Патриот. Смута. Том 5 - Евгений Колдаев

— Ну, Игорь, московский боярин, рассказывай.

В этот момент за дверью раздался шум, голоса. Вошел Яков.

— Воевода, кха… Черт… Переправа…

Глаза его уставились на моего собеседника. Тот, в свою очередь, начал подниматься, ошарашенный видом кашляющего собрата.

— Яков!

— Дела! Вот так встреча. Обнимемся, брат!

Оба они были рады друг друга видеть. Земляки, как-никак.

Я ждал, наблюдал со стороны, пока приветствия старых знакомцев завершаться.

— Григорию скажу и Пантелею, да и еще нескольким нашим. Все здесь. Мы же… Кха… — Начал Яков.

— Правда, на Москву идете? — В голосе Федора стояло невероятное удивление.

— Да, брат, идем. Воевода наш, Игорь Васильевич, ведет.

— Воевода… — Протянул он, перевел взгляд на меня.

— Да. — Ответил я улыбаясь. — Яков, ты чего хотел?

— Переправа налажена, войско переходит. Обоз пока тяжело, но справляемся. Чершенские казаки на лодках помогают.

— Добро. — Ответил я.

— Черт, да у вас и вправду здесь войско! — Федор продолжал не верить сказанному. — Как, бог ты мой? Откуда?

Повисла тишина. Я молчал, ждал, что скажет подьячий. Лучше бы товарищу из его уст все это услышать, а не от меня. Яков собрался, заговорил, косясь на меня.

— Ты знаешь, собрат, я сам дивлюсь всему. Но за месяц этот неполный случилось столько… — Кха… — Он сделал паузу, прокашлялся. — Столько, что можно сказать только так… С божией помощью у нас и армия, и оружие. По милости воеводы Игоря Васильевича. Без него… кха, черт. Без него сидели бы, прозябали у себя в Чертовицком. Или от сабель татарских головы сложили уже. А сейчас…

Федор затылок почесал, молвил удивленно.

— Дела. И много вас?

— Да… С сегодняшнего дня, видимо, тысячи две с лишком. Приличным таким лишком. Даже, может, с половиной.

Даже в темноте было видно, что глаза посыльного дворянина полезли на лоб.

— Ладно, Федор, это все увидеть можно. И нужно. — Прервал я их дискуссию. — Ты лучше скажи, ты как? Что с тобой-то.

— Ох, братцы…

Начал он свой рассказ.

В общих чертах получалось, что от Чертовицкого до Ельца добрался он вполне успешно. Но вот тут ему уже как-то не очень рады были. Знал он нескольких местных сотников лично. Ходил с ними за Болотникова воевать. Но, знакомства не крепкие, так больше, в войске одном, виделись, говаривали.

В битве при Ельце и осаде города участия Федор не принимал, и это осложняло дело.

Рассказы его о татарском нашествии восприняты воеводой Беловым были холодно.

Он войска посылать наотрез отказался, сказал… Как татары придут, мы их здесь бить и будем. Здесь сила елецкая нужна, дома. А то, с одной стороны татары, с другой — царские войска, с третьей разбойники.

И главное. Что по поводу татар царь Дмитрий думает, неясно. Приказа нет — сидим, ждем.

В общем, отказался помогать, но и по первому делу, в поруб не посадил. Отпустил дальше на север идти.

Отправился Федор в Рязань.

Дорога долгая, земля разбойничья. Опасно на дорогах, что и не знаешь кого бояться сильнее — волков или людей. Коня одного потерял. За что прощение моего просил. Кафтан пришлось продать, обменять на еду и пороха припас.

Добрался кое-как до Рязани.

С божией помощью.

Ляпунова там не было. Ждал три дня. Наконец-то удалось пробиться, встретиться с воеводой. Он в разъездах был, окрест. Силы сам собирал, людей верных рассылал. На востоке приходилось с разбойниками разбираться. Лесовчики там лиходействовали, хотя сам их матерый лидер где-то на севере за Москвой находился. Но, отряды там какие-то оставались. То ли недобитки, то ли выдающие себя за них, а по факту разбойники. На севере давило на Рязань воинство князя Пожарского. Не давал он спокойно переписку вести с Калугой. Связь налаживать со всем югом Руси, где людей как раз и объединять нужно было.

Не нравилось Дмитрию Михайловичу, что за царя Дмитрия Ляпунов перешел, и он ему противодействовал как мог. Сил у него было немного, но вредил изрядно.

Вот и в делах был Рязанский воевода.

Но, выслушал Федора. По старому знакомству.

Правда, толку-то особо от этого и не было. Про татар Прокопий сказал, что мол… Ну а что? Мы пока здесь войско соберем, пока двинем, Воронеж твой падет уже. Да и Елец. Это к Туле только идти, там их ждать. А как идти, коли земли все бандитами полнятся? И царские войска проходу не дают. Мы татар бить пойдем, а они нас и что получится?

Ничего хорошего.

Просил Федор у него хоть какой-то помощи. Хоть малейшей. Письма писать хоть Дмитрию, хоть куда. Людей собирать. Старую службу свою вспомнить просил. Кланялся в ноги. Ну и толкового ничего в ответ так ничего и не получил. Письмо одно ему уже после писарь вручил. Что мол людей воевода Рязанский, Прокопий Ляпунов призывает собираться, татарам отпор давать.

И толку с этой бумаги?

А войско, ну… Как соберет, так может быть, когда-нибудь…

— Ясно. — Проговорил я, дослушав Федора. — В политику человек заигрался. Ему до земли Русской дела, вижу, нет. Все о троне думает, о власти. Эх…

Покачал головой, вздохнул.

Была у меня надежда на то, что с Ляпуновым, как человеком скорым на принятие решений, волевым и толковым удастся как-то наладить контакты. Объединив силы ударить вместе. Но, пока что Федор развенчивал эту мою стратегию. А значит — как всегда надежда только на себя и верных людей.

Нужно придумать что-то еще.

— Так, Федор. Скажи. А сколько человек Ляпунов может собрать? Сколько сил под его началом?

Служилый человек задумался.

Я тоже. Вспомнил, что численность первого ополчения была указана в источниках в районе ста тысяч. Но! Тут вопрос-то сложный. И моментов много. Первое. Силы эти формировались вокруг трех мощных фигур: Ляпунов, Заруцкий и Трубецкой. Каждый из них привел какие-то верные ему части. Вряд ли равные, но как тут точно посчитать? То есть сотню тысяч можно легко делить на три. Далее. Приличная часть ополчения была посошной ратью. Это не воины, а… Скажем так, инженерные части. Даже не казаки — крестьяне, взятые от сохи и прибившиеся к войскам ввиду отсутствия иных средств для пропитания.

Еще фактор. Ополчение собиралось с большого количества земель. А не только близ Рязани. Как учесть это?

Итого, если так грубо делить и как-то взвешивать. То, ну… Тысяч десять