Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

половину комнаты. Модвин всегда спал на боку с прижатыми к животу ногами и просыпался в той же позе, в какой засыпал, так что ему не требовалось такое огромное ложе. Он собирался попросить Ютту, чтобы кровать поменяли на что-нибудь попроще, как раз незадолго до того, как впервые оказался на ней с Сикфарой.

Теперь, конечно, нет смысла что-либо менять. Сикфара точно этого не оценит.

Когда они оделись и вместе отправились искать Ортрун, младшая госпожа Фретка шуршала белыми юбками слева от Модвина, на расстоянии вытянутой руки. Прилюдно они всегда соблюдали эту дистанцию. Модвину казалось, ее вполне достаточно, чтобы никто ничего не заподозрил.

Встреченная служанка подсказала, что госпожу Ортрун с гетманом можно найти сейчас в обеденном зале. Модвин предложил перенести разговор на другое время, чтобы попытаться застать сестру одну, но Сикфара не захотела с этим затягивать.

Ортрун стояла полубоком к двери, опираясь на длинный прямоугольный стол, и закидывала в рот по одной изюминке, пока расположившийся на стуле Збинек рассказывал о визите в усадьбу господ Мышецких. Одновременно с Модвином и Сикфарой с другого конца зала вбежала взбудораженная Ютта. Гоздава сперва заметил ее, а потом уже их, и два раза кивнул, привлекая к вошедшим внимание Ортрун. Она бросила изюминку обратно на поднос и поманила пальцем управляющую.

Сикфара прочистила горло.

– Ортрун…

Та резко оглянулась и спросила:

– Ты беременна?

– Нет, – слегка скривила рот Сикфара.

– Тогда не трать мое время. – Ортрун отвернулась и не увидела, как Модвин обменялся с невесткой короткими многозначительными взглядами. – Что ты хотела, Ютта?

Управляющая повременила с ответом, пока Сикфара, одной рукой прижав подобранные юбки к бедру, гордо уходила прочь. Модвин остался. Ютта не сочла его присутствие препятствием для продолжения разговора.

– Есть новости насчет ублюдка из Кирты, – сказала она.

– Я слушаю, – нетерпеливо кивнула Ортрун.

– От законного имени он тоже отказался.

– Категорически?

– Да.

Ортрун цокнула.

– Мы ему угрожали?

– Пытались. Тогда он убил одного из наших людей и ранил другого.

– Ну надо же, – усмехнулся Збинек. – Не думал, что ему хватит яиц.

– Это плохо, – буркнула Ортрун, укусив ноготь на большом пальце. – Отвратительно. Я бы даже сказала, крайне дерьмово.

Модвин вспыхнул.

– А что ты скажешь насчет того, что Освальд умирает? – неожиданно для самого себя и достаточно громко произнес он. – Каким словом ты это назовешь?

Ортрун распахнула узкие глаза, как будто услышала голос из пустого колодца. Ютта едва заметно втянула голову в плечи. Збинек хмыкнул. Модвин почувствовал необходимость сказать что-нибудь еще, но ему ничего не приходило на ум. Наконец госпожа Фретка нарушила молчание.

– Лекарь его осматривал, – обронила она. – Ничего смертельного там нет, но какое-то время придется помучиться болями. Освальд упорно к этому стремился. Если он сам не захочет себе помочь, то я ничего не смогу сделать.

Пристальный взгляд Гоздавы буравил Модвину ухо. Гетман ждал его ответа, и это жутко нервировало – даже сильнее, чем странно обоснованная беспечность сестры.

– Освальд прав, – сказал Модвин первое, что смог придумать. – Этот замок убивает всех, кто им владеет.

Збинек снова хмыкнул. Да уж, могло быть лучше.

Но и это по-своему подействовало: Ортрун задумалась. Потирая пальцами рубиновую бархотку на бледной шее, она заговорила уже другим тоном:

– Дело не в замке. Если бы мы все жили в какой-нибудь жалкой лачуге, Освальд точно так же нахватал бы дурных болезней и спился. Просто у него ушло бы на это чуть больше времени. Люди такие, какие есть, Модвин. Подумай лучше о себе.

Модвин ненадолго поднял на нее глаза. А думал ли он когда-нибудь о ком-то еще? Ему вдруг стало противно находиться под томными взглядами красавиц с портретов Гроцки. Модвин развернулся и вышел, а через мгновение услышал позади грузные шаги управляющей. Она настигла его за поворотом и бережно, но крепко взяла за руку.

– Я понимаю, – доверительно сказала Ютта, – ты переживаешь за брата. Я на твоей стороне.

Они прошли еще немного вперед и встали у окна, из которого виднелись казармы.

Модвин пробормотал:

– Мне казалось, ты на стороне Ортрун.

– Она моя госпожа и подруга, но тебя я ведь выкормила своим молоком. И посмотри, каким ты вырос высоким и красивым, – улыбнулась она и погладила его по плечу. – Хорошее у меня было молоко, да?

В ответ он вымучил кривоватую улыбку, ожидая, пока Ютта уберет руку с его затылка и перестанет тянуть опутавший ее браслет длинный волос. Потом Модвин потуже затянул хвост и спросил:

– Ортрун доверяет нашему лекарю?

Ютта удивилась.

– Почему нет? Баво принял все ее роды. Я тоже ему доверяю. Он говорит, господину Освальду нужно не пить подряд несколько месяцев, и все будет в порядке.

– Ты видела его живот?

– Нет, конечно. А что с ним? – спросила она легким, почти веселым тоном, и сам Модвин немедленно засомневался в том, что видел. Так ли все там страшно на самом деле? Может, показалось на плохом свету?

– Ну, он просто… – Модвин вздохнул и почесал локоть. – Освальд думает, что умирает, и…

– Не волнуйся, – успокоила Ютта. – Он любит преувеличивать. Помнишь, какая была трагедия, когда его гончая тебя укусила? А ведь все кончилось хорошо.

Модвин поежился. Да уж, лучше некуда. С той псины все и началось – эти шепоты в тишине, чужеродные ощущения, влезания в звериные шкуры, которые не всегда получалось контролировать. Модвин жутко боялся, что Ортрун узнает, и не понимал, как этого не боится Ютта. Кормилица присматривала за ним, пока он пытался снова поладить с кусачей гончей, и вовремя привела в чувства, когда Модвин вдруг осознал, что смотрит на себя со стороны бесцветными собачьими глазами. Теперь он согласился бы променять устойчивость к звериным укусам на спокойную, негрызливую совесть.

– Почему Ортрун такая злая? – спросил Модвин, чтобы отвлечься от этих мыслей. – Зачем ей какой-то ублюдок?

Ютта отвела взгляд и пожевала нижнюю губу, как будто раздумывала, стоит ли отвечать. Модвин заметил, что у нее в волосах торчит мамина жадеитовая заколка. Бывшая кормилица зачерпнула толстым пальцем известь из-под окна и поставила на стене белую точку.

– Видишь ли, – начала Ютта, рисуя на равном расстоянии еще две отметины, – мы убеждены, что с браком нашего владыки что-то неладно. Точнее, с его женой.

– Она же слепая? – неуверенно произнес Модвин.

Из того немногого, что он знал об Итке Тильбе, только это, пожалуй, подходило под определение «неладно».

– Совершенно верно, – ответила Ютта и соединила точки ровной линией. – Мы с госпожой удивились, когда об этом услышали, потому что до того гетман много рассказывал о сражении у Старой Ольхи, в котором участвовала Итка