Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Как недавно Рон. Он всегда был рядом… И теперь я ужасно без него скучала. Папа сказал только, что здоровью и свободе Рона ничто не угрожает, что его отпустили.

— А где же он? — спрашивала я.

Но что папа мог на это ответить?

Вечером в палату прорвалась Норри и тут же набросилась с упреками.

— Почему ты не дождалась меня? Вместе бы удержали Рона! Придумали бы что-нибудь! Нет, как же! Ты такая дурочка, Рози! Вот померла бы — я бы тебя ни за что не простила!

— Кто эта отважная юная леди? — заинтересованно спросил папа, откладывая книгу.

— Я не леди! — гаркнула Норри так, будто ее жестоко оскорбили.

— Для папы все леди! — поспешила заверить я ее. — Пап, это Норри, моя соседка по комнате и подруга. Можешь нас оставить на полчасика?

— Только на полчаса!

Уже тогда я немного забеспокоилась: слишком уж рьяно папа взялся меня опекать. Со мной теперь все хорошо: жива, почти здорова, а он ни на миг не хочет оставить меня без присмотра. Непросто будет уговорить его уехать домой… Ну ладно, пока рано об этом переживать: в запасе есть несколько дней.

— Мировой дядька, — сменила Норри гнев на милость. — Культурный такой. Будто и впрямь Ви.

— Он… Ви… — призналась я, съеживаясь под пронзительным взглядом подруги. — И я тоже… Давно надо было сказать.

Разговор затянулся на час. Папа заглядывал, хмурился, но все же не прогонял Норри. А она… Сначала отругала меня, надулась, гордо направилась к дверям, однако остановилась у самого порога, злобно отпинала дверь, а потом вернулась и крепко обняла меня. И чтобы я не решила, что гоблинка совсем разнюнилась, за объятиями последовал тычок кулаком под ребра. Правда, осторожный, едва ощутимый.

— Вот же ты тупица, Рози! Корячилась, зарабатывала гроши, чтобы оплатить учебу, когда ты могла бы все получить на блюдечке. Подумаешь, подождать год! Но знаешь, я теперь даже больше тебя уважаю!

Пожалуй, я была согласна с обидным прозвищем, которым меня наградила Норри. Я действительно тупица. Но не потому, что хотела сама заработать на учебу, а потому, что до последнего не признавалась Рону.

— Норри, меня отсюда еще несколько дней не выпустят. Пожалуйста, отыщи Рона…

Я замолчала. Норри найдет Рона: это несложно. А дальше что? Передать ему, что я скучаю? Что не понимаю, что происходит?

— Скажи, чтобы пришел ко мне, — прошептала я.

— Не скажу.

— Что? Почему?

Я вскинула растерянный взгляд на подругу, а та посмотрела строго.

— Дай ему время. Ты ведь знаешь Рона. Он упрямый и гордый. И на него столько всего сейчас свалилось. И с проклятием пока ничего не ясно. Он знает, что ты под присмотром, и, уверена, просто не хочет добавлять проблем.

— Ну что за дурачина! — в сердцах воскликнула я. — Мы через такое прошли вместе… А теперь это, видите ли, его проблемы? Проклятие!

Так-так, кстати, о проклятии. Ведь можно для начала разобраться хотя бы с этим!

Когда вернулся папа, я терпеливо снесла, как он трогает мой лоб — не горячая ли, — и его пристальный взгляд: не устала, не расстроена? А может, пора ее усыпить волшебным поцелуем в макушку? Дождалась, пока он откроет книгу, и тихонько спросила:

— Папуля, а можно поговорить с Маркусом?

— Папуля, значит? — прищурился папа. — Не «пап, отстань, со мной все в порядке»?

Я мило улыбнулась.

— Только давай ты не будешь звать его Маркусом. Я и так еще не до конца понял, какие отношения связывают тебя с этим мальчиком — Эороаном. Не добавляй мне седых волос.

— Ой, какие седые волосы, пап! Ты у меня еще ого-го!

— Снисходительно сказала дочь, глядя на своего древнего старика, — усмехнулся папуля. — Маркус… Хм… Мэтр Ви’Мири и сам хотел тебя навестить. Ждал, пока ты немного придешь в себя.

— Отлично!

Я подскочила на кровати, но твердая рука тут же уложила меня на подушки.

— Завтра!

А я пока закрываю дневник: мама зовет на ужин.

Перелом. День двенадцатый. Вечер

Теперь, когда не надо делать домашнее задание и бежать на подработку, можно писать дневник весь день напролет. Беда в том, что скоро писать будет не о чем. Не рассказывать ведь о том, как я проснулась, позавтракала, поиграла с Аликом, а потом вышивала, сидя у камина? Или что пригласили учителя танцев, чтобы подготовил меня к королевскому балу, где меня представят Его Величеству, а возможные женихи смогут полюбоваться на свежеиспеченную невесту. Меня передергивает от одной мысли, как кто-то станет разглядывать меня и думать: а какое приданое за ней дают? Есть ли братья и сестры? Она наследует титул? Как гадко. Зачем я только родилась герцогиней! Это разлучило меня с Роном!

Папа заранее завел разговор о том, что хочет отвезти меня в имение. Он не давил, вернее, думал, что приводит разумные доводы, а решать, мол, мне. Дескать, видишь, Рози, как все обернулось. И мама места себе не находит, не спит по ночам. Подожди до будущей осени, а в следующем году тебя примут без вступительных испытаний, я уже договорился с Маркусом. Отдохнешь, наберешься сил.

Вот умеет папуля находить нужные слова, не зря его колонка в газете всегда пользовалась популярностью. Я даже засомневалась: не согласиться ли? Но как я уеду, брошу все: Норри, занятия, ребят. Рона…

Как же я без него?

А в итоге вот она я — в Черном Ониксе, одна-одинешенька.

Нужно наконец набраться смелости и написать, что произошло.

Мэтр Ви’Мири навестил меня ближе к обеду. Он пришел не один, привел с собой Рона. Я встрепенулась и села на кровати, приглаживая волосы. Да что толку — они топорщились во все стороны. А физиономия небось бледная и под глазами синячищи! Не хочу, чтобы он видел меня такой!

Рон и не смотрел — глядел под ноги. Ему что, противно видеть меня?

Он переступил порог и застыл у двери. Папа и ректор вполголоса посовещались о чем-то, а потом ректор сказал:

— Эороан, ты готов?

Рон кивнул.

— К чему готов? — заволновалась я.

Папа встал рядом и успокаивающе положил руку мне на плечо.