За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

— Мира, что за сон тебе снился? — взглянул на неё Богдан.

Поведала она о своём сновидении. Богдан выслушал и молвил:

— Отправляйся с ним, Мира. Великий Юдо подарок тебе сотворил, прими его. А ты, — обратился он к Калиссе: — за её безопасность передо мной головой отвечать будешь, если с ней что-то случится.

— Да не переживай ты, — усмехнулся Калисса. — В этот раз в пасти не понесём, обещаю. На спине прокатится, вместе со мной.

Глава 18. БЫЛА БЫ ШЕЯ, ХОМУТ НАЙДЕТСЯ

Ко всему можно привыкнуть. Даже к тому, что ты волк. Быть им довольно неплохо. Они только вышли из Непроходимого леса, а нос зверя услужливо подсказал: впереди чёрная земля разрыта кабанами и им следует взять вправо. Дальше идёт крутой обрыв, а внизу река. Его глаза ещё не видели, но нос уже знал.

Василёк покосился на своего спутника. Владимиру пришлось оставить коня в небольшой деревеньке на другом краю Непроходимого леса. Пешему человеку дорога давалась не так легко, как хищнику. Былой блеск и лоск княжича Владимира потускнел. Алый плащ сменил цвет, порядком измаравшись в грязи, кое-где прорвался, пообтрепав края добротной ткани.

В те времена, когда он был человеком, то скорее всего безумно возгордился бы от возможности путешествовать вместе с сыном Великого князя Всеволода. За месяц пути друзьями они не стали и вряд ли когда-нибудь будут. Уж слишком он прост и наивен на фоне Владимира, а тот в свою очередь через чур высокомерен.

— Там внизу река, — сообщил Василёк. — Мы на верном пути?

— Даже не сомневайся.

— Напомни, сколько тебе лет, Владимир?

— Двадцать.

— Пфф! Столько же сколько и мне, — заметил Василёк: — Так чего так хорохоришься, будто много раз тут уже хаживал?

Владимир упорно игнорировал то обстоятельство, что, если бы не Василёк, они уже несколько раз сбились бы с пути. Васильку думалось, что этому холёному княжичу не так часто приходилось покидать высокие стены Нового града. Уж больно часто путался он, казалось бы, в простых вещах. Как, допустим, в сторонах света. Но опять же тот ни почто не сознавался и это злило.

— Спустимся к реке, отыщем прощу. Там и будем ждать перевозчика, — ответил Владимир, на что Василёк лишь скрипнул зубами.

Проща отыскалась довольно быстро. Это был сухой дуб над родником на берегу широкой реки. Если бы Сновид не сообщил, какое именно дерево им стоит искать, то в этом пепельно-сером стволе, причудливо закрученном завитками, без единого листочка на ветках, трудно было признать одного из собратьев великих дубов. Это древо впитало в себя множество людских страданий. Они исковеркали и изувечили сущность дерева, превратив его в прощу. Прикоснёшься, и беды людей перейдут на тебя.

«Интересно, — подумал Василёк. — А если у меня лапы?»

Но проверять свои мысли он не стремился. У самого бед немало. К чему ещё и чужие?

Владимир облагородил запущенный родник и разбил стоянку поодаль, над лисьими норами. Родник остался левее, и отсюда были видны еле заметные ступени, что вели к нему от реки. Теперь дорога к священному древу позабыта и на прощу давно никто не молится.

Следуя указаниям Сновида, Владимир принялся собирать сухие ветки и выкладывать вокруг мёртвого дерева. Он мог и подсобить, но, честно сказать, не хотел.

— Василёк, — чуткие уши волка уловили лёгкий шёпот со стороны воды.

Насторожившись, Василёк прислушался, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, пытаясь определить откуда точно исходит звук.

— Василёк, — вновь повторил девичий голос.

Он подскочил и ринулся в ту сторону, откуда его звал голос, совершенно позабыв о Владимире. Его мягкие лапы неслышно ступали по земле. Странно, но нос не улавливал ничего необычного, никакого запаха, который мог ему что-то подсказать о незнакомке.

— Привет, волчонок! — раздалось бодрое за спиной.

От неожиданности Василёк подпрыгнул, оторвав от земли все четыре лапы разом и развернувшись в воздухе к реке мордой, а к лесу задом. Дерево-водохлёб зацепившись корнями за берег, причудливо изогнувшись, склонило ветви до самой воды. Ракита, словно нежная скромница распустила свои волосы по течению реки. Едва ли не в любом месте вода и ивовые отыщут друг друга. И самый малый водоём — озерцо ли, узкий пропадающий ручеёк притягивает их к себе.

— Я искала тебя, — произнесла девушка, сидящая на изогнутом стволе над рекой: — И нашла! — весело объявила она.

Опускавшийся сумрак не мог скрыть лица девы в сарафане червонного цвета и с распущенными по плечам светлыми волосами.

— Кто ты? — спросил Василёк.

— Горда, — просто сказала она, словно ему это о чём-то говорило.

«Что совсем юная, на первый взгляд, девушка делает в столь нелюдимых местах одна?» — подумал Василёк.

Но если честно, то более странным было то, что её не пугал говорящий волк…

— Кто ты? — оскалился Василёк.

— Ну, вот, — вздохнула та, что назвалась Гордой. — А всё так хорошо начиналось. Меня Бессмертный послал тебя разыскать.

— Бессмертный?

— А! Совсем забыла! — воскликнула Горда: — Вы же его Богданом зовете.

Шерсть на загривке у Василя в миг дыбом встала:

— Что этому колдуну от меня надо? — сквозь стиснутые зубы выдавил он.

— Ох, неужто волчок обиделся? Велика беда в шкурке чуть походить. Ведь живой же. Мне, правда, без интересу такие живые, — вздохнула она с откровенной печалью. — А вот он о тебе беспокоился. Говорит мне: "Иди, Горда, разыщи. Вдруг зверёнышем станет." Зверёнышем ты не стал, но как вести себя разучился. Я к тебе по-доброму, а ты на меня рычишь.

— Лучше скажи, что он с моею сестрой сделал.

— Жива-здорова твоя сестрица. В невестах Бессмертного ходит.

— В невестах?! — вскричал Василёк. — Неужто добровольно? Никогда не поверю.

Девица задумчиво вверх посмотрела:

— Я не особо замечала, чтобы её кто-то к чему-то принуждал…

— Скорее всего она под чарами, — вмешался в их диалог Владимир.

— А вот такие живые мне нравятся! — взвизгнула Горда и в мгновение белым туманом к Владимиру кинулась.

Но, подлетев, сгусток плотного марева словно врезался в невидимую стену и будто ему это не очень понравилось, резко отскочил в реку с громким всплеском. В этот миг Василёк признал для себя, что старался не замечать, разговаривая с Гордой — она не человек. Но прежде, чем он успел хоть что-то спросить у Владимира, раздался голос Горды с ракитницы:

— Волчок, знаешь, в чём твоя беда? — как ни в чем не бывало девушка вновь сидела на дереве: — Ты всегда выбираешь в друзья колдунов.

— Он