало. Они молча смотрели и ждали.

— Я к Жану, — повторил я.

Двор был освещён и я разглядел дорогие тачки, большой тюк, запакованный в чёрный пластик, вытоптанный газон, дурацкие лавки, длинный стол человек на двадцать и собачью будку вдалеке.

Ну а дом… здоровый, как сказочный дворец, только из красного кирпича. Зато с башенками. По дорожке от него пританцовывающей походкой шёл чувачок, похожий на Патрика Суэйзи из «Грязных танцев».

— Крас? — кивнул мне он.

— Да.

— Давай за мной.

Он развернулся, и я последовал за ним, под взглядами молчаливых охранников. Мы поднялись на крыльцо с витыми железными столбами и вошли внутрь.

— Сюда, — кивнул мой сопровождающий и повёл меня по коридору. От обилия позолоты, виньеток, завитушек и разноплановых узоров у меня чуть глаза не лопнули.

Мы вошли в просторную комнату, способную потягаться с тронным залом какого-нибудь средневекового замка. Но, в отличие от средних веков, тут имелся здоровенный телевизор. И не проекционный, а совершенно плоский.

Рядом с диваном с позолоченными ручками стояло чучело медведя а в углу, прямо на полу — гитара. Я усмехнулся.

Две гитары, зазвенев, жалобно заныли, с детства памятный напев, милый, это ты ли…

За столом, накрытым дорогущей скатертью с кистями сидел злобного вида чувак, похожий на Муссолини. А перед ним, как сын Петра Первого на допросе, стоял Жан, известный в школе, как Князь.

Князь бросил на меня злой и напрочь лишённый гостеприимства взгляд.

— Это он? — спросил Жана Муссолини и тот кивнул.

В детских воспоминаниях Краса отец Жана был куда более приятным и даже весёлым человеком. Он даже лично тусовался с нами, резал торт, ещё там что-то такое…

— Зачем он пришёл?

Жан снова пронзил меня взглядом.

— Да я просто поговорить хотел, — пожал я плечами. — Мы же школьные товарищи. У Жана была там идея одна инте…

— Я же тебя предупреждал, — не обращая на меня внимания продолжил его отец, — чтобы в доме не было никаких чужаков. Чтоб ни один вавир здесь не шастал. Что не ясно?

— Простите, дядя Нико, — понуро ответил Князь, и в этот момент он был никаким не князем, а обычным нашкодившим мальчишкой.

— Проводи его!

Дядя… А батя куда делся? Этот дядя Нико держался очень по-хозяйски. Наверное, за прошедшие с той вечеринки пять лет барон поменялся.

— Пошли, — прошипел Князь, проходя мимо меня.

Он молча прошагал по дому, а потом к воротам. Та троица «грязных танцоров» всё ещё стояла на том же месте и так же молчаливо провожала меня взглядом. Мы вышли за калитку.

— Ты долбанулся⁈ — тут же зарычал Жан, схватил меня за локоть и потащил в сторону кустов.

Я махнул Кукуше, чтобы он сидел, не выходил.

— Ты чё, клоун? — зло уставился на меня Князь. — В натуре бессмертный или бака безголовый.

Он опасливо посмотрел куда-то вверх, будто опасался увидеть в небе фашистские мессершмитты.

— Чё ты вылупился? Там камеры везде вкруговую. Нахера ты припёрся сюда?

— Да блин, а чё такого? Я же у тебя был когда-то уже.

— И что? Тогда всё другое было. И мы с тобой не дружбаны, мы с тобой вообще никак. Кто ты, и кто я! Тут можно башки лишиться только за то, что остановился у ворот, понял? А ты охренел настолько, что завалился, как к себе домой.

— А это чё, дядька твой? — прикинулся дурачком я. — Почему он тебе запрещает с одноклассниками встречаться?

— Не твоё дело. В гости друг к дружке мы с тобой точно ходить не будем, пить чай с конфетками и смотреть фотки тёлочек. Ты повзрослей уже, а то как дебил ведёшь себя.

Я кивнул и про себя улыбнулся. Уже сам факт вот этого тайного, чтобы не попасть в зону видимости, разговора устанавливал между нами