Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль

выцветших темных волос падали на его лоб. Широк в плечах, подтянут – одним словом, атлетически сложен, – и классический костюм-тройка кофейного цвета на нем сидел прекрасно, хотя и несколько в новинку. Азалина привыкла к менее формальному образу Дэвида Весселя.

Он замер у двери, опершись о нее и заложив руки в карманы брюк. Одернутый пиджак продемонстрировал богато расшитый по бокам жакет. Впрочем, даже в официальном костюме Дэвид не изменял своему стилю. Переливающаяся гладь нитей рисовала птиц и цветочный узор.

– Вы следите за мной, ваше высочество? – спросила Азалина, не обернувшись.

– Я хотел извиниться за свои слова. Возможно, они могли смутить вас или поставить в неловкое положение, – ответил Вессель негромко с легкой хрипотцой в голосе. – Увы, вы действительно напрочь прогнали мой рассудок, и я опомнился лишь спустя время.

– Решили подключить очарование и манеры, ваше высочество? – горгоновец круто обернулась, словно нечаянно, и вырез ее воздушного платья приоткрыл на мгновение бедро. – А я уж думала, что надеялись с глазу на глаз получить от меня другой ответ на прежний вопрос.

– А вы дадите другой?

– Нет.

– Отчего же? Неужели я совсем для вас не привлекателен? – легким движением он отстранился от двери и неторопливо подошел ближе. – Леди Макензи, я бесконечно уважаю философию вашей группы, и предлагаю сыграть в игру с положительной суммой для нас обоих. Вы не вступаете в отношения, я не ищу супруги; значит, у нас есть идеальная возможность проводить время вместе без лишних обязательств. Получить партнера, в котором вы будете уверены, от которого спокойно уедете утром, – Дэвид был спокоен, смотрел в глаза девушки прямо. От него пахло ягодами смородины, кедром и пачули, сладким апельсином и розовым перцем. От него пахло уверенностью и силой, жаждой свободы и непокорностью. – Азалина, я предлагаю вам просто секс. Какой вы захотите. Когда вы захотите. Где вы захотите. И готов поклясться, что любая связь останется лишь между нами.

– Ваше высочество, горгоновская душа подсказывает не связываться с мужчиной, чья фамилия "Вессель".

– А что подсказывает ваше тело? – его рука коснулась ее талии, и Азалина крепко перехватила мужчину за кисть.

– Не стоит. Я могу не нарочно забыть о вашей монаршей семье и сломать вам руку. Местах в трёх для пущей символичности.

Но глаза Дэвида горели:

– Ломайте, – буквально выдохнул он в её губы; но не коснулся, замер в нескольких миллиметрах, отчего сердце Макензи зашлось, как ненормальное. – Ну же, чего ждете? Я скажу, что неудачно упал.

– Не испытывайте.

– Я вам уже говорил, я рисковый человек.

– А я уже говорила, что это вас не красит, – и выскользнула из его рук; но шлейф его парфюма точно проследовал за ней. Макензи обернулась к мужчине, когда уже перешагнула порог. – Вы самонадеянны, Дэвид.

– Но вы же все равно придете, – ответил он дразняще, без тени сомнения, и потянул уголок губ в добродушной ухмылке. – Я буду ждать, Азалина.

И девушка, не произнеся ничего, скрылась в коридоре.

***

Поздние сумерки окутали город, круглая желтая луна выплыла из облаков и следила сквозь арочные окна отеля при ипподроме.

Волосы Азалины были чуть влажными после душа, а сама она ругалась себе под нос на то, что не стала распаковывать чемодан с вещами. На секунду даже мелькнула мысль снять босоножки и дойти босиком; стук шпильки казался ей громким. Но не стала. Хотя, в тот момент много разного в голову лезло: зачем она это делает? Может повернуть обратно? Стопроцентные риски. А вдруг он не один? Хотя, это мало волновало. Но если у двери гвардейцы, это несколько осложнит ситуацию.

Но у дверей никого не оказалось. Закрыты ли они? Девушка потянулась к ручке, и та без труда поддалась. Макензи шагнула в комнату, освещенную через большие окна ярким лунным светом. Дэвид, что лежал в кровати уставившись в смартфон, резко сел. Черный халат с золотистым узором сполз с его плеч. Мужчина не успел ничего произнести, Азалина, вальяжно прошедшая вперед, окинула комнату придирчивым взглядом:

– Вы слишком халатны к своей безопасности, ваше высочество. Открытые двери, отсутствие охраны, хорошо простреливаемые апартаменты…

– А вы пришли меня убить? Какая жалость.

Девушка усмехнулась – Вессель проследил за ее движениями, по-кошачьи грациозными, отбросил телефон в сторону, – забралась на кровать, не снимая туфель. Отдернув платье, села на оголенные бедра Дэвида. Прежде, чем он успел коснуться ее губами, надавила с силой на его грудь, вынуждая лечь на спину:

– Помнится, разговор шел про "уложить на лопатки", – произнесла она негромко, на мгновение чуть приподнимаясь; прикрыла глаза, опустилась, шумно выдохнув. – Так лежите, ваше высочество, не нарушайте… Вами же названных условий… – слова – сквозь сдавленные вздохи. Движение неторопливые, плавные. А Вессель не сводил мутного с поволокой взгляда с глаз Макензи, и ладони его скользнули по девичьим ногам под легкую ткань черного платья, сжали ее ягодицы.

– Иначе что? – хрипло спросил он, резче качнув бедрами вверх и вырывая из Азалины стон. Ее ногти оставили на его животе следы полумесяцев.

– Иначе я уйду, – ответила девушка не так твердо, как хотела; но Вессель покорно подчинился.

Позже, когда Азалина стояла в душе своего номера под струями прохладной воды, она даже немного жалела о том, что сразу после секса покинула комнату Дэвида. Так и не сняла платья, так и не позволила себя поцеловать. Вессель просил остаться, хотя бы еще ненадолго, и соблазн был слишком велик. И поэтому Макензи ушла. Немедленно. Ведь оставаться – не в правилах горгоновцев.

Азалина провела пальцами по влажным стенам, пытаясь сосредоточиться на мыслях о чем-то другом, но образы не оставляли её в покое. Стоило закрыть глаза, и возвращалось шумное дыхание, горячая кожа Дэвида и его настойчивость. Физическая реакция, это нормально, сейчас пройдет. Дрожь в ногах успокоилась, но истома все еще сковывала тело. В ушах шумела кровь.

Макензи укуталась в большое махровое полотенце, забрала вещи, вышла из душа лениво. И вновь сработала реакция, рефлекс, раньше даже, чем сознание сориентировалось.

Силуэт в кресле напротив. Макензи, выхватившая и снявшая в тот же миг с предохранителя пистолет. Упавшие вещи к ее ногам. Недовольный вдох и опущенное оружие в следующую секунду. Вся сцена – доля мгновения.

Дэвид даже не шелохнулся.

– Что вы делаете?! – возмутилась Азалина. Злость затерла на мгновение осмысление того, что в комнате сидел Вессель. – А если бы я вас застрелила?!

– Вы очень халатны к своей безопасности, достопочтенный горгоновец, – перекривил ее Дэвид, титаническое спокойствие которого, словно и не оказавшегося под прицелом, подкупало – Открытые двери…

– Прекратите комедию, – перебила девушка, подхватывая вещи с