Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль

Дэвид мгновенно дернул ее назад, в подъезд, а сам шагнул в темный коридор, вскидывая оружие. Вместо звуков – барабанящее в ушах сердце.

Но в просторной квартире-студии пусто. Никаких следов погрома. Никакой крови. И никаких больше людей. Только разбитый телефон (видимо, с силой брошенный в стену) и осколки вазы (в нее, судя по всему, выстрелили).

– Что произошло? Он ушел? – бросил Дэвид через плечо, не опуская пистолета.

– Нет, он всё ещё здесь, – проговорила Азалина, двигаясь следом за Весселем. – Вон он! – и схватилась за спину Дэвида, буквально вонзаясь ногтями в его плечи.

А опешивший мужчина даже не ощутил этого. Опустил пистолет, изгибая вскинутую бровь, и первую пару секунд просто молча следил за начавшим наматывать круги вокруг люстры крупным шершнем.

Шок – не то слово.

– Могу взять? – спросил хрипло Дэвид, поднимая с кофейного столика книгу, но продолжая наблюдать за бесноватым насекомым, ударяющимся раз за разом о люстру.

Макензи угугкнула. Вессель спокойно вышел в центр комнаты. Одним резким движением сбил шершня на пол, в следующую секунду наступая на него каблуком. На шершня. Да, большого, сантиметром восемь в длину, но чертового шершня. Тот затрещал под обувью. Жужжание прекратилось. Дэвид немного растерянно поднял мертвое насекомое и вышвырнул его в окно, еще на несколько долгих секунд замирая и смотря на улицу.

Шершень?..

Мужчина обернулся к Макензи, что еле сдерживала счастливую улыбку.

– Давай представим, что ты не могла придумать иной причины, чтобы пригласить меня к себе, – наконец тяжело произнес Дэвид, по-хозяйски садясь на барный стул и кладя на стойку черный пистолет. Шумный выдох. Все еще продолжая смотреть на горгоновца, Вессель качнул головой, изгибая к переносице брови. – Азали, шершень?! Это он на тебя нападал? – слова как-то закончились. Очень некстати вспомнилось, как буквально две недели назад Главнокомандующий получил отчет о горгоновской операции на территории Арроганса, где Азалина вновь отличилась, как результативнейший боец группы. А тут нападение шершня.

– Я не звонила бы… – будто оправдывалась девушка. – Просто практически все ребята уехали на фест, а до Дэниела я не дозвонилась… – она, опомнившись, убрала в тумбочку оружие. – Понимаю, как со стороны выглядит… – стянула перчатки. – Но это иррациональное, понимаешь?.. Я вроде здраво понимала, мозг работал трезво; пыталась проанализировать, действовать спокойно, но… Короче, опомнилась, когда уже дозвонилась до тебя.

– А потом ты телефон в шершня кинула?

– Он на меня пикировал. Машинально получилось, – и села напротив Дэвида, опуская немного виновато глаза. Сам мужчина еле сдержал истеричный смешок. – Хорошо хоть, что не нож метнула. Обидно было бы испортить стену в новой квартире. Я и сетку на окна ещё поставить не успела. Ты не подумай, что я насекомых боюсь, – она рассмеялась, но больше это напоминало предистерику. – Меня вообще мало что может напугать. Но эти твари… – и ее передёрнуло. Она выдохнула шумно. – Слушай, во всяком случае – спасибо. Искренне. Если бы ты не приехал, я бы в отель ночевать уехала, – она вновь постаралась улыбнуться. – Я тебе должна за своё спасение, в общем.

Дэвид пока не мог собраться с мыслями.

– Я ужасно голодный, – наконец сказал он. Ему не хотелось, чтобы Алазина загонялась, чувствовала вину или укоры совести за звонок. И уж тем более, чтобы не думала обо всей этой странной ситуации. – Поехали куда-нибудь поедим. Хочешь – закажу доставку.

– Мою готовку ты боишься или брезгуешь?

– Что? Нет! Я просто… – стушевался Дэвид, и в первый раз осознано огляделся. Богиня Матерь, он в квартире Азалины, подумать только! – Даже мысли не мелькнуло. Буду рад, если ты меня накормишь.

– Тогда иди мой руки. Душ там, – девушка кивнула в сторону и встала. Замявшись, добавила. – И, раз уж ты здесь, чувствуй себя как дома, – и прежде, чем расплывшийся в улыбке Вессель успел сморозить какую-нибудь шуточку, строго добавила. – Как у меня дома.

Мужчина шутливо отдал честь.

***

Дэвид, находясь в состоянии полудремы, блуждал по воспоминаниям, походившим больше на иллюзию.

Теплый неяркий свет. Барная стойка. Азалина, на скорую руку приготовившая ужин, который показался Весселю самым вкусным за всю его жизнь. Её смущение и попытки отшутиться, когда он захваливал еду, уплетая за обе щеки поставленные перед ним яства. Аромат свежезаваренного чая с мятой и лемонграссом. Сам Дэвид оказался одет в собственный халат – вот куда делась пропажа прошлого месяца, Макензи просто забрала халат себе; девушка даже не стала оправдываться, пожала плечами, мол, ей он понравился, а у Дэвида и без того слишком много подобного тряпья, – и чувствовал себя истинно дома.

Квартира у Азалины была небольшой, но уютной: горшки, правда, с искусственными растениями – человек, большую часть жизни проводящий в разъездах, просто не мог позволить себе настоящий цветник, – ароматические диффузоры, гирлянды у потолка. Висящая в коридоре темно-бордового цвета груша даже дополняла интерьер. Современный гарнитур без ручек. В углу стояло высокое напольное зеркало, в котором отражалась часть кровати.

Теплый неяркий свет. Барная стойка. Азалина напротив. Совместный ужин. Ночная столица за окном. Небольшая квартира, где Макензи и Вессель вдвоем. Она в домашнем костюме (вновь в черном, что-то неизменно), с небрежным пучком на голове. Можно было даже на мгновение поверить в приятный образ. В желанный образ. Дэвид настоял на том, чтобы утром вместе съездить за новым телефоном Азалине. Настоял и на том, что поможет с установкой сеток на окна – просто по-приятельски поможет, какие тут вопросы?

Макензи не просила его уехать. Он хотел остаться с самого начала.

Совместный душ. Вместе лечь спать. И, конечно, касания случайные: это всё тесная кровать и непривычно тяжелое одеяло. И, конечно, поцелуи случайные. Дэвид вовсе не планировал приставать. И, конечно, соскользнувшие бретели с плеч случайны. Азалина вовсе не специально их зацепила.

Высокое напольное зеркало, в котором отражались их движения.

А потом – полудрем. Азалина лежала на плече Весселя, закинув на мужчину ногу, а тот перебирал ее волосы, блуждая по воспоминаниям. Тяжелое одеяло наполовину скатилось с кровати на пол…

От грохота и шума подорвались оба. Макензи неведомо откуда успела выхватить боевой нож – Дэвид был практически убежден, что тот находился закрепленным у нее под кроватью, – и подскочила на ноги, накидывая на плечи халат Весселя. "Не дергайся, ваше высочество, я проверю, может соседи", – произнесла девушка, завязывая халат и скоро направляясь к двери. Фыркнувший Дэвид подняться банально не успел. Он различил, с каким грохотом распахнулась дверь.

А в следующее мгновение Дэниел Беннет влетел в квартиру единовременно с собственным срывающимся голосом: "Твою, сука, мать, Азалина,