Убей тамплиера - Александр Васильевич Чернобровкин

другу часто. Младший Джакомо бегает за ними и постоянно жалуется мне, что с ним не хотят играть. Три года разницы в их возрасте — это слишком много. Главное, что старший брат помог ему забыть о Тинте, привыкнуть к Арлете. Первое время Джакомо часто спрашивал меня: «Когда вернется мама?». Не умею я отвечать на такие вопросы: и врать не хочу, и правду говорить.

Через два года после призыва Папы Римского к Третьему крестовому походу умер король Генрих Плантагенет. Трон занял его сын Ричард, который тут же помирился с Филиппом, королем Франции, и договорился вместе отправиться освобождать Иерусалим. Одному идти нельзя, потому что второй тут же захватит оставленное без правителя королевство или хотя бы кусок его. На это мероприятие требовалось много денег. Король Ричард нашел их, ограбив, кого смог, в первую очередь иудеев, и продав все, что смог, включая независимость Шотландии за десять тысяч марок (почти две с половиной тонны) серебра и разные государственные и церковные должности. На этом поприще он заработал первое погоняло, о котором стараются не вспоминать — Да-Нет, потому что быстро менял свои решения. Обе армии дотопали вместе до Лиона, откуда король Франции направился в Геную, чтобы там сесть на нефы и галеры, а король Англии — в Марсель. Они опять встретились в Генуе, откуда вместе переплыли в Мессину и застряли там надолго. Ричард узнал, что его сестру, вдову Вильгельма, почившего короля Силиции, обижают и восстановил справедливость в его понимании этого слова, захватив город и пару замков. В итоге застрял там до весны следующего года.

Пока короли готовились и неторопливо перемещались, султан Салах ад-Дин не терял время попусту. Он захватил много городов и замков на территории Иерусалимского королевства. После продолжительной осады сдался Керак. После смерти Рено де Шатильона отвага покинула замок. Больше никто не мешал движению купеческих караванов и паломников. Только Тир устоял, выдержав многомесячную осаду и несколько штурмов. Более того, прибывший на помощь сицилийский флот разгромил египетский. Пришлось султану строить новый, для чего потребовалось много досок, изготовленных на моей лесопилке.

Наверное, победы вскружили голову Салаху ад-Дину, потому что через год после пленения отпустил на свободу Ги де Лузиньяна, мужа иерусалимской королевы, оставшейся без большей части своих владений. Предполагаю, что счел это ничтожество неопасным. Оказалось, что даже такие никчемные люди могут чего-то добиться, если им на помощь приходят сильные духом и опытные воины. Несмотря на то, что Ги де Лузиньян поклялся в обмен на освобождение больше никогда не воевать против мусульман и даже уплыть в Европу, как только в графство Триполи прибыло много авантюристов, полукороль и клятвопреступник собрал большую армию и осадил Акру. Султан в это время был занят зачисткой бывшего Иерусалимского королевства, поэтому не сразу верно оценил опасность, понадеялся на высокие толстые городские стены. Поняв, что это не просто налет, пошел на помощь.

Четвертого октября тысяча сто восемьдесят девятого года состоялось сражение между крестоносцами и мусульманами. Сперва тамплиеры смяли правый фланг, а потом и центр. Казалось бы, выиграли сражение. Но тут вмешалась жадность. Добравшись до вражеского лагеря, крестоносцы забыли о преследовании, занялись грабежом. Когда они с трофеями возвращались к себе, на них напала мусульманская конница и перебила многих. Среди погибших был и великий магистр тамплиеров Жерар де Ридфор. Видимо, умение выбираться из любой передряги не сработало потому, что катастрофу создал не он. В итоге армия Ги де Лузиньяна закрепилась на горе Турон у города, а армия Салаха ад-Дина окружила ее. Получился слоеный пирог: осаждавшие крестоносцы были сами осаждены мусульманами. Султан больше не рисковал, ждал, когда голод и болезни сделают свое дело. Он не учел, что пополнение будет поступать врагам постоянно. Западная Европа переполнена пассионарностью и, как следствие, полезными идиотами. Место умерших и погибших занимали вновь прибывавшие.

Так продолжалось почти два года. Происходили локальные стычки, сменявшиеся походами в гости к врагам и совместными пирушками. Крестоносцы ходили пожрать, потому что с едой у них было туго, а мусульмане — за вином и к проституткам, которые тоже прибыли освобождать Святую землю. Вторая зима была особенно суровой. От голода и болезней умерли королева Сибилла, патриарх Кесарии, пять архиепископов, двенадцать епископов, сорок герцогов и графов, не считая баронов и прочих рыцарей, которых никто не считал. Осада Акры превратилась в воронку смерти для крестоносцев.

Оказалось, что нет худа без добра. После смерти Сибиллы и двух ее дочерей от брака с Ги де Лузиньяном, что сочли карой за нарушение им клятвы, он потерял право быть королем. Бароны тут же посадили на трон Коррадо дель Монферрато, сеньора Тира, который женился на Изабелле, младшей сестре почившей королевы. Оба состояли в браке, но их быстренько развели и потом поженили. Новый муж новой королевы был человеком решительным и хорошим полководцем. Правда, после женитьбы он тут же умотал с супругой в Тир, чтобы заняться производством наследников престола. Весной тысяча сто девяносто первого года флот крестоносцев, понаехавших из Западной Европы, прорвал блокаду египетского флота и доставил осажденным осаждавшим еду, пополнение и весть, что короли Англии и Франции вот-вот прибудут.

22

В это время я, как обычно, прибыл первым рейсом в сезоне в Александрию, чтобы договориться с Рашидом ибн Памбо и местными купцами о взаимовыгодном сотрудничестве. Чиновник первым делом передал мне весточку от султана Салаха ад-Дина, который приглашал присоединиться к его армии настолько быстро, насколько смогу.

Вернувшись в Анкону, я набил трюма шхуны мукой, на палубу взял лошадей и отправился вместе со слугой Чори в Акру. Меня предупредили, что море возле города патрулируют пизанские галеры. Не увидел их, потому что подошли, когда море собиралось штормить, подняло волну высотой более метра. Для шхуны это ни о чем, а вот для галер опасно. Скорее всего, их вытащили на берег, пережидая плохую погоду. Мы ошвартовались к причалу и сразу начали выгрузку. В городе проблемы с провиантом и много колониальных товаров, которые некому продать. Я обменивал два мешка муки на один перца, или полмешка мускатных орехов, или треть мешка шафрана, или четверть мешка мирра. Такой выгодный торг случается раз в жизни.

К концу шестого дня грузовые работы были закончены. Ветер на ночь убавился, но не полностью. Когда стемнело, шхуну на буксире вывели из порта. Под всеми парусами она пошла с попутным ветром северо-восточным ветром на юго-запад, чтобы быстрее удалиться от азиатского берега и пизанских галер. Утром повернут на запад.

Следом